Фридрих Незнанский - Профессиональный свидетель

• Название: Профессиональный свидетель
• Автор: Фридрих Незнанский
• Издательство: АСТ, Олимп
• Жанр: Детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-024338-3 (АСТ),5-7390-1406-9 (Олимп)

Знаменитый юрист Гарри Рудник, защищавший интересы олигарха Клеонского, в свою очередь, оказался вынужден воспользоваться услугами адвоката, на роль которого был выбран Юрий Петрович Гордеев. В суть дела вникнуть он не успел. Рудник и Клеонский были вызваны на допрос к помощнику генерального прокурора Турецкому, но машина, в которой они подъехали к Генпрокуратуре, была взорвана на глазах у изумленного Гордеева. Теперь и жизнь самого адвоката в опасности, только вот кто и откуда ему угрожает?

---

Через час с небольшим Локтев был возле санатория «Австралия». Он поймал себя на том, что не может прочесть название кафе: буквы расплывались и не складывались в слово.

А и черт с ним! Какая теперь разница. Неизвестно, что здесь будет через минуту… «Не самоубийца же я… Не стоило бы так, ради Анастасии, не стоило бы. Но по-другому не получается… Вот он, Гевара Ким Су, если пацан у входа не соврал».

Локтев подошел к столику, за которым сидели трое корейцев, и аккуратно поставил на него облезлый дерматиновый портфель.

— Возвращаю вашу машинку. Из карьера — из штольни. Мне она без надобности. Портфель, правда, на свалке подобрал, так что не обессудьте.

Двое корейцев помоложе пришли в себя и синхронно, как в фильмах Джона Ву, потянулись за «пушками». Локтев, спокойно подождав, пока они обнажат стволы, показал им зажатый в правой руке взведенный гранатный запал. Затем медленно открыл портфель, продемонстрировал содержимое — связку толовых шашек, взял его на колени и засунул правую руку внутрь.

— А теперь — брысь отсюда. И народ уберите на безопасное расстояние, пока мы будем беседовать. — Видя, что они медлят, Локтев слегка повысил голос: — Ну, чего примерзли?! Живо, кому говорят!

— Меня зовут Виктор Михайлович, — кивнул Локтев корейцу Геваре, когда они остались в кафе одни, — можно Локтев, если так понятней.

Тот отрицательно качнул головой, еле-еле, с большим достоинством.

— Нет, не понятней. Ты от кого?

— С того света я.

— А-а-а. Водки хочешь?

— Хочу! — неожиданно для себя самого согласился Локтев.

Кореец сходил в бар за бутылкой.

— Гевара Ким Су.

— За знакомство! — Локтев чокнулся левой рукой. Опорожнили по шкалику — по сто двадцать пять. — Гевара, это в честь Че Гевары?

Кореец кивнул:

— Отец у меня — убежденный партиец. До сих пор. Сколько его ни звал к себе, все отказывается. Говорит: «В России буржуазное перерождение, а я хочу умереть коммунистом». Вот так.

Локтев поднял стопку:

— За отцов и детей.

— Давай. У меня, правда, детей нет, давай за твоих.

«А у меня есть дочь. И я ее найду, морда твоя нерусская!»

— Вторую неси!

Гевара сходил еще за одной, двигался он уже не так степенно и чинно. Снова выпили. «Хмелеешь, братец, прямо на глазах! Понятно, куда тебе при твоих пятидесяти кило — три четверти. Ничего, то ли еще будет!..»

— Ладно, — Локтев осторожно трахнул стаканом по столу, — расскажи мне теперь, потомок коммунистов, кто в штольне растяжки поставил? Сектанты? Это у них там склад наркоты?

— Может, и сектанты. Зачем ты в штольню полез?

— А ты вроде как не знаешь! За дочерью я полез… Поехали, не чокаясь. И третью неси!

— Я, — кореец ткнул себя пальцем в грудь, едва при этом не промахнувшись, — я сам в секте три года был, понятно?! Думаешь, почему я дурью торгую, а не селедкой?! Потому что — солидное дело, значит, я уважаемый человек! Я сектантов не трогаю — они меня… Так, говоришь, у тебя дочь к ним ушла…

— Никуда она не ушла. Похитили ее, ясно тебе? И сказали мне, что держишь ее ты. В штольне.

— Кто сказал?

— Не твое дело. Третью давай неси!

— Хватит! Гранату выпустишь… Все, я вспомнил! Ты лесник. — Кореец вцепился Локтеву в рукав. — Тогда ясно… Это тебе отомстить хотели! Кто тебя ко мне послал, тот и штольню минировал! Соображаешь? Если б ты не подорвался, я б тебя завалил, точно! Считай, что ты дважды с того света вернулся. А дочь твою не убили, нет. Они ее на иглу хотят посадить. Ищи по клиникам, пока не поздно!

9

Сеть работать не желала.

Олег бился уже добрых два часа. Раз десять проверил сетевые платы, переустановил все что можно — и не работает. Церковь и прогресс определенно несовместимы! Кому в голову могла вообще прийти идея, что приюту для наркоманов нужны компьютеры в сети, да еще с выходом в Интернет?!

Впрочем, Олег знал кому — отцу покойному. Он компьютеры подарил. А ему, Олегу, теперь как бы по наследству досталась головная боль с их наладкой.

Он перепробовал уже все. Должно было работать. А не работало. От безрезультатной возни Олег совершенно очумел. И главное, не было никакой возможности сосредоточиться. Сервер, с которым он боролся, установили в приемной у главного врача — профессора Гринберга, который в этот момент гонял чаи с настоятелем местной церкви отцом Иннокентием. Естественно, не молча. От его зычного баса, рассчитанного на переполненный кафедральный собор, звенело в ушах, да и профессор хорош — хоть и не столь зычен, зато способен тараторить сутками.

Профессор Гринберг заведовал наркологической клиникой, стационар в которой прикрыли полгода назад в связи с отсутствием финансирования. И тогда отец Иннокентий предложил создать Христианский реабилитационный центр. Наркоманам, которые твердо решили завязать с кайфом, позволяли жить здесь, работать в саду, а от абстиненции лечили не только медикаментами, но и постом и молитвами. Отец Иннокентий наведывался раз в несколько дней, осматривал пациентов, и каждый такой визит неизменно заканчивался чаепитием с Гринбергом, где вечно обсуждалась одна и та же тема: преимущество «духовного» исцеления перед медикаментозным. Отец Иннокентий доказывал, что крест животворящий и иконы чудодейственные еще и не на такое способны, а профессор клятвенно обещал перековаться из закоренелого атеиста в иудея, или православного, или даже в магометанина, если хотя бы половина его пациентов действительно предпочтет наркотикам пост и молитвы.

— Нет, ну он просто издевается надо мной! — Олег в сердцах клацнул кнопкой питания.

— Помочь? — участливо поинтересовался отец Иннокентий.

Олег искренне удивился:

— Как? Вы что-то в этом понимаете?

— Нет, — честно признался священник, но трижды перекрестил сервер, что-то пошептал над ним, отбил поклон иконе в красном углу комнаты, и после очередного перезапуска сеть заработала.

— Чудо? — как ребенок обрадовался профессор.

Отец Иннокентий только хитро усмехнулся в усы и похлопал Олега по плечу:

— Пойдем чай пить.

— Спасибо, я хочу все доустановить. Теперь самое интересное начинается.

— А вот как вы это сделали?! — шумно прихлебывая обжигающий чай, допытывался профессор. — Специально сговорились меня чудом удивить? Думаете, я после этого в сходящий пасхальный огонь поверю и в белую летающую женщину, отгоняющую китайцев от наших земель?

— Я о девушке хотел с вами посоветоваться, — вернулся к прерванному «чудом» разговору священник. — Боюсь, тут одной веры будет недостаточно. Хоть и святотатство говорю, — перекрестил он бороду, — но думаю, специалистам ее нужно показать.

— Абсолютно согласен, уже над этим думаю, — кивнул Гринберг. — А что, с вами она тоже молчит?

— Ни словечка даже. Даже не знаем, как звать ее. А красавица-то какая! Одна коса чего стоит… Что ж ее на зелье-то потянуло, Господи спаси ее душу грешную…

— Что за девушка, профессор? — вместе со стулом развернулся к беседующим Олег.

— Молодежь, — махнул рукой отец Иннокентий. — Как чай со стариками пить, так он еще не закончил, а как о девушках разговор — какая уж там работа…

— Одна из наших вот с отцом Иннокентием пациенток, — пояснил Гринберг. — Сложный случай. Начинающая наркоманка — и сразу передозировка. Сейчас состояние стабильное, но заторможенное, частичная потеря памяти. Один парень, дай Бог ему здоровья, подобрал ее буквально на улице, привел сюда, теперь ни на шаг не отходит…

— Можно мне на нее посмотреть? — попросил Олег.

— Почему нельзя, — усмехнулся профессор. — Пойдем покажу. Все равно на пути домой еще раз к ней зайти собирался.

Пациенты Гринберга, человек десять, под руководством троих человек в черных рясах возились в молодом яблоневом саду. Окапывали и белили деревья, кто-то просто валялся или дремал на травке, очевидно в ожидании своей очереди — садового инвентаря на всех было явно недостаточно.

— А вон и та девушка, — профессор мотнул головой в сторону одиноко стоящей скамейки в дальнем конце сада. — И с ней — ее спаситель.

Девушка, одетая в нечто среднее между робой и рясой, сидела к ним спиной, но эту спину Олег узнал бы, наверное, и в скафандре.

— Настя! — Он в три прыжка преодолел расстояние до скамейки и в изумлении замер.

«Спаситель», стоя на коленях перед девушкой, не утешал ее душеспасительными беседами. Он аккуратно вгонял ей в вену иглу одноразового шприца. Ее перетянутая резинкой правая рука безвольно висела вдоль тела. Лицо застыло неподвижной маской, на оклик Олега она даже бровью не повела. Зато «спаситель» среагировал сразу — отбросив шприц в траву, он медленно поднялся с колен и, вязко сплюнув, пошел к Олегу:

— Ты кто такой, козел?!