Виктор Юнак - Тамбовский волк

• Название: Тамбовский волк
• Автор: Виктор Юнак
• Издательство: Вече
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9533-2714-5

Книга молодого талантливого писателя и профессионального историка Виктора Юнака посвящена одной из наиболее драматических и печальных страниц истории России — восстанию тамбовских крестьян под руководством А.С. Антонова в 1920—1921 гг.

Советская пропаганда выставляла восстание как примитивный «кулацкий» бунт. Однако факты свидетельствуют об ином. Чтобы разгромить восставших, большевикам пришлось стянуть в Тамбовскую губернию почти 100-тысячную армию, вооружённую артиллерией, бронетехникой и химическим оружием…

---

Сначала выступил Войковский, рассказавший о целях прибытия сюда сибиряков — ни в коем случае не будет никаких карательных операций, наоборот, они пришли, чтобы охранять здесь порядок, и не дать возможности бандитам совершать безнаказанные набеги на село.

— Может, кто хочет высказаться из вас, мужики? — с надеждой посмотрел на толпу крестьян Панкратов.

Но мужики молчали.

— Мне, вот, например, не понятно, за что вы на меня обиделись, что не привечаете, — продолжал уговаривать Панкратов. — Я же местный. Мой отец из этих краёв, да и меня вы знаете, как облупленного. Ещё в прошлый мой приезд в Липовицы мы были с вами друзьями и кумовьями, а сейчас — хуже врагов стали. Или вам советская власть разонравилась?

— А которая власть совецка? — выкрикнул кто-то из толпы. — Мы её и не видим. Вот, Шурка Антонов говорит, что её и нету вовсе.

— У нас, к примеру, соли нету, керосину нету, мануфактуры нету, дёгтя нет, колёс нетути! — поддержал земляка другой. — Ваша власть токмо говорит, что всё у нас будет, а вместо этого последний хлеб реквизуют.

— Говорят: для того, чтоб совецка власть не загнулась! — прокричал третий.

— Хороша власть, коли без последних крестьянских крох загнуться может, — добавил первый.

По толпе пробежал хохот вперемежку с ропотом. Панкратов переглянулся с Войковским. Стало понятно, что крестьяне запуганы антоновцами и сбиты с толку их агитацией и нужно было как-то их убедить в прочности новой власти и стремлении коммунистов навести порядок в стране в целом и в этом селе, в частности. Панкратов поднял руку, успокаивая толпу.

— Товарищи крестьяне! Послушайте, давайте по душам поговорим о нашем с вами житье-бытье.

— А у нас с комиссарами разное житьё-бытьё, — снова прокричал первый крестьянин. — Вы таперича властью стали, заместо царя, а мы как были быдлой, так ею и остались.

— Вы совершенно не правы, — старался перекричать вновь зашумевшую толпу Панкратов. — Мы, большевики, совершали в октябре семнадцатого переворот не для того, чтобы народ оставался, как вы сказали, быдлой, а для того, чтобы он почувствовал себя хозяином в своей стране, в нашей с вами стране, в России! Но нам сейчас трудно. Вы же знаете, что помещики и капиталисты просто так не хотели отдавать свои богатства, награбленные у нас с вами, простых мужиков. Вы же меня знаете, я такой же крестьянин, как и вы, только идейный, партейный, знаю, за что бороться: чтобы в нашей стране не было богатых, чтобы все жили в равных условиях. И капиталисты с помещиками тоже знали, за что им бороться, потому и затеяли гражданскую войну. Да ещё попросили помощи за границей, у тамошних буржуев. В результате, страна оказалась в разрухе, которую ещё больше усугубляет разгулявшийся в нашей губернии бандитизм. Поехайте к соседям, посмотрите, как они живут: у них уже нет ни голода, ни холода, потому как там наша власть, советская! Вот, спросите у товарища Войковского, комбрига славных сибиряков, есть ли порядок у них в Сибири? И он вам ответит — есть! Так, товарищ Войковский?

— Так! — кивнул комбриг.

— А всё потому, что там, у них, в Сибири, уже советская власть. А вы здесь, в своём родном доме, можно сказать, сами себе гадите, покрываете бандитов и не даёте нам установить такой же нормальный порядок, как и везде.

Панкратов замолчал и окинул взглядом толпу. Мужики и бабы успокоились и, судя по их поведению, даже стали прислушиваться к словам чекиста. На некоторых лицах Панкратов даже усмотрел задумчивость. Сейчас важно было закончить на этой же ноте, давя на их сознательность и совесть.

— Короче так, граждане мужики и бабы! Некогда нам тут с вами долгие разговоры водить — дел невпроворот. Мы пришли сюда надолго и хотим установить здесь советскую власть. Но напоследок хочу вам сказать следующее: обязательно передайте бандитам-антоновцам, что, если на территории Большой Липовицы будет убит хоть один советский работник или коммунист, или пострадают их семьи, то сурово будут караться крестьяне, живущие в Липовице, а семьи бандитов будут подвергнуты тому же, чему подвергнуты выше указанные работники советской власти.

Панкратов был доволен своим выступлением. Он понял, что ему удалось заглянуть в тёмную крестьянскую душу местных мужиков, пусть и далеко не ко всем, но народная почта донесёт его мысли и до остальных.

И в том, что он оказался прав, Панкратов убедился в тот же вечер, когда к нему в дом робко постучался один из местных мужиков.

— Заходи, заходи, Гаврила Иванович, — обрадовался гостю Панкратов.

Крестьянин Винокуров зашёл внутрь, но остановился у самого порога, сняв шапку и робко переминаясь с ноги на ногу.

— Ты тут давеча, Иван Ефимович, распинался перед нами, называл бандитами. А я тебе так скажу — наши мужики не все бандиты, но раскрыть бандитов не могут. Ты вот погостюешь здесь, а потом со своим красным войском уйдёшь. А антоновцы придут и перерубят нас за это.

Винокуров наконец вошёл в комнату и сел на табурет у стены, предложенный хозяином.

— Антоновские шпионы, знашь, следят за нашими мужиками почище, чем ваши красноармейцы, и каждый шаг, каждое слово немедленно передают самому Шурке.

— Значит, ты не веришь, что у нас хватит сил переловить и перебить всех бандитов?

— Да ты у любого спроси, каждый ответит, что не верит. Потому как бандиты ходют среди ваших же красноармейцев, а те не обращают на них никакого внимания. Они живут открыто и только тогда прячутся, когда им попадается на глаза знакомый человек из красноармейцев или местных коммунистов.

— А ты-то сам тогда зачем ко мне пришёл? Не боишься, что и тебя выследят бандиты?

— А я уже своё отбоялся. Два моих сына погибли в германскую, ещё один в гражданскую. Вот мы с моей старухой и остались вдвоём куковать на старости лет. А пришёл к тебе, потому как жалко тебя стало. Ты, по всему видать, неплохой человек. Да к тому же, сам крестьянский сын. Вот что я хочу тебе сказать по секрету.

Винокуров привстал, глянул в окно, не подслушивает ли кто и не подсматривает ли, затем снова сел и поманил к себе пальцем Панкратова. Когда тот подошёл, громким шёпотом продолжил:

— Могу назвать тебе нескольких бандитов.

— Почему не всех? — также шёпотом спросил Панкратов.

— Потому что всех тебе никто не назовёт. Всего по Липовице бандитов человек шестьдесят. Но я знаю только нескольких.

Винокуров вдруг замолчал и посмотрел прямо в глаза Панкратова:

— Скажу токмо, ежели ты не проговоришься обо мне. Иначе меня зарубят.

— Гаврила Иваныч, ты же несколько минут назад говорил, что меня знаешь, что я неплохой человек. И вдруг такое недоверие.

— Ладно! — хмыкнул Винокуров. — Не обижайся. Слушай. Для вас представляет явный интерес Хромой, ну, то ись, Борецков. Дальше: Папок-Миломаев, Анцыферов. Но особо — семейка Косовых. Ихний вожак Василий Михайлович, атаманша и шпионка Мария Михайловна...

— Не та ли это Маруся, слушай? — вдруг осенило чекиста.

В чека ведь до сих пор так и не знали её настоящей фамилии. А всего какой-то месяц назад был, наконец, арестован и расстрелян за предательство и убийство сотрудников чрезвычайной комиссии Иван Косов. Из этой же семьи.

— Може и та, а може и нет, — пожал плечами мужик. — Я ж не знаю, о ком ты говоришь.

— Да, извини, продолжай.

— Так вот, я и продолжаю. Брательники все ихние, Дмитрий да Константин. Вся семейка пошла в банду мстить за своего отца, кулака и спекулянта, убитого чекой.

Закончив, Винокуров попрощался с Панкратовым, острожно вышел из дому и, озираясь во все стороны, незаметно шмыгнул к дороге. Панкратов же, быстро переварив всю только что полученную информацию, вышел следом и направился в штаб бригады к Войковскому.

Стали составлять план действий по поимке антоновцев, но неожиданно возникшие обстоятельства сыграли им на руку.

15 апреля, когда Панкратов назначил очередной митинг, в Липовицы из села Ольшанки были привезены на подводе трупы целой семьи Серебряковых — матери и двух её сыновей красноармейцев. Сыновей убили за то, что они не пошли к Антонову, а мать за то, что не давала их убивать.

— Что вы делаете, грабители, — кричала она в исступлении.

Сыновей изрешетили пулями, а матери перерезали горло. Много людей собралось к трупам, Панкратов попросил крестьян-охотников зарыть их. Моментально вызвалось 12 человек, которые, вместе с Панкратовым, и вырыли могилу. После этого всё-таки состоялся и планировавшийся митинг, на который пришло уже гораздо больше народа. Вечером того же дня Панкратову сообщили и дополнительные сведения об антоновцах. Войковский с Панкратовым приняли решение о наступлении.

16 апреля в 3 часа ночи вся бригада выступила из Липовицы в направлении деревни Кузьмина-Гать. Вместе с Панкратовым пошёл и его старый товарищ, друг детства Михаил Данилов. Решено было, что они пойдут отдельно от сибирской бригады — у каждого были свои цели в этом походе: у красноармейцев прямое вооружённое столкновение, в случае обнаружения антоновцев, у чекиста Панкратова — разведка в тылу.