Мари-Бернадетт Дюпюи - Сиротка. Слезы счастья

• Название: Сиротка. Слезы счастья
• Автор: Мари-Бернадетт Дюпюи
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-966-14-9499-1

Волшебное пение Снежного cоловья вызвало бурю аплодисментов. Хрустальный голос Эрмин Дельбо, казалось, проникал в самое сердце, и его хотелось слушать бесконечно… Для Эрмин это был особенный концерт – ведь на нем собрались все родные и близкие ей люди. Все, кроме Тошана… Уезжая, он обещал, что разлука будет недолгой, но из поездки во Францию вернулся с незнакомой красавицей. Кто она и что их связывает? Сердце Эрмин терзают муки ревности. Сумеют ли они понять друг друга и сделать шаг навстречу? Ведь только вместе, простив все обиды, они смогут спасти свою семью…

---

– Ну что же, – сказала затем Шарлотта, – у меня просто невероятная новость: я хочу есть. Господи, я уже много недель не испытывала такого желания чего-нибудь покушать, как сейчас. Мимин, ну ты даешь! Когда я увидела, что ты купила, я от радости чуть не подпрыгнула до потолка. Пирожные, жареное мясо, вареная ветчина и копченый лосось. Кроме того, наш местный вкусный хлеб.

– Мне очень хотелось хорошо отпраздновать нашу встречу, моя Лолотта, – сказала Эрмин. – Я заполнила твои шкафы. Думаю, это вполне нормально. У нас ведь не было времени готовить, а потому пришлось купить продукты в магазине.

Она в Робервале не пожадничала. Лора – тоже. Машину Жослина – великолепный черный «Линкольн Континенталь» – доверили вести Людвигу. Хотя салон этого автомобиля и был очень просторным, он не мог вместить всех. Понимая, что может возникнуть подобная проблема, Онезим приехал за Мадлен, Констаном и Аделью на своем грузовичке. Мадлен совместно с Иветтой, которая с ней почти не разговаривала, постаралась сделать Маленький рай как можно более уютным.

Теперь, чтобы сесть ужинать, ждали лишь, когда прибудут Иветта с Онезимом и Андреа с Жозефом. Лора отправилась за ними, надев очень элегантное льняное платье безупречного покроя.

Шарлотта обошла длинный стол, рассматривая еду, разложенную по большим тарелкам и салатницам.

– Корнишоны! Я иногда ела их там, в Германии, – сказала она. – Уксус укрепляет мне нервы. Я возьму сейчас один.

Эрмин посмотрела на нее обеспокоенным взглядом. Веселость ее подруги показалась ей фальшивой, а ее энтузиазм – показным.

– А что делает Людвиг? – спросила она.

– Он кормит десертом Адель и Констана. Ну хоть разок он проявил заботу о них!

Эти слова были произнесены резким тоном. Наружный блеск становился тусклым, и сквозь него проглядывали трещины в отношениях этой семейной пары, которая еще совсем недавно считалась счастливой.

– Лоранс, тебе следовало бы наведаться к Маруа, – посоветовала Эрмин. – Твоя бабушка вполне способна выпить какой-нибудь аперитив и поболтать с ними, не глядя на часы.

– Хорошо, мама, я к ним наведаюсь.

Лоранс зашагала прочь. Ей очень понравилась идея съездить в Валь-Жальбер. Ее здесь не пугали ни сгущающиеся сумерки, ни пустота за стеклами окон заброшенных домов. Она то и дело представляла себе, что рядом с ней находится Овид Лафлер, ее верный рыцарь. Она особенно часто думала о нем, когда оставалась наедине с собой.

Увидев, что Лоранс отошла на достаточно большое расстояние, Эрмин взяла Шарлотту за руку и увлекла ее вслед за собой на бывший огород.

– Шарлотта, ты что, чем-то заболела? Или у вас с Людвигом начались серьезные проблемы? А может, и то и другое?.. Ты так сильно похудела! Я вижу, что ты напряжена, чувствуешь себя как-то неловко. Ты много смеешься, пытаешься выглядеть довольной, но меня не обмануть: я чувствую, что ты что-то скрываешь.

– Я даже не сомневалась, что ты это заметишь, Мимин. Мне хотелось поговорить с тобой об этом позднее, но можно и прямо сейчас.

– Неужели это так серьезно? Что произошло? Твои свекор и свекровь были с тобой невежливы?

– Нет. По крайней мере вначале. Да, поначалу все шло хорошо… Эрмин, прошу тебя, не осуждай меня, попытайся меня понять. У меня там не было друзей, я была одна, совсем одна…

Шарлотта подавила рвущийся из горла стон, прислонившись лбом к плечу Эрмин, которая, почувствовав неловкость, прижала ее к себе.

– Да рассказывай же! И поскорее, а то ты нагоняешь на меня страху!

Эрмин уже мысленно представила себе бесконечные ссоры и словесные перепалки. Она была знакома с капризным характером Лолотты и ее ничем не обоснованными вспышками гнева. Однако она разинула рот от изумления, когда услышала, как Лолотта – едва слышным голосом – сказала:

– Я изменила Людвигу. И я не знаю, кто является отцом ребенка, которого я ношу сейчас в животе. Вот так!

– Нет, такого не может быть! Ты говоришь глупости! Ты не способна на такой поступок, Шарлотта! Не способна! Людвиг ведь главная любовь всей твоей жизни, твоя большая любовь. Вы не спасовали ни перед какими препятствиями, вы даже жили в горах под крылышком у Шогана и Одины, и после восьми лет брака ты поставила свое семейное счастье под угрозу? Но почему?

– Я тебе уже сказала, что была одна – все время одна с утра и до вечера. Людвиг очень много работал, и я его за это не упрекаю. Однако он находился у себя на родине, в Германии, и после приезда встретил своих школьных друзей и двоюродных братьев и сестер. Когда все его близкие родственники собирались за одним столом на семейный обед или ужин, я не могла принимать участие в разговоре, потому что все болтали по-немецки и я почти ничего не понимала. Вообще-то я сама была в этом виновата, потому что, хотя и прожила там три года, не удосужилась выучить местный язык и войти в тамошнее общество. Я вела себя так, как будто в глубине души желала только одного: вернуться сюда. В общем… Когда свекровь стала возиться с моими детьми, я нашла себе работу в близлежащем городе. Мне приходилось ездить туда на автобусе, но меня это устраивало. Я, по крайней мере, больше не умирала от скуки. В конце концов я познакомилась с французом, который женился на немке. Он тоже был бывшим военнопленным. Его звали Венсан. Он, так же как и я, чувствовал себя в Германии не в своей тарелке, поскольку не мог привыкнуть к новой жизни. Мы стали хорошими друзьями, и чуть больше шести месяцев назад я уступила его домогательствам и отдалась ему. Он так этого жаждал! Он говорил, что обожает меня. Я встречалась с ним раз в неделю, не чаще. Самое странное, Эрмин, заключается в том, что я не переставала любить Людвига даже и на миг. Я клянусь тебе в этом. Мои отношения с Венсаном были лишь мимолетным увлечением, забавой, но в конце концов нас кто-то выдал. Я уверена, что это сделал Герман, двоюродный брат Людвига. Гнусная личность.

Эрмин машинально выпустила из своей руки руку подруги, которую этот жест больно уколол.

– Я вызываю у тебя отвращение? – спросила Шарлотта со слезами на глазах.

– Нет, но…

– Ты почти оттолкнула меня от себя!

– Мне жаль, Шарлотта, но я возмущена. Да, возмущена. У меня, кстати, есть на это право! Изменить такому человеку, как твой муж, всего лишь ради забавы? Я никогда еще не слышала ни о чем более жестоком, более грубом. Ваш приезд сюда имеет какое-то отношение к этой истории?

– Конечно! Мне хотелось доказать Людвигу, что я люблю только его, что Венсан не имеет для меня никакого значения. Я стала для семьи Бауэр паршивой овцой. Мать Людвига испепеляла меня взглядом, а его отец перестал со мной разговаривать. Между нами – то есть мною и Людвигом – состоялся долгий и тяжелый разговор по поводу ребенка, которого я сейчас жду. Людвиг в конце концов меня простил, и мы уехали, не сообщая никому, что я беременна. Через несколько месяцев мы объявим, что у нас здесь, в Валь-Жальбере, родился ребенок, и он будет считаться символом примирения и прощения.

– Но ведь это же совсем не так! Господи, мне теперь понятны и замешательство в глазах Людвига, и твое встревоженное выражение лица. Он заставляет себя улыбаться нам и шутить, но я чувствую, что его мысли где-то далеко и что мысли эти горестные…

Шарлотта, нахмурившись, посмотрела на Эрмин сердито.

– Мне, представь себе, тоже есть на что жаловаться, – процедила она сквозь зубы. – Людвиг иногда возвращался домой в полночь, причем изрядно навеселе. Он проводил вечера с деревенскими девушками. Мне рассказывали, что он танцевал с ними и пел. Можешь быть уверена, он не простил бы меня, если бы у него самого совесть была чиста.

– Единственное, в чем я уверена, моя бедная Лолотта, – так это в том, что вы должны сохранить свою семью и снова стать счастливыми друг с другом. Что касается ребенка…

– Я вполне могла бы обойтись без него! Я не хотела еще одного ребенка. Роды – это тяжкое, изнурительное событие для женщины, и меня отнюдь не радует, что мне придется пережить его еще раз.

Они услышали, что Лора зовет их в дом очень веселым голосом:

– Пожалуйте за стол, дорогие мои! Куда вы запропастились?

– Не говори никому ни слова! – потребовала Шарлотта с отчаянным видом. – Людвиг знал, что я поговорю об этом с тобой, но все остальные не должны узнать правды. И не напускай на себя такой возмущенный вид. Ты ведь сама спала с учителем!

– Ты что, рехнулась? Я никогда не спала с Овидом. Никогда! Я слишком сильно люблю Тошана. Он бы меня не простил.

Они, стоя лицом к лицу, затараторили шепотом, каждая оправдывая саму себя. Первой сдалась Шарлотта.

– Мимин, прошу тебя, не отталкивай меня. Это как раз тот момент, когда ты можешь доказать, что ты для меня и в самом деле немножко сестра, что ты моя настоящая подруга и по-прежнему любишь меня так, как любила, когда я была маленькой. Я сожалею о том, что совершила, и я пожертвовала бы чем угодно ради того, чтобы вернуться в то время, когда родился Томас, на берег Перибонки. Если бы мы не уехали, между мной и Людвигом ничего бы такого не произошло.