Роберт МакКаммон - Я путешествую по ночам

• Название: Я путешествую по ночам
• Автор: Роберт МакКаммон
• Жанр: Ужасы и Мистика

I Travel by Night. Robert McCammon, 2013

Дэвид Кингсли, убитый горем из-за похищения своей дочери, приезжает в Новый Орлеан на встречу с человеком по имени Тревор Лоусон. Похитители выдвинули крайне необычные требования и указали, что исполнить их должен непременно упомянутый человек. Дэвид Кингсли понимает, что выбора у него нет, но он готов на все, лишь бы спасти дочь, поэтому соглашается на встречу с человеком, в визитной карточке которого содержится странное условие: «Я путешествую по ночам»…

---

Раненый что-то пробормотал в своем бреду, и разобрать удалось что-то похожее на «лимоны, Ролли», в ответ на что Лоусону хотелось закричать: Слезь с меня, чертов идиот! но он не стал тратить силы на крик — они должны были ему вскоре понадобиться.

Среди раненых солдат, что лежали повсюду вокруг него, началось какое-то движение.

Света не было. Ни фонаря, ни лампы, ни какого-либо другого огонька не показалось от тех, кто рыскал вокруг и что-то искал. Возможно, это выжившие, которые вернулись ночью и прикатили сюда вагоны для раненых? Возможно, вскоре они помогут, отвезут своих товарищей в госпиталь? Пока было трудно сказать, на что можно рассчитывать. Света все еще не было. Но было движение.

Лоусон, насколько позволяла пульсирующая болью рана, реагирующая на каждое движение, повернул голову налево. Он едва мог дышать под этим бородатым быком, придавившим его. Приходилось делать редкие и короткие вдохи.

Лоусон прищурился, изучая темноту. Да… кто-то перемещался между телами. Похоже, что даже не один. Фигуры были расплывчатыми и двигались, как призраки, хотя духами умерших они явно быть не могли. Лоусон видел, как они приседали рядом с телами, и в эти моменты становилось ясно, что они состоят из плоти, а не сотканы из тени. Он насчитал пятерых, но, возможно, вне поля видимости находилось еще несколько фигур. Возможно, подумал Лоусон, это люди, которые следовали за военным лагерем? Женщины, которые выискивают среди раненых своих любимых? Потому что дрейфующие в темноте силуэты имели женские очертания. Он уже хотел позвать на помощь и прокричать «Я живой!», но перед тем, как отчаянный возглас сорвался с его губ…

… кто-то наклонился и резко дернул голову лежащего на нем бородатого быка назад. Лоусон увидел длинные ногти, похожие на звериные когти, облепленные грязью. Они ухватили бородача за горло, разворачивая его голову странным образом. Глаза раненого раскрылись, он пробудился ото сна и издал болезненный стон. В следующее мгновение рядом возникли две другие фигуры, подоспевшие к солдату с разных сторон. Это были мужчина и женщина — оба в грязных одеждах с растрепанными волосами. На мужчине был перепачканный темный костюм, а на женщине светлое, усеянное пятнами платье с декоративными розами на груди.

Лоусон увидел, как женщина широко открыла свой рот… нечеловечески широко. Что-то хрустнуло в ее голове, нижние зубы словно бы чуть отъехали назад, а на верхней челюсти вдруг вытянулись длинные изогнутые клыки, которые — словно в жесте отчаяния и звериного голода — впились в горло бородатого солдата с одной стороны, а мужчина в грязном костюме вонзился в раненого с другой. Их глаза горели красным огнем, как угольки из самого сердца Ада.

Их тела, слитые в некоем голодном интимном акте, содрогнулись. Глаза бородатого солдата распахнулись и закатились назад, обнажив белки глазных яблок. Лицо исказилось в безмолвной агонии. Два существа продолжали кормиться кровью из его горла, издавая при этом отвратительные сосущие звуки. По их подбородкам побежали ручейки крови. Мужчина, не отрываясь от горла жертвы, вдруг поднял руку и погладил спутанные волосы женщины, и, казалось, это было актом высочайшей любви у этих двух созданий.

Лоусон издал звук. Возможно, то был вздох шока или стон ужаса, он не знал, потому что не успел приказать своему голосу пропасть. В следующее мгновение две пары горящих красных глаз обратились к нему, существа уронили обескровленную жертву обратно на Лоусона, как ненужный мусор, с их клыков начала капать кровавая слюна. Присев на корточки, твари принялись изучать Тревора, словно он был сочным стейком, который они выбрали следующим блюдом для своего банкета.

Обливаясь холодным потом от ужаса, Лоусон, не помня себя, поднял кольт, который все еще держал в правой руке, и нажал на курок, отправляя пулю прямо в лоб мужчине с клыками.

Шум был настолько оглушительным, что несколько созданий ночи дернулись и зашлись в ужасающем вое, напоминавшим крик разрываемой на части банши. Существо, которое только что схватило пулю, смотрело прямо на Лоусона, его красные глаза несколько раз мигнули, а затем на лице растянулась улыбка, словно дымящееся отверстие в его лбу не причинило ему никакого дискомфорта, а было лишь забавным развлечением.

На краю безумия Лоусон выстрелил в лицо женщине. Ее нос разлетелся на куски, разбился, как китайская ваза, голова ее откинулась назад с силой, которая могла бы сломать обычному человеку шею, но она выпрямилась, и ее грязные длинные ногти исследовали дыру, образовавшуюся в лице. Выражение смятения мелькнуло в ее глазах, и она улыбнулась устрашающей улыбкой со своим кровавым макияжем. Повернувшись к своему партнеру, женщина обратилась к нему голосом, напоминающим шелест сухого ветра в мертвых камышах:

— О, Изекииль, он сделал меня уродиной.

Лоусон попытался протолкнуться и как-то сдвинуть тяжелое тело, что лежало на нем. Правое плечо, оцарапанное пулей, почти не болело, а вот нога и левая рука при первом же движении буквально взорвались, утянув его обратно в бассейн, полный боли. Изо рта вырвался стон, превратившийся в напряженное шипение, но сдаваться он не собирался. Пусть в нем сидело две пули, Тревор Лоусон понимал: останься он на месте, и эти демоны выпьют его досуха, и сейчас не было времени размышлять, происходила эта безумная сцена наяву, или была лишь навеяна лихорадочным бредом. Нужно было прорваться, нужно было бороться, любой другой вариант означал смерть, а он хотел и намеревался выжить.

Вложив всю свою силу в отчаянный толчок, он, окунувшись в океан боли с головой, сумел освободиться от придавившего его трупа и постарался подняться, но этого раненая нога сделать не позволила. Лоусон замычал, сдержав крик стиснутыми до скрипа зубами, и начал ползти, пробираясь через раненых, через трупы и через части тел. Позади раздавался высокий, почти истерический смех, но Лоусон не осмеливался обернуться.

Так я далеко не убегу, стучала лихорадочная мысль в его висках.

С усилием, все же выбившим из него тяжелый стон, он сумел подняться на ноги. От боли все тело облилось потом, однако страх прибавил сил, и раненый бросился в изрешеченный пулями подлесок. Удалось набрать удивительно большую скорость… наверное, организм готов работать на нечеловеческих пределах, когда требуется сражаться на жизнь.

Похоже, решив поиграть со своей жертвой, существа отправились в погоню, но предпочли загнать Лоусона до смерти, держась на расстоянии. Смех позади не прекращался. В какой-то момент одна из тварей укусила его за ухо — то был словно острый поцелуй зла.

Они двигались, как тени, материализуясь перед Лоусоном, и снова исчезая. Видимо, им быстро надоела эта игра, потому что на расстоянии они больше не держались. Злая ухмылка женщины мелькала перед глазами, ее платье танцевало перед ним, заставляя его бросаться из стороны в сторону.

Мужчина в официальном костюме, шляпе-цилиндре и белом жилете вдруг возник из ниоткуда. У него была трость с набалдашником в виде собачьей головы. На лице его играла злая усмешка, глаза горели алым адским огнем.

Что-то… безногое вдруг появилось из леса — кошмар в униформе конфедерата полз на руках, ловко перебираясь через пни, глаза его светились красным, а клыки хищно щелкали в воздухе.

Мужчина с тростью не намеревался играть. Он ударил Лоусона набалдашником, опрокинув его на землю и выбив воздух из легких. Раны вновь взорвались болью, о которой на короткое время удалось забыть.

На миг в глазах Лоусона потемнело, его разбудил хищный язык, лизнувший его в щеку. Рука твари погладила свою жертву по волосам, словно то был некий акт нежности. Изо рта существа смердело кровью.

В это мгновение Лоусон понял, что вот-вот окончательно потеряет рассудок.

Они были повсюду. Новые существа все прибывали и прибывали, ковыляя, приползая и подходя со всех сторон. Лоусон мечтал сейчас очнуться, проснуться летним утром в Алабаме под солнечными лучами, которые уже осветили верхушки деревьев, и осознать, что этого — ничего из этого — никогда не было. Он бы пошел на завтрак в свой дом в Монтгомери и встретил бы там двух своих возлюбленных ангелов — Мэри-Элис и Кейси. Это было бы утро, в котором не было войны… даже мыслей о войне, не было этого ужаса, холодного и скользкого.

Но здесь, в лесу Шайло, темной беззвездной ночью Тревор Лоусон был сбит с ног, свален на лежащее на дороге дерево и вынужден ползти по земле, как затравленный раненый зверь. Он полз, как мог. Левое плечо взрывалось болью во время каждого движения. Лоусон чувствовал, что вот-вот потеряет сознание, поэтому развернулся и выстрелил из кольта… затем выстрелил снова, но оружие не издало ни звука, лишь спусковой курок беспомощно щелкнул в темноте.