Анна Емельянова - Фаворит богов

• Название: Фаворит богов
• Автор: Анна Емельянова
• Издательство: Вече
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4444-1121-6

Римскому императору Октавиану Августу предсказано, что ему осталось жить всего 100 дней. Он посылает слуг за находящимся в Германии наследником-пасынком Тиберием, сыном от первого брака его жены Ливии. На острове Нол Тиберий принимает эстафету власти. Он сразу же проявляет свой мрачный, кровожадный нрав. Страна медленно погружается в пучину зловещих интриг. В свите Тиберия стремительно набирает авторитет глава его личной охраны, Луций Сеян. Он соблазняет племянницу Тиберия, Ливиллу, травит любимого сына императора. Друза, и настраивает самого императора против всего Рима. Из-за интриг Тиберия гибнет его племянник — любимый в народе генерал Германик. Но в конце концов заговор раскрыт, Сеян казнён, но Тиберия мучает раскаяние из-за своих былых преступлений. Он приглашает к себе на Капри сына отравленного по его приказу Германика и делает своим наследником... Это — будущий император Гай Калигула!

---

   — Агриппа! — крикнул он.

Его голос утонул среди толстых стен. Войдя вместе с ним в пристрой, Домиций Агенобарб почти сразу же увидел в зареве факела юношу, сидящего на земляном полу. Тонкое лицо безумца, ещё недавно красивое и ухоженное, теперь покрывали многочисленные синяки, из разбитой губы текла кровь, взлохмаченные волосы беспорядочно спадали на плечи. Худое, но крепкое тело прикрывала изношенная, прохудившаяся одежда. Глаза его горели странным торжественным блеском сумасшествия, и от этого всем, кто его видел, становилось не по себе.

Заметив появление отряда преторианцев, Агриппа вскочил и оскалился.

   — Вы хотите убить его прямо здесь? — спросил центурион.

   — Да, — кивнул Агенобарб и повернулся к сопровождавшим его солдатам.

Хладнокровно, без возражений преторианцы обнажили мечи и решительно направились к Агриппе Постуму.

Почуяв опасность, тот бросился на них, сотрясая помещение жутким оглушительным рёвом. Он оказался сильнее, чем предполагал Агенобарб. Прижавшись спиной к стене, патриций наблюдал, как длинные жилистые руки Агриппы легко свернули шею одному из преторианцев. Затем Агриппа ударом ноги отбросил в угол другого солдата, сломав тому позвоночник. Трое воинов, уцелевших в этой короткой, но беспощадной схватке, накинувшись на Агриппу, уложили его на землю и с трудом удерживали. Тот истошно вопил.

   — Сюда! Быстрее! — крикнул центурион своим людям.

Те уже бежали через двор, сжимая в руках мечи.

   — Никогда не встречал подобной силы у человека, — пробормотал Домиций Агенобарб.

   — Мы не сможем долго держать его! — воскликнул кто-то из преторианцев, прижимавших Агриппу к земле.

Агенобарб отступил к двери, пропуская в пристрой солдат центуриона. Он предоставил им проливать кровь душевнобольного внука Августа.

Зазвенело оружие в руках стражи. Сразу четыре меча вонзились в поверженное тело Агриппы Постума. Лезвия пронзили ему спину и шею. Вопль юноши перешёл в хрип, пальцы судорожно вцепились в землю, изо рта хлынула кровь....

Через пару минут всё закончилось. Обмякнув, Постум затих. Глаза его сомкнулись навечно. Переведя дыхание, стражники отступили от распластанного тела.

Агенобарб в ужасе разглядывал его. Буйство несчастного и последующая схватка произвели на него огромное впечатление.

   — Можно передать кесарю, что его приказ исполнен, — глухо произнёс центурион.

Агенобарб вышел на улицу. После душного помещения воздух показался ему особенно свежим и чистым. Он постоял несколько минут во дворе, стараясь не слушать возбуждённые голоса солдат.

У подножия скал шелестел прибой. Ветер играл в вышине роскошными ветвями кипарисов. Тяжело ступая по тропе, Агенобарб побрёл назад к мысу. Его преторианцы направились за ним. Никому из них не хотелось ночевать на Планазии.

— Всё произошло очень быстро, — пробормотал Агенобарб. — Я и не думал, что вершить судьбы людей так просто...

И всё же он понимал, что был всего лишь исполнителем воли Тиберия.

Вернувшись на корабль, он сразу же отдал приказ подняться с якоря и следовать к Нолу.

Перед его глазами стояла жестокая расправа над Постумом и тело, лежащее в луже собственной крови. Иногда так заканчивают жизнь те, кто при других обстоятельствах может возглавить нацию. Агенобарб впервые задумался над столь странными поворотами человеческих судеб.

Раньше он не размышлял о людях, которым служил. Теперь ему предстояло сообщить Тиберию, что приказ выполнен. Но Агенобарб не чувствовал удовлетворения, которое испытывает слуга, исполнивший долг. Он чувствовал лишь отвращение к самому себе.

ГЛАВА 9

На следующее утро после прибытия Тиберия Октавиан слёг. Больше он не покидал покоев и, как рассказывали рабы, даже ходил под себя.

Никого не желая видеть, кроме Ливии, кесарь не позволял родственникам или придворным посещать его опочивальню. Однако он разрешил прийти к нему Германику, Октавиан хотел, чтобы Германик уехал из Нолы, взяв с собой солдат и юного Друза.

Переступив порог спальни, Германик сразу же ощутил висящее в воздухе зловоние — запах рвоты. Октавиан лежал на постели, положив голову на шёлковые подушки. Его челюсть была подвязана, черты лица обострились, он удивлял своей болезненной бледностью. Но взгляд его голубых очей по-прежнему оставался осмысленным и твёрдым. Ливии в комнате не оказалось, он выслал её, решив повидаться с Германиком наедине.

   — Присядь возле меня, — прохрипел он.

Поднявшись по ступенькам, Германик покорно присел на край постели.

   — Вижу, ты не ожидал, что я превращусь в вонючую развалину, — молвил Октавиан. — Но такова моя участь. Когда-то я думал, что всемогущ, что в моей власти — людские судьбы. И так оно и было. А теперь я гнию и мучаюсь. Как переменчивы наши судьбы! Ещё недавно я повелевал самой великой нацией мира, а нынче не могу даже пересечь эту комнату.

   — Я всегда восхищался вами, государь, — прошептал Германик, с трудом сдерживая слёзы. Ему было очень жаль Октавиана.

   — Ты хотел стать похожим на меня, не так ли? — хмыкнул Октавиан. — Но зачем человеку все блага и вся власть, если он обречён быть смертным? Меня причислят к богам. Но ты знаешь, что я не бог. И я это знаю.

   — Для меня вы пример человеческой силы духа, — молвил Германик.

   — Признаться, я бы не хотел говорить о себе. Давай лучше поговорим о тебе. Если бы не твоя молодость, я бы с радостью сделал тебя, а не Тиберия своим наследником. Но ради моей любви к Ливии и из-за твоей юности я вынужден передать власть ему. Впрочем, я заставил его провозгласить тебя преемником, хотя ему было бы предпочтительней предать престол Друзу. Придёт время, Германик, и ты станешь римским кесарем. Ты сполна отведаешь моей власти.

   — Ах, государь, я вовсе не стремлюсь к власти, — мягко произнёс Германик.

   — Мне это известно, — сказал Октавиан. — Но поэтому ты мне нравишься ещё больше. Я всегда ценил в людях такое качество, как скромность. Она нечасто встречается в наши дни. Тем не менее настанет час, и ты тоже будешь кесарем. До того момента прошу тебя сохранять верность Тиберию. Его не любят в войсках. Его не любят простолюдины. Его не любят знатные патриции. Теперь, как никогда прежде, ему понадобится твоя поддержка и заступничество.

   — Я обещаю вам, государь, что ценой своей жизни буду защищать престол Тиберия, — горячо прошептал Германик, и его большие глаза сверкнули несгибаемой твёрдостью.

Одобрительно кивнув, Октавиан сжал его пальцы:

   — Не ожидал от тебя другого ответа, Германик. Я всегда был уверен в твоей честности. Ты молод, но я прошу тебя позаботиться о том, чтобы Тиберию оставались преданы легионы... Он жестокий, порочный, лицемерный, но ему надлежит править Римом. Прими его как своего государя и служи ему так, как служил мне.

   — Обещаю, — Германик прижался лбом к руке Октавиана.

   — Спасибо. Я благодарю тебя, хотя прежде не благодарил моих солдат за то, что они исполняют свой долг перед Отечеством, — молвил Октавиан. — А теперь уходи. Тебе пора возвращаться в Рим. Больше мы не увидимся.

Поднявшись с постели, Германик отвесил поклон. Страдания Октавиана причиняли ему боль. Опустив голову, юноша медленно вышел из зала. У него было искреннее честное сердце, и он действительно восхищался Октавианом, поэтому вид больного изнурённого старца вселял в него тоску. Впервые он задумался о том, насколько недолговечно всё в окружающем его мире. Даже слава и могущество имеют свойство растворяться в реке времени.

Остановившись в огромной, украшенной фресками галерее, он погрузился в размышления. Сюда доносились отзвуки голосов и звон оружия с улицы — начались сборы солдат в Рим. Через несколько часов почти все отряды отправятся на галерах в путешествие. С ними покинет Нолу и Германик.

   — Зачем дедушка приглашал тебя к себе? — раздался рядом чей-то голос.

Германик повернулся и увидел Агриппину. Он уже давно не встречал её и помнил юной, конопатой девчонкой. Сейчас он изумился тому, как красива она стала за прошедшее время.

   — Ваш дед просил меня позаботиться о безопасности новой власти, — сказал он.

   — Неужели?! А разве уже новая власть?

   — Пока нет. Но вы прекрасно понимаете, что со дня на день это неизбежно случится.

Агриппина стояла в полумраке галереи. Возле неё находилась рабыня-сирийка.

   — А у тебя, великий Германик, наверное, есть огромное могущество, если даже мой дед просит такого, как ты, заботиться о безопасности Тиберия, — ехидно сказала она.

   — Будет глупо отрицать, что я имею влияние на людей, — возразил Германик.

   — Почему же они тебя так любят? Что в тебе есть особенного? — вскинув голову, Агриппина надменно обошла вокруг Германика, словно изучая его.