Владислав Верницкий - Запах костров - 1 (СИ)

• Название: Запах костров - 1 (СИ)
• Автор: Владислав Верницкий
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Вся история начинается в небольшом французском посёлке Монтельвью 1308 года. Одна прекрасная девушка решила уединиться с подругами в их тайнике, находящийся у подножия гор. Там девушка попросила совета обратиться к древней книге знаний, чтобы улучшить их личные судьбы - без мужчин в те времена жизнь была невозможна. Но ослушавшись отрицательных советов подруг, девушка всё же решается на поступок, который изменил всю её жизнь. Девушка открыла портал времени, из которого волей-неволей следующим днём явился суженый, в оборванных лохмотьях инородного происхождения. С этого момента у девушки открывается дорога, полная необычайных приключений в иные миры. Примечания автора: Считаю грубой ошибкой данной части - постоянная смена местонахождения героев. На начальном пути ни как не мог растягивать и удерживать сюжет. Часть написана по документальным фильмам и статьям - инквизиторы, Ватиканский суд, имена второстепенных героев. Изначально идея романа создавалась для приближения юных дарований к историям цивилизаций в стиле сказки.  

---

Второй этап в истории Аушвица называют «еврейским». Он связан с Ванзейской конференцией. Она состоялась в пригороде Берлина на озере Ван-Зее 20 марта 1942 года. Это одно из самых известных совещаний периода Второй Мировой войны. Посвящалось уничтожению целого народа или расы – «окончательному решению еврейского вопроса». Протокол этой конференции фигурировал на Нюрнбергском процессе как «Преследования евреев». Совещание было инициировано руководителем Имперской службы безопасности и полиции Рейха (РСХА), являвшегося по совместительству гаулейтером протектората Богемия и Моравия Райнхардом Гейдрихом.

Прошло четыре месяца с тех самых пор как мы с Альбертом оказались в этом забытом Богом мире. Пришлось увидеть немало страданий заключенных, когда от тех в крематории даже робы не оставалось. Не выдержав душевной боли, мы с другом приехали обратно в штаб. Марина, слава Богу, пока жива, но её состояние хуже смерти. Одним словом – кожа да кости. Худенькие ручки и ножки её закрыты в мощных кандалах. Грудь пропала. Лицо стало осунувшимся и впалым. Роба одета на теле, словно тряпка на колу. Голод. Он может многое, но в конечном итоге – смерть.

Всё о чём глаголют историки – полная чушь. Все даты, имена, названия – всё будет перепутано в учебниках новой России, а значит, люди сами сотрут эту память по собственной же глупости. Самое интересное, что никто этой потери не будет замечать. Девушки будут каждый раз спать с разными мужиками. Мужчины спиваться в ресторанах от безнадёжности. Упадёт число геноцида в стране ввиду роста абортов. Забудется простота жизни – для женщин домашний очаг, а для мужчин рождение детей. В двадцать первом веке будут править ложь, секс и деньги, но с этим ничего не поделать. Демократия с элементами фантомного капитализма.

Когда то и я гулял - пытался нагуляться на полную катушку, но на самом деле это всё самовнушение. Если ты нужен человеку – тот будет с тобой рядом и в лютую зиму, и в жаркое лето, и с зоны ждать с письмами в руках и в могилу за тобой бросится. Просто мы ищем часто там, где нас абсолютно не ждут, и пытаемся утешить себя мнимым счастьем, но, к сожалению, не стремимся к истинному счастью. Почему? Просто боимся чувства одиночества. От того и живём пословицей «Лучше синица в руках, чем журавль в небе». Приходит старость. Ты приходишь к жизни с пониманием, что часто счастье сулит журавль, а не синица. Пока мы молоды, должны делать как можно меньше ошибок, чтобы чуть позже иметь наименьшую цену судьбы.

Зачастую бывают исключения в той или иной ситуации, когда ты не можешь поступить по ранее запланированным действиям, в независимости от мировой экономики и военного времени. В данном случае мне предстоит судить «советского лазутчика» по всем тяжким мерам наказания. Для начала проводится допрос, после которого лазутчика поведут в расстрельную яму, либо зажарят в газокамере. У нас есть время придумать план побега, но это только пока.

Мы с Альбертом только вошли в наш «номер», как в дверь кто-то постучался. Через секунду на пороге появилось знакомое лицо радиста. Его форма была мокрой в области груди. Из-под каски стекал крупными струйками пот. Лицо его налилось красным цветом. Зрачки глаз то сужались, то расширялись. Жмурится от натёкшего в глаза пота. Чуть потянув паузу, парень скованно перешёл порог комнаты и степенно снял серого окраса медную каску.

- Хоть и начало зимы, а всё равно жарковато! Не так ли?! – завязал разговор с уставшим радистом я.

- Это точно! Что поделать?! Служить Великой Германии – это и тяжба и радость одновременно! Мы обязаны защищать свою землю и завоёвывать новые, чтобы наши дети и внуки никогда не страдали недостатком пищи, одежды и жилья!

- Поддерживаю мысль! – согласился Альберт.

- Вижу, у Вас ко мне какое-то дело или просьба имеется! Иначе Вы б так не запыхались!

- Так точно! Вы верно подметили, оберфюррер! Группенфюррер Бах-Залевски уже неделю пытается найти Вашу персону! Поторопитесь! Это какое-то важное поручение, о котором он не стал вдаваться в подробности!

- Хорошо! Мы сей же час выдвигаемся! Так ему и передай! – сказал я.

- Слушаюсь!

Радист вышел, притворил за собой деревянную дверь и направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Через несколько минут мы с Альбертом пошли по тому же направлению, куда не так давно ушёл радист. Оказавшись у кабинета группенфюррера, я попросил товарища дождаться меня в коридоре, сам же, с силой выдохнув, открыл дверь и вошёл внутрь.

Группенфюррер Эрик Бах-Залевски чинно сидит за своим широким столом, водит шариковой ручкой что-то по белому листу бумаги, время от времени отрывая задумчивый взгляд от стола. Его левая рука нервно постукивала пальцами по столу. Окончив писать файл, он небрежно бросил ручку на бумагу, повернулся, чтобы встать со стула, слегка испугался моего внезапного появления и тихо засмеявшись, отмахнулся рукой.

- Уф, это Вы, оберфюррер! Так незаметно вошли, что напугали! Вы-то мне как раз и нужны!

- Я Вас слушаю, группенфюррер! Выполню даже самое сложное задание! – сквозь притворную улыбку сказал я.

- Поручение у меня к Вам не очень сложное! Помните, при первой встрече, я поручил Вам допросить лазутчика?! Так вот время пришло! Сейчас Вы едите в Биркенау и допрашиваете его или её с полным пристрастием!

- Хоть я и приехал оттуда только что, но уговор есть уговор! Только, что будет с лазутчиком, когда допросим его? – поинтересовался я.

- Как что? Смерть?! Ничего личного!

- Ясно! Ну, тогда я пойду?!

- Идите, оберфюррер! Дела не ждут! – разрешил Альберт.

- До свидания!

- До новых встреч! – отдав папку с документами, группенфюррер пожал парню руку и отвернулся к окну, наблюдая за холодным зимним вечером.

Грузовик стоит сзади штаба, возле одной из вышек. Ребята присели внутрь кабины. Привычным движением друг включил зажигание, вырулил баранку руля на сто восемьдесят градусов, поставил в нейтральное положение коробку передач, рычаг передёрнул на первую скорость и надавил на педаль газа, нежно выжав сцепление. Задним ходом автомобиль выкатил во двор, развернулся в сторону ворот и покатил по разбитой дороге проч.

Лес, как и на наши с другом первые минуты пребывания здесь, прячет свои тайны за высокими соснами. Неизвестно, как Марина, умеющая лихо давать отпор самому сильному врагу – вдруг вот так сдалась без боя. Неизвестно, почему её сделали заключённой, а не подстилку для высшего чина. Неизвестно, выиграет ли наш с другом план, который даёт шанс вернуться домой, или нас шлёпнут фашисты в этом далёком от нашего дома мире.

Небосклон нахмурился тучами на пролетающих мимо леса синиц. Сосны стоят, будто русская рота провожает взглядом матерей и отцов, понимая, что уже не будет им возвращения к родным берёзкам. Они провожают ребят в последний путь. Вороны, мрачно глядя вниз, выискивают подраненную наживу. Ветер-бродяга то гуляет по салону автомобиля, то убегает куда-то через вентиляционные отверстия. Крупные хлопья снега периодически залепляют лобовое стекло.

Снова тоска навевает на очередные грустные и глупые мысли. Эх, Маринка, куда нас с тобой занесло. Будь мы умнее, никогда не зашагали б по этому коридору. Хотя с другой стороны, не попади мы сюда, никогда б не оказалось возможности тет-а-тет познакомиться с прадедом Валерьяном Иосифовичем. Не попади мы сюда, не увидели б, в каком вандализме окажется мать Россия через каких-то непрошеных сто лет. Не попади мы сюда, никогда не узнали бы, сколько крови русской пролилось на этом малом клочке планеты.

Грузовик продолжает мчаться по пыльным рытвинам польских дорог, но через пять минут леса отступили, уступая место пустому вспаханному широкому полю. С правой стороны кабины приближается полоса чугунных веток железной дороги, которая уходит в ворота города. Двухметровые бревенчатые стены почти закрывают крыши вышек. Биркенау.

Автомобиль въехал в ворота города с другой стороны. Альберт надавил на педаль тормоза возле одного из бараков и вынул ключ зажигания. «Фрицы» вышли из машины. Не успели ребята размять кости, как к ним подошло двое солдат и по направлению одного из них указали на оберфюррера, глубоко затягивающего дым крепкой немецкой сигареты.

- Приветствую новое пополнение! Извините, что вновь приходится вас так срочно отрывать от ваших дел, но никто не думал, что приказ от верхов прибудет в этот же день, когда вы отъедите от Биркенау! Заключённый ждёт вас в барокамере! Только не могу понять, что с ней возиться?! Не проще ли с общим скотом зажарить и дело с концом?! – затараторил оберфюррер.

- Что-то ты сегодня разговорчив?! Никак почувствовал прилив сил в остатках лагеря?!

- А почему бы и не порадоваться собственно?!

- Ну, кто знает?! Всегда нужно быть начеку и ждать когда придёт последний миг! Ведь каждый человек задумывается – всё ли тот успел в жизни сделать или может ради чего-то лучше остаться жить! – сказал я.