Антонина Клименкова - Тень Радуги

• Название: Тень Радуги
• Автор: Антонина Клименкова
• Жанр: Фэнтези

Смутные времена настали в королевстве! В столице свирепствует некромант — каждую ночь открывает охоту на честных колдунов и ведьм. В горном ущелье пробудилось древнее зло, замок наследного принца сровняли с землей демоны, а сам принц пропал без вести. Стареющий король, окруженный придворными интригами, похоже, долго не протянет... Куда деваться ведьме, как уцелеть в начавшейся охоте? Убежала из города — но и на новом месте некромант нашел. Уехала в соседнее княжество — и там настиг демон-убийца с мерцающей в глазах радугой! Да еще внимания ведьмы добивается, поразвлечься захотел со своей жертвой?! извращуга!.. А тут еще воспитанница-драконесса, растущая не по дням, а по часам, загорелась желанием отыскать своих сородичей. А заодно и прекрасного принца ей подавай — как драконам в балладах положено! Также в тексте: рыцарский турнир, инквизиторский костер, нападение зомби на столицу, драконы, трудовые будни ведьмы, нелегкая доля принца-некроманта и несчастная любовь хромой принцессы.

---

— На что это ты там уставился, старый кобелина? — разъярилась супруга, хлестнув замершего муженька полотенцем.

— Ох, заворожили, чертовки! — опомнясь, вымолвил он в свое оправдание.

— Конечно! — не поверила она. — Из всей деревни тебя одного, самого раскрасавца, втроем окрутить решили! Иди в дом, пес шелудивый.

Домой ведьмы явились не сказать чтобы поздно ночью — скорее уж рано, перед рассветом. Все вымазанные с головы до пят сажей из дымоходов, грязные, потные, уставшие — но до чрезвычайности довольные.

— Мериан, согрей воду для мытья! — крикнула с порога Гортензия.

Но подруги на нее зашикали:

— Сами поставим, не рассыплемся. Парень спит давно!

И они были правы. Разумеется, Мериан досматривал десятый сон, не помышляя дожидаться возвращения хозяйки с гостьями. Утомившись после воздержания, когда по кухне витали восхитительные, щекочущие нос, аппетитные ароматы, а довольствоваться приходилось простой похлебкой, — оставшийся без присмотра паренек вознаградил себя за терпение, единолично умяв жареного поросенка.

— Какой милый мальчик! — умилилась чумазая Лаура, когда они вместе поднялись наверх его проведать. Проснись он вдруг в эту минуту — заорал бы от страха, узрев обступивших кровать лохматых ведьм.

— Очень, — фыркнула недовольная Гортензия. — Объелся — и сопит довольный. А посуду за него кто будет мыть?

— Нет, не похож он на принца. Ничуточки, — вспомнив о разговоре, пристально всмотрелась в спящего Эрика.

— А давайте проверим? На всякий случай? — Лаура умоляюще взглянула на подруг.

— Только если тебе так хочется поверить в чудеса... — ворчливо согласилась Гортензия. — Хотя лично я не вижу в этом никакого смысла.

Они взялись за руки и хором прочли заклинание. Перед мысленным взором в обратном порядке стали проноситься картины событий сегодняшнего дня, последних недель в доме Гортензии...

— Ты строга с ним, — мимоходом заметила Эрика.

Они увидели месяц за месяцем жизнь бродяги, плутающего по лесу, работающего за миску еды и поношенную одежду, мерзнущего в продуваемом всеми ветрами шалаше... За несколько минут подруги проследили жизнь Мериана вплоть до прошлой зимы — но заглянуть дальше не смогли. Не получилось переступить через некий рубеж — точно парень только год назад родился на свет. Всё остальное время его жизни было сокрыто черной завесой.

— Я же говорила — без толку! — воскликнула Гортензия, когда они расцепили руки.

— Наверное, тогда-то он и потерял память, — рассудила Эрика.

— Мы слишком много сил потратили сегодня, потому и не получилось! — решила Лаура. — Знаете ли, в нашем возрасте столько летать уже утомительно. Надо попробовать завтра!

— Ты права, — согласилась Эрика. — Надо отдохнуть, мы слишком устали.

— Как знаете, — пожала плечами Гортензия, всем своим видом утверждая, что и завтра вряд ли что-то выйдет.

Лаура захихикала, окинув взглядом подруг:

— Мы точь-в-точь три сказочные феи у колыбели крестника! Только очень бедные феи — без подарков и даже без башмаков.

Чуть позже, хорошенько отмывшись, расчесав волосы и заплетя косички, ведьмы опять устроились у камина, завернувшись в одеяла. Несмотря на усталость, в эту ночь они спать не собирались. На столе возникли кувшинчик терпкой черносмородиновой наливочки, крохотные, с наперсток, стопочки, блюдце с ореховыми пряничками, пузатая чашка, полная янтарно-прозрачной, моченой в меду морошки, другая — с вишневым вареньем на патоке... Да много чего еще!

— Нет, хороший ты себе домик прикупила, — вздохнула Лаура. — Уютный, просторный. Можешь теперь мужа и детей ораву заводить.

Гортензия поперхнулась морошкой, закашлялась в ладошку. Ей только этого счастья не хватало!

— Но от столицы далековато, — продолжала подруга, протянув пятки в вязанных чулках поближе к огню.

— Вот и хорошо, что далеко, — лениво возразила Эрика. Вместо скамеечки она закинула ноги на камень, по форме напоминающий яйцо. — Зато здесь вон какое небо чистое! Незакопченое. Сама, наверно, заметила — весь вечер летала и ни разу не кашлянула. Не то что в городе, от печного дыма метлы за собой не видно. Горизонт с сизой полосой, облака с каемкой — тьфу!.. А тут — благодать!

Гортензия слушала молча, тихонько постукивала ложечкой, гоняя по чашке с медовые ягоды.

За окном шелестел осенний сад, протяжно вздыхал ветер. Где-то в подполе стрекотали сверчки.

— Ну у тебя и сверчки трещат! — заметила Эрика. — Будто камни перемалывают.

— Это не сверчки, — прислушавшись, поняла Гортензия.

Ведьмы переглянулись.

За потрескиванием огня послышался странный шум — глухое постукивание, тихий скрежет маленьких коготков. Резкий скрип.

— Ой, это камень! — воскликнула Эрика, поджав ноги. — Он подскакивает!

Гортензия наклонилась, приложила ухо к нагревшемуся камню: внутри и вправду кто-то скребся и попискивал! Быстро сдвинув чашки-тарелки в сторону, она водрузила оживший булыжник на стол.

Эвигейт, встревоженная происходящим, слетела из своего гнездышка за трубой, стала в волнении мерить скатерть шагами, кружить вокруг.

Эрика легонько постучала по камню:

— Яйцо! — сообщила она. — И там явно кто-то есть.

На стук Эрики раздалось постукивание в ответ.

— Василиск какой-нибудь! — всхлипнула Лаура, боязливо сжавшись в кресле, обняв коленки.

Вновь раздался треск, громкий и отчетливый, по каменной скорлупе пробежала изломанная линия — трещина. Эвигейт попыталась сунуть туда клюв, движимая желанием помочь неведомому птенчику. Гортензия сняла ворону с яйца, осторожно вставила в щель кончик ножа — поднажала на рукоятку. Раздался "бздиньк" — и крепкий клинок лопнул.

— Мда... — сказала Гортензия. Теперь и ей стало жаль птенчика.

Тем временем птенец продолжал неустанно трудиться, колупал скорлупу изнутри, и трещина поползла дальше, опоясав яйцо кругом. Раздался оглушительный треск, точно рухнула полка с кухонной утварью, — и верхняя скорлупка отскочила, как крышка отпертого ларца.

— Можно красивое блюдо сделать, — предложила Лаура. Она подобрала отскочившую скорлупку, с уважением смерила невероятную толщину стенок, потрогала зубчатую кромку. Шершавое снаружи, невзрачное как булыжник, изнутри яйцо оказалось радужно-перламутровым, и впрямь хоть ювелиру отдавай...

На столе оставалась вторая, большая половинка яйца. Из-за зубцов настороженно выглянула головка "птенчика": курносая мордочка с кругленькими щечками, глазами-черничками. Головка неуверенно покачивалась на длинной шейке, нежная кожица сверкала точно россыпь алмазов, переливаясь разноцветными всполохами. Висячие ушки прикрывал капюшон из пестрых пёрышек и пуха, переходящий в гребешок на шее.

— И впрямь змей-василиск! — выдохнула Лаура в восхищении. Однако не зажмурилась от смертоносного взгляда, а напротив, подалась ближе.

— Если и змей, то не один, — заметила Эрика.

Рядом с первой головкой робко поднялись еще две, точно такие же.

— Близнецы, — подумала Лаура.

Отрывисто пискнув, одна из голов уставилась на ворону. Подняла капюшончик-гребень, и над скорлупкой растопырились два узких крылышка. И хвост с колючкой на кончике, нервно подрагивая, встал торчком.

— Украшением праздничного стола это сияющее чудо смотрится в своем горшке просто восхитительно! — сказала Гортензия.

Расстелив на столешнице мягкое полотенце, она осторожно вытряхнула на него "всё содержимое" скорлупки, дабы покончить с догадками и предположениями. Одной из головок это не понравилось, и она клацнула мелкими зубками на пронесшийся мимо носа палец — однако же промахнулась из-за недостатка опыта и неточности движений.

Ведьмы уставились на то, что лежало на полотенце: кругленькое пузо, четыре растопыренные лапы, три головы, хвост и пара крыльев.

— Одна, две... Шесть! — сосчитала Лаура. — Ни у одного зверя не видела шести конечностей! Значит, это жук.

— Ни у одного на свете жука я не видела перьев... точнее, пуха, — возразила Эрика. — Наверно это птица.

— Ни у одной птицы я не видела трех голов, — продолжала Лаура.

— Можно подумать, вы когда-нибудь видели драконов, — проворчала Гортензия.

— Ну вот, порассуждать не дала! — обиделись подруги.

— Ну, рассуждайте-рассуждайте, — разрешила Гортензия. — Пойду молочка подогрею, что ли... Интересно, что едят драконы?

— Надо в книгах посмотреть! — предложила ей вслед Лаура.

— Насколько я знаю, большинство трактатов сходятся на том, что драконы питаются рыцарями, — хихикнула Эрика. — Не думаю, что наш малыш способен переварить столь грубую пищу.

— Не всегда! — возразила Лаура. — Слышала баллады, где скушанными оказываются прекрасные юные девы.

— Пока что я вижу поблизости только старых дев. Вряд ли мы придемся ему по вкусу, — буркнула Гортензия, вернувшись с миской козьего молока.