Морис Палеолог - Царская Россия накануне революции

• Название: Царская Россия накануне революции
• Автор: Морис Палеолог
• Издательство: Государственное издательство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1923

Вторая часть воспоминаний французского посла в России охватывает период с 1 января 1916 года по 17 мая 1917 года. Мемуары Палеолога представляют редкий по ценности материал для характеристики как франко-русских отношений в эпоху мировой войны, так и верхов русского общества в их отношениях к Франции и к войне. Русскому историку, изучающему эпоху мировой войны, придется не раз пересмотреть книгу Палеолога.

---

 Пока мы остаемся за столом, он сдерживается перед слугами. По возвращении в салон он выпивает один за другим два стакана шампанского, наливает себе третий, закуривает сигару и с разгоревшимся лицом, высоко подняв голову, смело задает мне вопрос:

 - Господин посол, чего ждете вы, ваш английский коллега и вы, чтоб положить конец измене Штюрмера?

 - Мы ждем возможности формулировать против него определенное обвинение... Официально нам не в чем его упрекнуть; его слова и поступки совершенно корректны. Он даже поминутно заявляет нам: "Война до конца!.. Нет пощады Германии!.." Что касается его интимных мыслей и тайных маневров, у нас есть лишь впечатления, интуиции, которые, самое большее, позволяют нам предполагать и подозревать. Вы оказали бы нам выдающуюся услугу, если бы вы могли указать нам положительный факт, подтверждающий ваше мнение.

 - Я не знаю никакого положительного факта, но измена очевидна. Неужели вы ее не видите?

 - Недостаточно того, чтоб я ее видел; надо еще, чтобы я в состоянии был показать ее сначала моему правительству, а потом царю... Нельзя начинать такое серьезное дело без малейшего хотя бы доказательства.

 - Вы правы.

 - Так как мы пока что вынуждены довольствоваться гипотезами, скажите, прошу вас, как вы себе представляете то, что вы называете изменой Штюрмера?

 Тогда он заявляет мне, что Штюрмер, Распутин, Добровольский, Протопопов и компания сами по себе имеют значение второстепенное и подчиненное, что они - простые орудия в руках анонимного и немногочисленного, но очень могущественного кружка, который, устав от войны и боясь революции, требует мира.

 - Во главе этого кружка, - продолжает он, - вы найдете, конечно, дворянство балтийских провинций и всех главных придворных должностных лиц. Затем идет ультрареакционная партия Государственного Совета и Думы; далее, наши сенатские владыки; наконец, все господа крупные финансисты и крупные промышленники. Через Штюрмера и Распутина они держат в руках императрицу, а через императрицу - императора.

 - О! они еще не держат в руках императора... И никогда его не будут держать в руках. Я хочу сказать, что они никогда не заставят его отделиться от его союзников.

 - В таком случае они его убьют или заставят отречься от престола.

 - Отречься?.. Вы представляете себе отречение императора? В пользу кого?

 - В пользу своего сына, под регентством императрицы. Будьте уверены, что в этом состоит план Штюрмера или, вернее, тех, которые руководят им. Для того, чтобы достигнуть своих целей, эти люди ни перед чем не остановятся: они способны на все. Они провоцируют стачки, бунты, погромы, кризисы нищеты и голода; они создают везде такую нужду, такое уныние, что продолжение войны станет невозможным. Вы их не видели за работой в 1905 г.

 Я резюмирую все, что он мне сказал, и заключаю:

 - Первое, что надо сделать, это свалить Штюрмера. Я над этим поработаю.

Суббота, 7 октября.

 Между Стырью и Золотой Липой русских задерживают неприступные укрепления, сосредоточенные у Львова. Они, кроме того, вынуждены перенести свое главное усилие на сто километров к северу, в район Луцка, где на них сильно наседают немцы.

 С начала их большого наступления войска генерала Брусилова взяли 430.000 человек, 550 пушек и 2.700 пулеметов.

 М-me Г.., муж которой занимает важный пост в министерстве внутренних дел, состоит уже много лет Нимфой Эгерией Штюрмера. Честолюбивая интриганка, она поддерживала Бориса Владимировича в продолжение всей его административной деятельности. С тех пор, как ей удалось сделать из него, милостью Распутина, председателя совета министров, нет предела ее мечтам о его величии. Она сказала недавно одной из своих подруг, подчеркивая свои слова таинственной важностью, как если бы сообщила государственную тайну: "Вы скоро увидите великие события. В скором времени наше дорогое отечество вступит на истинно спасительный путь. Борис Владимирович будет премьером ее величества императрицы..."

Воскресенье, 8 октября.

 Лицо, очень точно осведомляющее меня обо всем, что говорят и делают в передовых кругах, отмечает очень активную работу социал-демократической партии и, в особенности, ее крайней фракции, большевиков.

 Затянувшаяся война, неуверенность в победе, экономические затруднения вновь оживили надежды революционеров. Готовятся к борьбе, которую считают близкой.

 Вождями движения являются три депутата Государственной Думы: Чхеидзе, Скобелев и Керенский. Два очень сильных влияния действуют также из-за границы: влияние Плеханова, живущего в Париже, и влияние Ленина, нашедшего убежище в Швейцарии.

 Что в особенности поражает меня в петроградском триумвирате, это - практический характер их деятельности. Разочарования 1905 г. принести свои плоды. Не ищут больше соглашения с "кадетами", потому что они буржуа и никогда не поймут пролетариата; нет больше иллюзий на счет немедленного содействия со стороны крестьянских масс. Поэтому ограничиваются тем, что обещают им раздел земли. Прежде всего организуют "вооруженную революцию". Путем тесного контакта между рабочими и солдатами будет установлена "революционная диктатура". Победа будет одержана, благодаря тесному единению фабрик и казармы. Керенский - душа этой работы.

Понедельник, 9 октября.

 Новый министр внутренних дел Протопопов провозглашает крайне реакционную программу. Он не побоится, говорит он, стать лицом к лицу с силами революции; если нужно будет, он провоцирует их для того, чтобы сразу покончить с ними; он чувствует себя достаточно сильным, чтобы спасти царизм и святую Русь православную, и он их спасет... Такие речи произносит он в своем интимном кругу с неиссякающим словообилием и самодовольными улыбками. А между тем, всего несколько месяцев тому назад его причисляли к умеренным либералам Государственной Думы. Его тогдашние друзья, уважавшие его настолько, что сделала его товарищем председателя Думы, не узнают его.

 Резкость его речей объясняется, как меня уверяют, состоянием его здоровья: внезапные перемены характера, экзальтация, призраки и образы, неожиданно рождающиеся в его мозгу, составляют типичные симптомы, предвещающие общий паралич. С другой стороны, несомненно (я только что узнал об этом), что его свел с Распутиным его врач, терапевт Бадмаев, этот монгольский шарлатан, применяющий к своим больным магические фокусы и чудодейственную фармакопею тибетских шаманов. Я уже упомянул о союзе, заключенном некогда у изголовья маленького царевича между знахарем-спиритом и "старцем".

 Давно посвященный в тайны учения, Протопопов был предназначен стать клиентом Бадмаева. Последний, беспрерывно занятый какой-нибудь интригой, сразу сообразил, что товарищ председателя Думы будет драгоценным рекрутом для камарильи императрицы. Во время своих кабалистических операций ему нетрудно было приобрести влияние на этот неуравновешенный ум, на этот больной мозг, в котором уже обнаруживаются симптомы, предшествующие мегаломании. Скоро он представил его Распутину. Политик-невропат и мистик-чудотворец были очарованы друг другом. Несколько дней спустя, Григорий указал императрице на Протопопова, как на спасителя, которого провидение приберегло для России. Штюрмер рабски поддержал. А император лишний раз уступил.

Вторник, 10 октября.

 Румыны отступают по всей линии. Бездарность высшего командования, утомление и уныние войск; новости очень плохи.

 Очень кстати генерал Бертело, который будет руководить французской военной линией в Румынии, прибыл в Петроград. Он произвел на меня наилучшее впечатление. Такое лукавство взгляда составляет контраст с массивным телосложением; ум ясный и положительный, простая и меткая речь. Но что преобладает во всей его личности, это - воля, спокойная, улыбающаяся, непреклонная.

 Я представляю его Штюрмеру, и мы тотчас начинаем обсуждать положение. При разговоре присутствуют Нератов и Бьюкенен. Я возвращаюсь к теме, столько раз развивавшейся мною, о капитальном значении, которое операции в районе Дуная имеют для России.

 - Несмотря на блестящие успехи генерала Брусилова, ваше наступление не оправдало наших надежд. Если не произойдет поворота к лучшему, который становится со дня на день все менее вероятным, весь русский фронт, от Риги до Карпат, рискует скоро оказаться в блокаде, за недостатком тяжелой артиллерии и аэропланов. При этих условиях, если мы дадим раздавить Румынию, если Бухарест и Констанца попадут в руки неприятеля, пострадает, главным образом, Россия, так как Одесса окажется под угрозой, и дорога в Константинополь будет отрезана. Неужели генерал Алексеев не мог бы при такой перспективе набрать из всего состава своих армий отряд в три-четыре корпуса для отправки на помощь Румынии? Наступление салоникской армии проходит хорошо, но ее усилие останется бесплодный, если румынская армия будет выведена из боя.