Айзек Азимов - Позитронный человек (сборник)

• Название: Позитронный человек (сборник)
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Мой Друг Фантастика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015

Три романа, написанные совместно двумя супер-фантастами.

---

Тощий желтолицый человек, стоявший рядом с Командиром, сказал:

– Я ей не доверяю, Алтиноль. Профессора-то и заварили всю эту кашу. Спорю, она что-нибудь да прячет на себе.

– У меня нет ничего воспламеняющего, – сердито повторила Сиферра.

– Может, нет, а может, и есть, – сказал Алтиноль. – Не будем рисковать, профессор. Раздевайтесь.

– Что вы сказали? – опешила она.

– Раздевайтесь. Снимайте одежду. Докажите нам, что при вас нет ничего запрещенного.

Сиферра приподняла свою дубинку, нервно сжав ее рукоять.

– Перестаньте, – сказала она, растерянно моргая. – Вы же это не всерьез.

– Параграф второй Временного кодекса: «Пожарный патруль имеет право принимать любые меры, чтобы предотвратить самовольное разжигание огня». Параграф третий: «Вышеуказанные меры могут включать в себя немедленную казнь того, кто оказывает сопротивление Патрулю». Раздевайтесь, профессор, да поскорее. – И он сделал недвусмысленный жест своим лучевым пистолетом.

Сиферра не шевельнулась.

– Кто вы такой? И что это еще за Пожарный патруль?

– Гражданская милиция, профессор. Мы попытаемся восстановить в Саро закон и порядок после Крушения. Город почти полностью разрушен, как вам известно. А может быть, и неизвестно. Пожары продолжаются, а службы, призванной бороться с ними, больше нет. И если вы обратили внимание, вся провинция переполнена умалишенными, которым недостаточно прежних пожаров, и они то и дело разжигают новые. Так больше не может продолжаться. Мы намерены остановить поджигателей любой ценой. Вы подозреваетесь в хранении воспламеняющих веществ. Против вас выдвинуто обвинение, и у вас есть шестьдесят секунд, чтобы оправдаться. На вашем месте я бы начал раздеваться, профессор.

Сиферра видела, что он отсчитывает про себя секунды.

Раздеться перед десятком незнакомых людей? При этой мысли на Сиферру накатила красная волна ярости. Большинство зрителей были мужчины и не скрывали своего нетерпения. Никакого отношения к мерам безопасности это не имеет, несмотря на все торжественные цитаты из кодекса. Им просто хочется поглазеть на ее тело, и в их власти заставить ее подчиниться. Невыносимо.

Однако вспышка негодования длилась недолго. Не все ли равно? – устало подумала Сиферра. Миру настал конец. Стыдливость – это роскошь, которую могут позволить себе только цивилизованные люди, а цивилизация теперь – устаревшее понятие.

Ей отдан приказ под угрозой оружия. Она ушла далеко от дороги, и никто не придет ей на помощь. Секунды идут. И не похоже, чтобы Алтиноль блефовал.

Не стоит умирать только лишь ради того, чтобы не показать им своей наготы.

Сиферра швырнула дубинку на землю.

И в холодном гневе, который, однако, не позволила себе проявить, начала методически раздеваться, бросая одежду рядом с дубинкой.

– Белье тоже снять? – спросила она саркастически.

– Все до нитки.

– Где же я могу, по-вашему, прятать тут зажигалку?

– У вас осталось двадцать секунд, профессор. Сиферра сверкнула глазами и без дальнейших слов сняла с себя то, что осталось.

Теперь, когда она это сделала, ей стало на удивление легко стоять обнаженной перед этими людьми. Ей было все равно. Вот оно, главное следствие конца света. Ей все равно. Сиферра выпрямилась во весь свой внушительный рост, почти вызывающе, и стала ждать, что будет дальше. Алтиноль небрежно и самоуверенно обшарил ее глазами. Пусть – ее ничто не волнует, даже и это. Глубокое, опустошающее безразличие овладело ею.

– Все в порядке, профессор, – сказал наконец Алтиноль.

– Благодарю вас, – ледяным тоном отрезала она. – Могу я теперь одеться?

– Конечно, – с широким жестом сказал он. – Извините за беспокойство, но нам нужно было иметь абсолютную уверенность. – Он сунул пистолет за пояс и скрестил руки, небрежно наблюдая, как она одевается. – Вы, наверное, думаете, что попали к дикарям, профессор?

– Какое вам дело до того, что я думаю?

– Однако никто из нас, как видите, не пустил слюни и не намочил штаны, когда вы… э-э… доказывали, что не прячете на себе воспламеняющих веществ. И никто не пытался к вам приставать.

– Очень мило с вашей стороны.

– Я указываю вам на это – хотя вы еще не остыли и вам это, в общем, все равно – чтобы вы знали, что встретили здесь последний бастион цивилизации, который еще остался в этом забытом богами мире. Я не знаю, куда подевались наши обожаемые правители, наших возлюбленных братьев-апостолов я цивилизованными людьми не считаю, а ваши университетские друзья, которые здесь прятались, снялись и ушли куда-то. Все остальные лишились разума. Кроме нас с вами, профессор.

– Я польщена, что вы и меня включили.

– Льстить я не умею. Просто вижу, что вы перенесли Тьму, Звезды и Крушение лучше большинства других. И спрашиваю вас: хотите остаться с нами? Нам нужны такие люди, как вы, профессор.

– И что же я здесь буду делать? Мыть вам полы? Варить суп?

Ее сарказм на Алтиноля не подействовал.

– Будете бороться за сохранение цивилизации, профессор. Пусть это громко звучит, но мы считаем, что на нас возложена священная миссия. День ото дня мы прибираем к рукам весь этот сумасшедший дом, разоружаем умалишенных, отбираем у них воспламеняющие приборы, оставляя только за собой право зажигать огонь. Мы не можем потушить то, что уже горит, – по крайней мере пока – но можем, если постараемся, предотвратить новые пожары. Такова наша миссия, профессор. Обуздать огонь. Это первый шаг к тому, чтобы снова сделать мир пригодным для жизни. Вы выглядите достаточно нормальным человеком, чтобы вступить в наши ряды, поэтому я вас и приглашаю. Что скажете, профессор? Хотите вступить в Пожарный патруль? Или предпочитаете снова попытать удачи в лесу?

Глава 35

Было туманное холодное утро. В развалинах улиц туман стоял такой тяжелой пеленой, что Ширин не знал, какие солнца сейчас на небе. Онос определенно должен быть, – но его золотой свет не виден из-за тумана. Небольшой просвет на юго-западе обнаруживал присутствие одной из пар двойных солнц, но невозможно было понять, которых: Тано и Ситы или же Трея и Патру.

Ширин очень устал. И как нельзя более ясно понимал, что его затея добраться одному пешком от Саро до парка Амгандо была вздорной и фантастической.

Будь проклят Теремон! Вдвоем они еще имели бы какой-то шанс. Но журналист уперся на том, что сможет разыскать в лесу Сиферру. Это ли не фантазия? Это ли не вздор?

Ширин смотрел вперед, в туман. Ему необходимо было где-нибудь отдохнуть. Необходимо было поесть, переодеться или хотя бы помыться. Он еще никогда в жизни не был таким грязным. И таким голодным. И таким усталым. И таким павшим духом.

Весь долгий период, предшествовавший Тьме, с того момента, как он впервые услышал от Бинея и Атора о возможности ее прихода, Ширин бросался из одного конца психологического спектра в другой, от пессимизма к оптимизму, от отчаяния к надежде. Разум и опыт говорили ему одно, жизнерадостная натура – другое.

Может быть, Биней с Атором ошибаются, и астрономический катаклизм не состоится.

Определенно состоится.

Тьма, несмотря на тревожные ощущения, которые он сам пережил в Таинственном Туннеле два года назад, окажется не такой уж страшной, даже если и придет.

Нет, Тьма вызовет массовое безумие.

Это безумие будет временным – краткий период дезориентации, ничего более.

Большинство людей утратит разум навсегда.

Мир переживет короткую встряску и вновь вернется в нормальное русло.

Мир погибнет в хаосе, вызванном затмением.

Туда-сюда, туда-сюда, вверх-вниз, вверх-вниз.

Раздвоившийся Ширин без конца спорил сам с собой.

Теперь же он достиг дна и съежился на нем, неподвижный и глубоко несчастный. Его духовная упругость и оптимизм испарились под влиянием картин, на которые он насмотрелся за последние дни. Психическая травма оставила слишком глубокую рану, общество подверглось обширному разрушению. Любимый Ширином мир одолела и разбила вдребезги Тьма. К такому мнению он пришел, как эксперт, и не видел оснований в нем сомневаться.

Шел третий день с тех пор, как Ширин расстался в лесу с Теремоном и весело, как делал все, отправился в Амгандо. Теперь веселость надолго покинула его. Ему, правда, удалось выбраться из леса – не без опасных моментов, когда ему пришлось махать топором и принимать угрожающий вид, что было полнейшим блефом, но срабатывало – и весь последний день он тащился через некогда нарядные южные пригороды.

Все здесь выгорело дотла и обезлюдело. Многие дома еще дымились.

Шоссе, ведущее в южные провинции, насколько помнил Ширин, начиналось всего в нескольких милях за лесом – в паре минут езды на машине. Но у Ширина не было машины. Ему пришлось карабкаться в гору, к бывшему пригороду Холмы Оноса, чуть ли не на четвереньках, продираясь через подлесок, и на этот подъем всего в несколько сот ярдов ушло полдня.