Лев Овалов - Рассказы майора Пронина (Сборник)

• Название: Рассказы майора Пронина (Сборник)
• Автор: Лев Овалов
• Издательство: Престиж Бук
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-371- 00511-3

В 1941 г. с небольшой книжечки началась литературная истории майора Пронина. Шесть небольших рассказов совершили революцию в советской массовой литературе. Впервые народ сбрел настоящего современного героя. С «Рассказами майора Пронина» красноармейцы уходили на фронт. С продолжениями «пронинианы» вчерашние фронтовики восстанавливали и отстраивали страну. Запутанные преступления, хитрые заговоры, и то изящество, с которым майор их раскрывал, обеспечили Пронину всенародную любовь и место в пантеоне великих сыщиков XX века.

В первый том настоящего двухтомника вошли следующие произведения: «Рассказы майора Пронина», «Рассказы о майоре Пронине», «Букет алых роз» и, пожалуй, лучшая повесть Овалова — «Голубой ангел». Изящная шпионская повесть стала главным литературным событием последних мирных месяцев 194! года. Над страной сгущаются тучи грядущей войны, но в повести царит другая атмосфера: впервые стиль и интонация романа nоiг вторгается в советскую развлекательную литературу.

Все пронинское наследие Льва Овалова (1905-1997) — пять книг, в которых отразилось почти 25 лет жизни нашей страны, но эти книги несут на себе еще и отпечаток читательской любви. Иван Пронин стал народным любимцем и сохранился в памяти у нескольких поколении. А народ редко ошибается.

---

Конечно, он налижется и прилипнет к Эджвуду как банный лист.

— Еще коньяк, — сказал Евдокимов официантке.

— Вы мне покажете рок-н-ролл? — спросила Галина.

— Конечно, — сказал Евдокимов бодрым тоном. — С пррревеликим удовольствием.

Оркестр заиграл знакомую какофонию. Евдокимов взял Галину за руки, и они затопали между столиками. Со стороны это было диковатое зрелище.

Евдокимову не хотелось танцевать. Делая беззаботный вид, он не спускал глаз с Эджвуда. В конце танца он нечаянно наступил Галине на ногу — Галина смолчала, но это даже доставило ему удовольствие.

Официантка снова принесла коньяк. Он опять выпил.

Эджвуд смотрел на него с восхищением.

Евдокимов не собирался объяснять Эджвуду, что, обладая незаурядной ловкостью рук, он со щегольством настоящего иллюзиониста менял коньяк на мандариновый напиток.

Эджвуд выглядел добродушным мордастым розовощеким парнем, но у него были маленькие злые свинячьи глазки, которыми он насквозь просверливал своих собеседников.

— Вы герой, — сказал он Евдокимову. — Вы настоящий русский герой!

— Коньяк! — заорал Евдокимов. — Двести грамм!

— Вы меня извините, — сказал Эджвуд. — Мне надо выйти, я отлучусь всего на две минуты.

— И я! — пьяным голосом закричал Евдокимов.

— Вы лучше посидите, — сказал Эджвуд. — Я сейчас вернусь.

— И я! — закричал Евдокимов.

Он делал какие-то странные движения подбородком, точно к его горлу подкатывала икота.

Эджвуд встал, Евдокимов уцепился за нега, они вместе пересекли зал. Евдокимов держался за рукав Эджвуда.

Они вошли в туалетную. Евдокимов судорожно икнул и ринулся в кабинку.

Было тихо, лишь слегка журчала вода да кто-то из мужчин звучно сморкался в носовой платок.

И вдруг кто-то явственно произнес:

— Дядя Витя заболел.

Евдокимов не обратил бы на эти слова внимания, если бы тотчас же не последовал ответ Эджвуда:

— Надо обратиться к доктору.

Евдокимов с вытаращенными глазами вывалился из кабинки, можно было подумать, что его тошнило. Эджвуд дожидался Евдокимова. Кроме него, в уборной не было никого.

— Вам лучше? — участливо спросил Эджвуд.

Евдокимов утвердительно кивнул. Они пошли обратно в зал. В зале танцевали. Галина кружилась с каким-то незнакомым юношей в голубом костюме.

— Вам не надо больше пить, — участливо сказал Эджвуд. — Вы не доберетесь домой.

— Пррравильно, — подтвердил Евдокимов и допил свой коньяк.

— Вы не сможете пойти завтра на работу, — сказал Эджвуд. — А ведь ваши исследования вступили в решающую фазу.

— Пррравильно, — согласился Евдокимов. — Отставим коньяк и перейдем на водку.

— А что это за исследования? — спросил Эджвуд. — Если это, конечно, не секрет?

— Атомная энерррргия, — пьяным голосом сказал Евдокимов. — Государственная тайна!

И вдруг он увидел, что через зал пробирается Анохин.

Анохину было велено переждать, пока Евдокимов и Эджвуд не покинут кафе, а он вопреки указанию пробирался через зал, не обращая ни на кого внимания.

Он торопился. У него был явно встревоженный вид Точно он чего-то испугался. Втянув голову в плечи, он быстро пробирался между столиками, не обращая внимания на официантку, шедшую ему навстречу с полным подносом.

— Атомная энергия, рок-н-ролл, переходим на водку… — механически бормотал Евдокимов, раздумывая, почему Анохин нарушил его указание.

— Это ослепительно, — сказала Галина, возвратясь к столику. — Закажите мне кофе-гляссе.

Евдокимов смотрел на нее непонимающим взглядом. Эджвуд думал о том, что ему не удастся избавиться от пьяного Евдокимова. Галина не думала ни о чем.

— Ах, мальчики, — сказала она, — я давно уже не проводила время так хорошо!

8. Визит старого друга

«Дядя Витя заболел». Пароль. «Надо обратиться к доктору». Отзыв. Это понятно. Пароль и отзыв. И это, конечно, много, но это и мало. Пароль и отзыв известны, но еще неизвестно, постоянные ли это пароль и отзыв.

С кем разговаривал Эджвуд? Для кого были выставлены на окне розы? Что это за дядя Витя, и существует ли он вообще? Почему Анохин убежал из кафе?

Все эти и подобные им вопросы Евдокимов задавал себе в течение всей ночи.

Поэтому, придя на работу, он немедленно заказал Анохину пропуск и с нетерпением стал ждать его прихода.

Анохин запаздывал. Наступило десять часов, одиннадцать… Он появился только в двенадцатом часу. Он без стука вошел в кабинет и, не здороваясь, опустился на стул возле двери.

— Что с вами? — спросил его Евдокимов. — На вас лица нет.

Анохин побледнел, осунулся, одни глаза горели лихорадочным блеском.

— Вы что, больны?! — спросил Евдокимов. — Надеюсь, в вас больше не стреляли?

— Нет, — сказал Анохин.

— Ну как, узнали вы этого господина, который сидел со мной за столиком? — спросил Евдокимов. — Он не из числа ваших учителей?

— Нет, — сказал Анохин.

— Вы в этом убеждены? — спросил Евдокимов.

— Да, — сказал Анохин. — Этого человека я видел первый раз в жизни.

— А почему же вы ушли из кафе? — спросил Евдокимов с упреком. — Я просил вас не торопиться.

Анохин только отрицательно покачал головой.

— Я не понимаю вас, — сказал Евдокимов. — Может быть, вы выпили и вам стало нехорошо?

— Нет, — оказал Анохин. — Я не пил, но мне и вправду нехорошо.

Он полез в карман и достал оттуда обычный почтовый конверт.

— Все равно мне не жить, — сказал он невесело. — Не уйти, не скрыться.

— Откуда эта меланхолия? — бодро возразил Евдокимов. — Я обещал вам, что все будет в порядке.

Анохин опять покачал головой.

— Нет, вы их не знаете…

Он поднялся и положил перед Евдокимовым конверт.

— Что это? — спросил тот.

— Читайте, — сказал Анохин. — Я это получил сегодня.

Евдокимов извлек из конверта клочок бумаги. Это было короткое письмо, написанное простым карандашом кривыми буквами и явно измененным почерком: «Что бы ты ни предпринял, все равно ты от нас не уйдешь. Твой старый друг».

— Вот, — сказал Анохин.

— Что «вот»? — спросил Евдокимов.

— Мне от них не уйти, — сказал Анохин.

— Не будьте ребенком, — сказал Евдокимов. — Нельзя так распускаться.

— Вы их не знаете, — упрямо повторил Анохин.

— Вы когда это получили? — спросил Евдокимов.

— Сегодня утром, — сказал Анохин.

— А почему вы вчера убежали из кафе? — спросил Евдокимов.

— Потому что в кафе я увидел… — У Анохина от волнения перехватило дыхание. — Жадова! — сказал он и посмотрел на Евдокимова остекленевшими глазами.

— Какого Жадова? — спросил Евдокимов. — Инструктора из разведывательной школы в Бад-Висзее?

— Да, — сказал Анохин. — Он уничтожал у нас всех тех, кого подозревали в симпатиях к Советскому Союзу.

— И этого Жадова вы видели вчера в кафе на улице Горького? — спросил Евдокимов.

— Да, — сказал Анохин.

— А вы не ошиблись? — спросил Евдокимов.

— Нет, — сказал Анохин. — Я не мог ошибиться.

— Каков он собой? — спросил Евдокимов. — Опишите его.

— Высокий, брюнет, с небольшой проседью, смуглый, — сказал Анохин. — Он в тридцати шагах пробивает брошенную в воздух карту.

Евдокимов вспомнил свою беседу с генералом.

— Его прозвище — Виктор? — спросил он.

— Да, в школе его звали Виктором, — подтвердил Анохин.

— И теперь он в Москве… — задумчиво произнес Евдокимов.

— Он приехал за мной, — сказал Анохин. — Мне от него не уйти.

— Ерунда! — резко оборвал его Евдокимов. — Не распускайте себя, вы не в Западной Германии, вас окружают тысячи друзей.

Конечно, Евдокимов не знал столько, сколько знал генерал, но генерал правильно его нацелил… Нацелить-то нацелил, но это была стрельба по движущейся мишени, непросто было в нее попасть.

— Вы не можете предположить, где он остановился? — спросил Евдокимов.

— Откуда же мне знать? — ответил Анохин. — Жадов хитер, ловок, его трудно будет найти.

— А вчерашнего человека, который сидел со мною, вы так никогда и не видели? — переспросил Евдокимов.

— Нет, нет, — решительно подтвердил Анохин. — Кого не знаю, того не знаю.

В это время зазвонил телефон. Евдокимов снял трубку.

— Это кабинет товарища Евдокимова? — спросил прерывающийся женский голос.

— Да, — сказал Евдокимов.

— Ох! Наконец-то, а то я уж отчаялась! — воскликнула женщина. — Товарищ Евдокимов?

— Да, — сказал Евдокимов. — А кто говорит?

— У вас нет моего мужа? — спросила она в ответ. — Это Анохина Александра Ивановна…

— Да, он здесь, — сказал Евдокимов. — А что, что-нибудь случилось?

— Пусть сейчас же едет домой, — сказала Анохина. — Немедленно. Хорошо?

— Хорошо, — сказал Евдокимов, — я его сейчас отпущу.