Андрей Гуляшки - Убийство на улице Чехова

• Название: Убийство на улице Чехова
• Автор: Андрей Гуляшки
• Издательство: Радуга
• Жанр: Великолепные истории
• Год: 1988
• ISBN: 5-05-002204-5

В романе знакомого советскому читателю прозаика А. Гуляшки происходит расследование убийства известного ученого-бактериолога.

Из сборника Современный болгарский детектив

---

Кто знает, стал бы я столько болтать, если бы внешность этого мрачного красавца не действовала мне на нервы.

— Не знаю! — Данчев вновь пожал плечами. — В отношении этих капель птичьей крови вы, может, и правы. Но все остальное кажется мне нереальным.

— Нереальным? — Я чуть не вскочил со своего места. — Но труп профессора со вчерашнего вечера находится в морге, — сказал я. — Это вполне реальный факт. Реален и медицинский протокол, согласно которому сердце профессора пронзено ножом со спины. Какие, товарищ Данчев, «нереальности» имеете вы в виду?

— Затрудняюсь ответить четко, товарищ майор, — ответил Данчев задумчиво. — Но мне кажется, мы построили свои поиски не на самой убедительной основе… И причины убийства — другие. И, наконец, убийцы — другие…

Я замолчал, будто я очутился вдруг перед стеной из железобетона десятиметровой толщины. Этот человек не принимал моих мотивировок, называл их «нереальными». Жажда имущества, жажда славы казались ему «нереальными» вещами!..

— Мне хочется верить, — продолжал Данчев, — что в основе преступления лежит некая ревность, или любовь, или кто знает что другое, но нечто из области эмоций. Удар ножом В СПИНУ — деяние дикое, и совершается оно невежественным человеком или же человеком, озверевшим от жажды мести… или в состоянии опьянения. То есть человеком, в помутненном сознании которого бушуют примитивные страсти. Не знаю, понимаете ли вы меня, но…

— Хе-хе! — с искренним удовольствием рассмеялся Манчев. — Хе-хе-хе!..

— Тихо, Манчев! — Я постучал по столу. — Продолжайте, товарищ Данчев! Время дорого, конечно, но погода такая романтичная — снег идет точно в сказке, так почему бы и не послушать какую-нибудь фантастическую гипотезу?

— Но мы ведь не в кино, — подал реплику Манчев.

— Почему это деяние не совершил человек, до безрассудства влюбленный в Дору? — продолжал Данчев спокойно и все так же задумчиво. — Речь идет не о докторе Беровском, а о человеке, БЕДНОМ ДУХОВНО. Нищие духом способны ненавидеть до безумия…

— Тогда этот влюбленный идиот должен был заколоть Беровского, а не профессора! — взорвался Манчев. — Истинным любовником Доры является Беровский. А профессор — дело прошлое, больной, старый человек. Зачем его-то ревновать и убивать?

— Профессор? — улыбнулся насмешливо Данчев. — Разумеется, не он любовник. Любовник — доктор Беровский, и именно от него хотел избавиться, как вы выразились, влюбленный идиот.

— Так почему он убил не Беровского, а Астарджиева?

— По ошибке, — сказал Данчев.

— Хорошенькое дело! — простонал Манчев. — Где ж тогда следы этого идиота? Не сидел же он в гостиной в шапке-невидимке?

— Не знаю, — ответил Данчев. — Но я бы спросил тебя, товарищ: если бы СЛУЧАЙНО не позвонил телефон, осуществил бы Кодов (или Кодов — Беровский) свой заговор? Извините, — обратился он ко мне, — вы, товарищ майор, создаете с моим коллегой Манчевым сложный механизм, многочисленные колесики которого приводятся в движение, к сожалению, ТОЛЬКО чистой случайностью: телефонным звонком! Если бы телефон не зазвонил, профессор НЕ ВЫШЕЛ БЫ в прихожую, и в этом случае Кодов НЕ ВОНЗИЛ БЫ НОЖ. Я бы сказал, эта гипотеза ни в коей мере не серьезнее, чем с моим идиотом. И я не вижу прокурора, который бы построил сценарий убийства только на гипотетической вероятности. Мне не верится, что найдется такой прокурор!

Данчев сел. Мне стало жарко, несмотря на то что паровое отопление в гостиной не было включено на полную мощность.

— Много на себя берешь, дорогой коллега, — отозвался Манчев после непродолжительного молчания. — Представь себе, что о телефонном звонке заранее договорились и его подготовили. Почему невозможно заранее договориться, например, о том, что некто позвонит по телефону во столько-то? При условии, что этот «некто» — доверенное лицо. А? Что здесь невозможного? А твой идиот — это, извини, просто насмешка!

— Твой заранее условленный вызов по телефону — вероятность, равная нулю! — зло проворчал Данчев. — Потому что ни Кодов, ни Беровский не являются такими безумцами, чтобы довериться третьему лицу! Когда кто-нибудь замышляет убийство, он боится даже самого себя, сомневается в самом себе, не доверяет никому. Только в мире профессиональных преступников возможна такая договоренность: там за предательство платят пулей. Но не профессиональные же преступники Кодов и Беровский!

Манчев сказал с прежней уверенностью:

— Я думаю, ты доводишь некоторые вещи до крайности, дорогой! Есть ведь такие друзья, которые готовы умереть за друга, но не выдать его!

— Довольно, прошу тебя! — оборвал его Данчев грубо. — Если ты обнаружишь телефон, по которому «близкий» друг Кодова или Беровского якобы звонил профессору, и обнаружишь самого этого «друга», если ты внушишь ему, что он должен признать свою вину, — только в этом случае прокурор даст ход делу, опираясь на вашу гипотезу. Если ты добьешься всего этого, ты станешь Шерлоком Холмсом двадцатого века, не иначе.

— Хе-хе! — сказал Манчев, не засмеявшись.

И он рассказал историю ни к селу ни к городу, какой-то фильм: как какой-то известный гангстер позвонил дежурному инспектору полиции и сообщил ему название улицы и номер дома, где он только что совершил убийство, и что он ждет полицию, чтобы сдаться, так как ему это дело уже опротивело. Инспектор прибыл по указанному адресу, нашел труп убитого, а возле него — снятую телефонную трубку и рядом магнитофон, который непрерывно крутил слова «раскаявшегося» убийцы.

— Хе-хе-хе! — Манчев рассмеялся над своей выдумкой. — Может быть, в данном случае, — сказал он, — Кодов или Беровский подстроили такой же номер профессору? А почему бы и нет? Это не так уж трудно, верно, товарищ майор?

Мне не хотелось разговаривать. Я рассеянно смотрел, как за стеклами окон медленно сыплется снег.

В этот, я бы сказал, критический момент в гостиную стремительно вбежали сержанты Рашко и Наум. Рашко, более сильный, молодцеватый, нес, прижав к себе, серую шкатулку из толстой жести величиной с двухнедельного поросенка. Наум шел следом с физиономией средневекового алхимика, открывшего вдруг волшебную формулу превращения железа в золото.

Поставив шкатулку на стол, Рашко облегченно вздохнул.

— Мы нашли эту вещь в кладовой, товарищ майор! — отрапортовал он. — Она была завалена кучей старья.

«Великое дело!» — подумал я.

Но Манчев реагировал на эту находку бурно.

— Товарищ майор! — вскочил он. — Ручаюсь головой, именно это и передала Дора Басмаджиева человеку в красном шарфе!

Надежда блеснула в моей душе, словно я увидел наконец сквозь заросли амазонских джунглей спасительную тропинку. Мне захотелось протянуть руку добросердечному инспектору, этому неуклюжему тюфяку, этому невежде.

Крышка шкатулки не была заперта на ключ. Манчев вставил в замок острие своего складного перочинного ножичка, подергал, и на стол высыпалась куча бумаг: квитанции об уплате за электричество, за горячую воду, за телефон, чеки за купленные какие-то бытовые мелочи… Все это, конечно, было в стиле скряги профессора! Но две вещи произвели на меня особое впечатление: письмо из Ливии, на штемпеле которого была заметна недавняя дата, и объемистый блокнот, до отказа заполненный химическими формулами и набросками бактерий и вирусных микробов — одни имели форму палочек, другие были похожи на омерзительно изогнутые волоски и колесики.

Я взял письмо, отправленное из Ливии, и отошел к окну. Радой писал своему отцу, что хотел бы прибыть в Софию 10 января, что очень рад его намерению переписать виллу в Бояне на Надю и что у него нет особого мнения по поводу НАСЛЕДОВАНИЯ квартиры. По этому вопросу он хотел бы принять окончательное решение после того, как услышит мнение своей сестры. Он советовал отцу щадить свое сердце и поздравлял его с Новым годом.

Какие выводы необходимо было сделать из этого письма? Во-первых, что Кодов мог жить спокойно — вилла в Бояне была у него «в кармане». У Кодова не было причин бояться своего шурина, так как он не предъявлял никаких претензий на боянскую виллу. У Кодова не было оснований бояться и своего тестя в том смысле, что под влиянием Радоя он отречется от своего решения перевести боянскую виллу на дочь. В таком случае следует законный вопрос: за каким чертом была ему необходима смерть профессора? Зачем ему надо было его убивать? Действительно, за каким чертом?

Квартира? Ну, разумеется, Надя претендовала на квартиру, но из письма Радоя нельзя было понять, принималась ли в расчет Дора, то есть хотел ли профессор поддаться искушению причинить ущерб своей дочери за счет своей любовницы.

Здесь, к моей радости, было одно «но».

Это «но» пронизывало, как рентгеновскими лучами, неясности и давало возможность предварительному следствию избежать какого-либо сходства с известной картиной «Сражение негров в туннеле».