Анатоль Имерманис - Смерть на стадионе

• Название: Смерть на стадионе
• Автор: Анатоль Имерманис
• Издательство: «Молодая гвардия»
• Жанр: Великолепные истории
• Год: 1989

Остросюжетная повесть из ежегодника «Приключения» 1989.

---

Но главной причиной перелома являлся Фернандо Херера. После того как он недавно сделал предупреждение невиновному эквадорскому защитнику, трудно было поверить, что он подкуплен противником. Болельщики национальной сборной пришли на стадион убежденные, что их команде придется бороться не только с противником, но и с судьей, который будет лезть из кожи вон, чтобы лишить Жуарио и его товарищей заслуженной победы. Сейчас эти опасения развеялись.

Спад напряжения отразился и на полицейских. Они расслабились, стали внимательно следить не столь за поведением публики, сколько за самой игрой.

Игра шла своим чередом, протекая примерно в равной борьбе, без особо острых моментов. И та и другая команды время от времени, после удачно разыгранной комбинации прорывались в штрафную площадку противника. Но атаки или же разбивались об упорное сопротивление защиты, или же мяч летел мимо ворот. Два или три раза казалось, что гол неминуем, но каждый раз вратарям удавалось спасти ворота.

Один момент был явно критическим. Вратарь эквадорцев в падении поймал мяч, но так неудачно, что выпустил из рук Подбежавший перуанский игрок вместо мяча угодил ему в голову. Игра была остановлена, вратарю оказана срочная помощь.

Мигель Даймонт напрасно надеялся, что на этот раз Херера проявит большую решимость. Не последовало ни удаления, ни даже предупреждения. Мяч был введен в игру под одобрительные крики публики.

Мигель Даймонт почувствовал, как по его спине прошел холодок. Ни разу за всё время пребывания в этом городе он не терял того особого хладнокровия, которое связано с умением взирать на препятствия как на нечто естественное. До сих пор нервы не отказывали ему. Ни в самом начале когда шли день за днем, а идеальное решение всё ещё не было найдено. Ни даже в те критические дни, когда пограничный конфликт грозил перечеркнуть проделанную работу.

Но сейчас он впервые ощущал себя не творцом, который в силу своего интеллектуального превосходства подчиняет себе события, а игроком, самонадеянно поставившим всё своё состояние на одну-единственную карту. Этой картой был Фернандо Херера. Если тот подведет, всё хитроумное построение, состоящее из тщательно подогнанных друг к другу разнородных камней, обрушится

Мигель Даймонт почти перестал следить за игрой. Он то бросал тревожные взгляды на наручные часы, каждым продвижением минутной стрелки напоминавшие о том, что времени остается всё меньше и меньше. То слегка дрожащими пальцами прикладывал бинокль к глазам и, поймав лицо Фернандо Хереры, тщился понять, что происходит под этим покрытым испариной лбом.

Чем меньше оставалось до окончания матча, тем нервознее становился судья, тем чаше исподтишка поглядывал на полицейских, как бы прикидывая, можно ли на них положиться. Будь Мигель Даймонт способен на чисто человеческие эмоции, он, возможно, даже посочувствовал бы Херере, который был поставлен перед труднейшим выбором между моральным и физическим уничтожением.

Но существовал ещё один фактор, на который Мигель Даймонт полагался больше всего, — сто тысяч швейцарских франков в случае, если эквадорцы победят.

До конца встречи оставалось шесть с половиной минут. Было ясно, что, если одной из команд в течение оставшихся считанных минут посчастливится забить гол, никто не сумеет вырвать у неё победу.

Фернандо Херера наконец решился.

Мигель Даймонт точно уловил этот момент. Бинокль, придвинув лицо судьи в непосредственную близость, позволил увидеть незаметную для других перемену. До сих пор судья, быстро перебегая по полю вслед за игроками, напоминал застигнутого стихией человека, чьи продиктованные опасностью действия сумбурны и подчинены внешним обстоятельствам.

Сейчас же он продвигался медленнее, останавливаясь каждый раз, когда разгоралась острая борьба за мяч. Он явно выискивал благоприятную ситуацию.

С этой минуты Мигель Даймонт уже был уверен в развязке. Анализируя в свое время досье Хереры, он сразу же обратил внимание, что все случаи, когда тот нарушал профессиональную этику, были связаны с денежными интересами. Значит, Даймонт ставил на правильную карту, рассчитав, что страх перед расправой публики уступит — правда, не без внутренней борьбы — боязни лишиться обещанного крупного куша.

Почти перед самым окончанием второго тайма наступила наконец подходящая ситуация, которой Херера дожидался. Жуарио в метре от штрафной площадки применил силовой прием, которого так боялись его противники. Это была, по сути, подножка, но настолько ловкая, что фиксировать её мог лишь опытный судья. Приём этот Жуарио пускал в ход неоднократно, но особенно часто и бесцеремонно после инцидента в конце первого тайма, когда одновременно с ним предупреждение получил атакованный им эквадорский игрок. Фернандо Херера, вместо того чтобы наказывать Жуарио, до сих пор делал вид, будто ничего не замечает.

Поэтому назначенный им штрафной удар в пользу эквадорцев оказался полной неожиданностью. Несмотря на протесты перуанских игроков, яростные выкрики и улюлюканье их приверженцев, судья настоял на своём.

Эквадорский нападающий приготовился к удару, но, поскольку капитан перуанцев все ещё перебранивался с судьей, часть перуанских игроков, выстроивших было стенку, покинули свои позиции перед воротами, чтобы принять участие в споре.

На этот раз Херера был неумолим. Со сведенным судорогой лицом — так, должно быть, выглядит человек, готовый прыгнуть в огонь, чтобы выхватить из пламени набитый банкнотами портфель, — он взмахнул рукой.

Только тогда зрители поняли, что удар всё же будет сделан. На штрафную площадку посыпался проливной дождь самых разнообразных предметов. Но было уже поздно. Найдя щель в неплотной стенке, мяч, миновав выскочившего навстречу голкипера, влетел в верхний левый угол ворот.

Пока растерявшиеся перуанцы стояли в нерешительности не зная, что предпринять: то ли продолжать игру, то ли протестовать, Фернандо Херера уже поднес свисток к губам. Матч закончился. Со счетом 2: 1 победили эквадорцы.

Зрители не сразу сообразили, что всё кончено. Свисток потонул в оглушительном реве негодования. Когда они увидели, что игроки собираются покинуть поле, разразился настоящий ураган. Настил под трибунами заходил ходуном, воздух буквально сотрясался.

Словно по команде, в единодушном порыве стотысячная толпа вскочила на ноги. Потрясая кулаками, выкрикивая угрозы, зрители устремились к полю. Началась давка.

Окруженные полицейскими, эквадорские игроки и судьи двинулись к выходу. Чтобы добраться до раздевалок, надо было отодвинуть заграждавшую проход стальную решетку. Но едва отомкнули засовы, к проходу устремились сотни болельщиков. Полицейские, осознав свою оплошность, успели, однако, снова запереть решетку.

На неё уже навалился сплошной человеческий клубок. Не считаясь с собственными увечьями, люди кидались на тонкие стальные прутья. Они напоминали цепного пса, который, не чувствуя причиненной металлическим ошейником боли, рвется вперед, чтобы впиться зубами в стоящего за оградой чужака. Со всех сторон к ним устремлялась подмога. Бурлящие людские потоки катились сверху вниз, пересекались, сталкивались, сливались в кипящий водоворот.

Мало кто оставался на месте. Одним из этих немногих был Кароль Альварес. Вскочив на скамейку, он что-то кричал — видимо, тщился успокоить людей. Находившиеся поблизости остановились, но остальные продолжали пробиваться к полю.

Натиск на подпираемую полицейскими решетку всё усиливался. Наконец та покачнулась. Поняв, что позицию не удержать, командир полицейского отряда пронзительным голосом отдал приказ. Полицейские отскочили от решеток, одна тут же с грохотом упала, в образовавшийся проход хлынули болельщики.

В толпу полетели гранаты со слезоточивым газом. Они лопались с шипением, футбольное поле заволокло удушливым туманом, который полез наверх. Надрывно кашляя, вытирая слезы, бросившиеся было в проход люди отступили.

На миг воцарилась полная тишина.

На какое-то мгновение у Мигеля Даймонта сложилось впечатление, что полицейские выиграют бой. Он тревожно оглянулся. Сам он, предугадав развитие событий, устроился на верхней скамье южной трибуны, где людской поток не грозил втянуть его в свой водоворот.

Даниэльсен сидел примерно на равном уровне с Альваресом. В иное время его сосредоточенный спокойный вид привлек бы к себе внимание. Но сейчас все взоры были устремлены к полю, откуда поднималось зловонное облако слезоточивого газа.

Внезапно минутная тишина взорвалась яростным воплем такой силы, что Даймонту пришлось зажать уши. До сих пор гнев был обращен лишь против подкупленного судьи и ненавистных чужаков, вырвавших у перуанцев победу. Теперь же врагом номер один стали полицейские. Сокрушить их, растоптать, смести с поля — вот что связывало многоликую толпу, превратив её в слепой таран.