Антонина Клименкова - Тень Радуги

• Название: Тень Радуги
• Автор: Антонина Клименкова
• Жанр: Фэнтези

Смутные времена настали в королевстве! В столице свирепствует некромант — каждую ночь открывает охоту на честных колдунов и ведьм. В горном ущелье пробудилось древнее зло, замок наследного принца сровняли с землей демоны, а сам принц пропал без вести. Стареющий король, окруженный придворными интригами, похоже, долго не протянет... Куда деваться ведьме, как уцелеть в начавшейся охоте? Убежала из города — но и на новом месте некромант нашел. Уехала в соседнее княжество — и там настиг демон-убийца с мерцающей в глазах радугой! Да еще внимания ведьмы добивается, поразвлечься захотел со своей жертвой?! извращуга!.. А тут еще воспитанница-драконесса, растущая не по дням, а по часам, загорелась желанием отыскать своих сородичей. А заодно и прекрасного принца ей подавай — как драконам в балладах положено! Также в тексте: рыцарский турнир, инквизиторский костер, нападение зомби на столицу, драконы, трудовые будни ведьмы, нелегкая доля принца-некроманта и несчастная любовь хромой принцессы.

---

Внизу лестница упиралась в глухую, обитую железом дверь. Вытянув из-за ворота за длинную цепочку заветные ключи, Гилберт отпер замки. Дверь отворил осторожно, прежде прислушался — не донесется ли с той стороны шороха. Приоткрыв, заглянул в чернеющую щель. Внутри было тихо и холодно. Отчетливей потянуло сыростью, прелой звериной шкурой.

Ступив за порог потайной каморки, Гилберт зажег черную свечу — не воспользовавшись ни трутом, ни огнивом, просто щелкнул пальцами над фитилем. От щелчка брызнули крохотные искры, которые в темноте вполне можно было бы принять за разноцветные мушки в напряженных глазах. Лениво затеплился огонек.

Дверь захлопнулась, лязгнули ржавые петли. В темной каморке не было окон, по стенам из грубо отесанного камня разрасталась пятнами плесень — сказывалась близость городского рва.

Из-за мечущихся теней и золотистых отблесков свечи казалось, будто стоявшая посреди тайника статуя, накрытая широким полотнищем бурой мешковины, украдкой шевелится, готовясь ожить. Поборов отвращение, Гилберт приподнял край покрывала, взглянул на уродливую морду, поросшую колючей шерстью. Оскаленная пасть с желтыми клыками, стеклянные глаза навыкате — застывшая ярость ничуть не изменилась со вчерашней ночи... Брезгливо скривившись, Гилберт отпустил полотнище. Выдвинул из угла деревянную стойку, положил на нее книгу, поставил свечу. Снял с пальца перстень с большим черным камнем. Вытащил из ножен ритуальный нож — занес кривое лезвие над левым запястьем. Примерился, махнув клинком над самой кожей. Помешкал, подтянул манжет, сжал-разжал кулак. Всё-таки резать себе вены было страшновато...

Но если догадка верна, сегодня он наконец-то освободится от этого постоянного кошмара, который сводит его с ума вот уже столько времени. Даже не верится, что свобода так близка...

Он раскрыл книгу на закладке, начал читать. Заклятье на мертвом языке — давно позабытом, непонятном для живых. Но теперь, когда ему подвластна смерть, понять значение этих странных рун для него просто пустяк... Голос отражался от голого камня, умножая звук — усиливая значимость слов...

Свеча разгорелась. Яркий, мигающий язычок пламени вытянулся в длинную стрелу. Оглушенный эхом собственного голоса, Гилберт читал всё громче и громче. Оставалось еще несколько строчек — и он будет свободен от этой пытки ожидания...

И за минуту до разрешения он почувствовал, что его призывают. Нет, не может быть! Только не сейчас, не в этот момент!.. Напрягся каждый мускул, по виску пробежала капля холодного пота. Он пытался удержаться изо всех сил. Но зов не прекращался, выворачивая душу из тела, и он не мог противиться. Сорвавшееся с губ проклятье застыло в душном воздухе камеры. Клинок выпал из руки, упал на книгу, смахнув куда-то в темноту перстень. Огонь потревоженной свечи мигнул.

Гилберт исчез.

Герцогиня Изабелла Эбер поднялась с постели в скверном расположении духа. Ей приснился дурной сон. И хоть она тут же забыла, о чем он собственно был, герцогиню не покидала твердая уверенность, что ничего хорошего сон этот не предвещает.

Другой причиной ее неудовольствия стало полуденное солнце. Яркие лучи назойливо искрились в мелком оконном переплете, через разноцветные стекла раскрашивая пестрыми пятнами фрески на стенах и потолке. Герцогиня назначила на сегодня множество важных дел, но никто не посмел ее разбудить пораньше. Поэтому на горничных, поспешивших помочь хозяйке с утренним туалетом, щедро посыпались тычки, подзатыльники и щипки. Служанки ойкали, сокрушенно кланялись — но будто нарочно продолжали дергать за волосы, расчесывая и заплетая роскошные косы госпожи.

Герцогине нужно было срочно переговорить с сыном. Можно было, конечно, послать за ним слуг — но ждать, пока эти бездельники доковыляют от ее покоев до дальней башни дворца... Расставив локти над головами горничных, которые, опустившись на колени, надевали на нее чулки, Изабелла Эбер дважды повернула вокруг пальца перстень с квадратным фиолетовым камнем.

Младшая горничная, поступившая на службу недавно, не успела приноровиться к привычкам хозяйки. Когда вдруг из ниоткуда появился сын герцогини, девушка испуганно шарахнулась, неловко упала на зад и стукнулась макушкой об угол туалетного столика.

— Мама, ну сколько можно! — в досаде воскликнул граф ден Ривэн.

— Я оторвала тебя от важных дел? — насмешливо приподняла бровь герцогиня.

Гилберт отвел глаза.

— Нет, — буркнул он. Отошел к окну, уселся на подоконник, скрестив руки на груди.

— Я просто хотела сообщить тебе, что собираюсь к старику Стефану, — сообщила герцогиня, любуясь на свое отражение: волосы без следа седины, толстые косы перевиты золотой сеткой и уложены в два тугих кренделя. — И ты едешь со мной.

Старшая горничная принесла платья и, держа на вытянутых руках, с поклоном представила на выбор хозяйке. Герцогиня указала на темно-фиолетовое, с широкой серебристой каймой по подолу. И снова обернулась к сыну, который сумрачно ждал распоряжений:

— Нужно старику еще раз напомнить о его обещании. Заодно узнаю, не сболтнул ли уже кто-нибудь о пропаже принца. Ну, а ты, как послушный мальчик, лишний раз намекнешь о своих сердечных муках и страданиях, состоишь жалкую рожицу, у тебя это превосходно получается в последнее время. Потребуешь у Адель свидания, падешь к ногам принцессы, попросишь ее руки.

— Сегодня?! — ужаснулся Гилберт. — Но почему так скоро? Мы же решили подождать...

— Сегодня! — цыкнула на сына герцогиня. — У меня появилось плохое предчувствие. И поэтому ты поторопишься с объяснениями. И в твоих же интересах хорошенько обдумать свои слова, чтобы Адель не расхохоталась и не выставила тебя сразу же за дверь.

— Но что мне ей сказать? — в отчаянье воскликнул Гилберт.

— Откуда мне знать? Мне никогда никто не признавался в любви, уж тем более твой солдафон отец! Это ты у нас любитель поэзии — вот и сочини что-нибудь чувствительное. И кстати, тебе не мешало бы переодеться. Такого жениха даже к нашей косой принцессе привести стыдно.

Гилберт нахмурился. Как всегда, матушка не спрашивает его мнения, она раздает указания — и не желает замечать, что сын уже не маленький ребенок, которым можно помыкать. "Переодеться"? Хочет, чтобы и он вырядился в какой-нибудь нелепый наряд — лишь бы угодить ее вкусам? Не передать словами, как его раздражало пристрастие матери к старым фасонам. Такие платья вышли из обихода еще во времена ее детства. При дворе все смеются над этой приверженностью к костюмам эпохи правления ее отца — но никто не смеет сказать об этом ей в лицо. Взять хоть ее пояс, украшенный на конце кистью с граненой аметистовой бусиной. Почему-то именно эта бусина сегодня больше всего нервировала Гилберта, он не сводил с нее ненавидящего взгляда.

— Ну, что тебе еще непонятно? — поторопила сына герцогиня. Гилберт мотнул головой, поднялся с места.

Дверь со стуком распахнулась, в покои вперед спиной ввалился камердинер:

— Не пущу без доклада! — истошно орал он на напирающего гостя.

— Кого там демоны принесли?! — крикнула, вырвавшись из рук горничных, герцогиня.

— Ваше чудище явилось, вас спрашивает, госпожа! — дрогнувшим голосом доложил, загораживая собой проход, слуга.

— Какое еще чудище? Что за бред! Говори толком!

— Василиск ваш там...

Гилберт вскинулся, по лицу его скользнула тень страха, изумления. Он шагнул вперед, но остановился в растерянности.

— Василиск? — переспросила герцогиня с недоумением. Отошла от зеркала, встала посреди комнаты, положив руку на бедро.

— И правда, что за бред ты несешь?! — разнесся звучный голос. — Пошел прочь, дурак! Проспись прежде!

Показавшийся в дверях визитер от души наградил слугу пинком под зад.

— Не убивайте, господин! — заскулил слуга, прикрыв глаза ладонями. — Не смотрите на меня, пожалуйста!

— Как есть дурак, — согласилась герцогиня с презрением. — Вон отсюда! Пока не приказала казнить.

Слугу точно ветром сдуло.

— Неужели сам Иризар наконец пожаловал? Соизволил навестить нас после года разлуки! — едким голосом осведомилась герцогиня, обращаясь к вошедшему.

В ответ тот легко поклонился госпоже. Он вправду выглядел так, словно только что вернулся из дальнего похода: доспехи с пятнами сажи, сапоги по колено покрыты грязью.

В дверях за его спиной маячили, но не решались переступить порог еще двое — не то рыцари, не то разбойники, оба широкоплечие и ростом даже повыше первого. И оба крайне заинтересованно внимали словам госпожи.

— Явился? Наконец-то вспомнил о своем долге и обязанностях, — протянула герцогиня, окинув взглядом вошедшего.

— Приношу свои нижайшие извинения, моя госпожа, — смиренно произнес тот, опустившись на одно колено и преклонив голову. — Я пришел, как только сумел освободиться.