Ирина Якимова - Либитина (СИ)

• Название: Либитина (СИ)
• Автор: Ирина Якимова
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

История одной жертвы. Приквел к трилогии «Лишенные смерти»

---

Подлетая ко дворцу, я снизилась, и внимание тут же привлекла светлая фигурка у небольшого пруда с фонтанами в центре дворцового сада. Абсолютно белой одеждой этот мужчина напоминал Нонуса… или то была новая дворцовая статуя? Он стоял на мостике, надвое перерезавшем идеально круглый пруд. Раньше на всем протяжении пруд сверху покрывала арка из струй воды — этакий водяной коридор, но сейчас система фонтана была отключена. Гладь воды блестела загадочно, как большое зеркало на стене темной пустой комнаты. Дворцовая площадь была полна людей, сквозь листву деревьев сада пестрели огоньки факелов, слышались возбужденные голоса, но близ пруда, не считая белой фигуры, не было никого — этот участок остался в стороне от муравьиных троп людских толп.

«Нонус?»

Будто услышав мой мысленный вопрос, мужчина поднял голову. Мгновенно распознав крылатую тень среди клочьев тучи, он улыбнулся, резковато и болезненно, и в то же время весело. У него был большой кривой рот.

«Да, точно Нонус!»

Я сначала радостно, стрелой бросилась к нему, затем, осознав и опешив от своего порыва, перешла на круг над прудом. Я и радовалась возвращению вампира и боялась встречи с ним. Слишком уж много многоточий вместо точек поставил наш последний разговор, и куда может завести следуюшая беседа с Нонусом, я опасалась даже представлять. Те мгновения, когда он дарил мне крылья… Они выжгли из памяти годы, когда у моего тела был собственник — муж, они стерли с кожи все отпечатки его отвратительных после смерти Антеи ласк. Но они дали вопросы без ответов, ведь Нонус прятался от меня тогда под маской тени. А какой он без маски? Холодность, отстраненность — свойство маски или его самого? Это была совсем другая, незнакомая мне прежде сила, не сокрушающая, как Эреус, а… изучающая. Каким может быть наш союз? Как в начале всякого пути, мне было страшно, тревожно и… любопытно.

Еще круг по парку. Хорошо, что люди на площади отвлеклись на какого-то министра Макты, вышедшего к ним из дворца. Но пора было решать: подхватить порыв ветра и взлететь на нем или спуститься к Нонусу. Тень моих крыльев трепетала, но все не могла поймать восходящий — возносящий прочь от страхов и сомнений, поток воздуха. Пришлось спуститься. Я опустилась на краю мостика, резко выдохнула, отпуская крылатую тень. Нонус приветливо махнул рукой и нарочито медленно пошел навстречу, — чтобы вдоволь насладиться замешательством на моем лице, и при этом дать мне время подготовиться к беседе. Как всегда, одновременно ухитрялся и испытать и ободрить ученицу. За годы, что я не видела его, он совсем не изменился. Невысокий, одного со мной роста, тонкий как юноша, одетый со всегдашним изяществом, издали он казался красивой гипсовой статуэткой, но по мере того, как вампир приближался, это сходство исчезало, будто покров чар спадал. И резко бросалось в глаза его лицо — лицо зрелого мужчины с протравленными морщинками хищными сухими чертами. Я опустила голову, пряча смятенный взгляд от серых глаз Нонуса, холодных и быстрых, как его мысль.

— Я ждал, что ты здесь появишься, Ариста, — тепло сказал он, подойдя. — Свержение власти в Терратиморэ пока происходит недостаточно часто, чтобы это зрелище могло наскучить.

— Давно ты вернулся?

— Три дня назад. Как только узнал о начале бунта, поспешил в столицу.

Он поставил меня в тупик. Еще даже не вся земля страха знала о волнениях в столице. Окрестные земли больше волновало, как вырастить урожай: это лето обещало стать самым холодным за десять лет. А уж до Севера или Юга новости дойдут в лучшем случае к концу недели.

— Я полагала, ты где-то за границей. Давно не встречала твоих кукол в Карде. А ты, значит, все это эти время был поблизости?

— Я был в Южной Империи, по делам. Но во дворце остались мои помощники.

— Дигнус и Кауда? Странно, что пятерка до сих пор не поняла, что они твои куклы!

— Пятерка предпочитает проводить время в изучении вкусов человеческой крови и того, как они изменяются в зависимости от возраста, пола или эмоции. Им не до чужих кукол, — Нонус усмехнулся. — Тем более, что вампирские куклы в их представлении — это нечто столь же малоподвижное и бесполезное, как деревянные болванчики. Они так и не научились использовать память тела… -

Взгляд вампира сделался отстраненным, будто при упоминании о пятерке старейших его мысль побежала по иному направлению, чем слова. «Какой, все же, странный разговор после десяти лет разлуки!» — отметила я. Мы будто шли по канату с разных концов к середине, осторожно балансируя. А стоило, наверное, обоим сорваться в пропасть и в полете-падении сплести, наконец, руки!

— На Юге до сих пор сильна алхимия. Ты учился них?

— Я б и сам мог их многому научить, — оскорбился вампир. — Я сверял их данные со своими и попутно восстанавливал одно старое знакомство. А ты, я вижу, все играешь в куклы?

Я оскорбленно оскалилась:

— Я узнаю границы своих возможностей!

— Вижу, у тебя появился животик. Нет, это не беременность, это расплата за чрезмерное увлечение куклами: печень не вмещает всю потребляемую тобой кровь и начинает разрастаться. Прекращай это.

Я машинально скрестила руки на животе:

— А у тебя такого нет, хотя марионеток у тебя больше. Почему?

— Я экономлю силу и тщательно распределяю ее между куклами. Все вместе они никогда не включены в работу. А ты всю свою без остатка бросаешь в каждую новую, истощая себя, и одновременно водишь большие стаи. Еще раз говорю: прекращай это, не то перестанешь мне нравиться.

— Учту. А почему ты так резко сорвался в Карду, раз обменивался полезным опытом? -

Оба немного вспылили, и вот уже канат закачался. Сейчас упадем! Я инстинктивно вцепилась в перила мостика. Мостик был невысок, почти касался брюхом поверхности пруда, и мы с Нонусом будто стояли над пропастью. Пропастью близкой черной воды, отражающей мое слегка испуганное лицо.

— Ты не сразу ко мне спустилась, — заметил Нонус. Почувствовав мой страх и в то же время желание упасть, этот негодяй принялся нарочно раскачивать канат!

— Я рада, что ты вернулся. Правда, рада. Но, все-таки, почему ты возвратился незамедлительно, едва узнал о начале бунта? Настало время воплотить твой план избавления земли страха от Макты в жизнь? — тише спросила я, возвращая канат в спокойное состояние.

— Да, моя догадливая Королева. Старый знакомый, на отклик которого я давно рассчитывал, согласился помочь в любое время, так зачем медлить? Макта сейчас раздумывает, какую еще казнь придумать для Терратиморэ, но мне вполне хватило его carere morte. Полагаю, и тебе тоже. Надеюсь, ты не откажешься поучаствовать в избавлении земли страха от ее главного страха?

— М-м, хорошее предложение, — отметила я.

А вокруг было уже не так безмятежно! Пришлось немного отвлечься, обратиться к картинкам от кукол. Министра освистали и прогнали палками. От главных дверей дворца Макты доносились призывы к штурму. Огоньки факелов в парке замельтешили, зазмеились переплетающимися и рассыпающимися цепочками, заворчала-заворочалась и туча в небе. Одна темная громада дворца была прежней — незыблемой. Глянув на нее от пруда, я заметила одинокое, подсвеченное оранжевым окно наверху. Наверное, там засел добровольный затворник — Макта. Я представила кряжистую фигуру, прячущуюся в тени трона, и содрогнулась.

— Что будет, если Макта уничтожит всех Арденсов? — тихо спросила я Нонуса. — Если цель Бездны ненависти в нашем мире будет исполнена, Она уйдет? И что тогда будет с Мактой, он тоже исчезнет?

— Полагаю, Макта исчезнет. Путь в наш мир для искаженной ненавистью частички Бездны будет закрыт.

— То есть, ты совсем отказываешь Макте в свободной воле? Без этой частицы Бездны его нет? — я опять передернулась, вспомнив нашу с Мактой краткую встречу на Балу Карды. — А с кем же говорят министры и послы, с кем говорила я в тронной зале? С Бездной?

— Да. Бездна ненависти ищет в нашем мире нити и коридоры, по которым может расползтись дальше от источника. Такими коридорами и нитями являются человеческий гнев, ярость, ненависть, страх. Рожденная ярким злым чувством, Бездна любит все подобное, даже простые разговоры она стремится повернуть так, чтобы собеседник почувствовал такие же чувства. Подобное тянется к подобному. А то, что ты и вся свободная Карда принимает за собственные волю и силу Макты, есть лишь реакция Бездны ненависти по поиску пищи. Она не думает, не рассуждает, просто ищет пищу и стремится распространиться по наибольшей площади для этого, подобно растению. -

Он увлеченно говорил, а я вспоминала Бал. Тогда Макта советовал обратиться к главному чувству, составляющему мою суть, чтобы найти путь к Бездне. Он не пестовал мой страх, не разжигал гнев. А тот его взгляд, молящий о помощи? Нет, Макта — не воплощенная ненависть, частичка человеческой души осталась в этом теле, как у любого carere morte!