Налини Сингх - Поцелуй архангела

• Название: Поцелуй архангела
• Автор: Налини Сингх
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Автор бестселлеров Нью-Йорк Таймс Налини Сингх возвращает в мир ангельских правителей, вампиров-слуг и женщины, которую втянули в мрачный, чарующий мир…　Охотница на вампиров Елена Деверо очнулась от комы, длившейся год и обнаружила, что стала ангелом, с крыльями цвета полуночи и багрянца, но истерзанному телу Елены требуется время на восстановление прежде, чем она сможет летать. Ее возлюбленный, потрясающий и опасный Архангел, Рафаэль привык все контролировать — особенно когда дело касается женщины, которую он считает своей. Но у Елены всегда были проблемы с подчинением.

Они едва начали понимать друг друга, когда Рафаэль получает приглашение на бал от Архангела, Ли Цзюань. Отказаться значит проявить фатальную слабость, поэтому Рафаэль должен подготовить Елену к перелету в Пекин — и к кошмару, ожидающему их там. У древней и не испытывающей мук совести Ли Цзюань есть сила, связанная с мертвыми. И Архангел организовала самый идеальный и самый жестокий прием для Елены.

---

— Найди какой-нибудь поносить, пока я не подыщу тебе подходящий. — Потому что он больше не был свободен, он больше не был открыт для предложений от желающих переспать с архангелом. Он принадлежал ей, охотнице, — Мне бы не хотелось запятнать ковёр кровью, убивая всех этих жеманно-улыбающихся вампирских шлюх.

— Это так романтично, Елена, — его тон был спокоен, выражение лица не изменилось, но она знала, что он смеялся над ней.

Поэтому она плеснула в него водой. Ну или попыталась. Вода застыла между ними скульптурой из радужных капель.

Это был неожиданный подарок, возможность заглянуть в сердце мальчишки Рафаэля, которым он, наверное, был когда-то. Потянувшись, она дотронулась до замороженной воды… и вдруг обнаружила, что та не превратилась в лёд. Восхищению Елены не было предела.

— Как тебе это удается?

— Это детский трюк, — легкий ветер играл в его волосах в то время, как вода улеглась, — Ты сможешь контролировать такую мелочь, когда станешь немного старше.

— Каков в точности мой возраст по понятиям ангелов?

— Ну, у нас двадцатидевятилетние, как правило, считаются младенцами.

Подняв руку, она провела пальцами по жесткой линии его бедра, низ её живота свело в предвкушении.

— Я не думаю, что ты видишь во мне младенца.

— Верно, — согласился, понизив голос Рафаэль. Его возбуждение стало отчетливо заметным сквозь грубую чёрную ткань штанов. — Но, я уверен, что ты все еще восстанавливаешься.

Елена посмотрела вверх, её тело стало влажным от желания.

— Секс расслабляет.

— Не такой, каким я хочу заняться. — Невозмутимо произнесенные слова, белая молния в этих глазах напомнили, что Елена пытается соблазнить Архангела Нью-Йорка.

Сдавшись в первый раз, Елена не выжила.

— Присоединяйся ко мне.

Он поднялся и обошел ее, оказавшись за спиной девушки.

— Если ты будешь смотреть на меня, Елена, я не сдержу своего обещания.

Она бы в любом случае повернулась, не в состоянии противостоять соблазну смотреть на такого красавчика, но он сказал:

— Я легко могу навредить тебе.

Впервые она поняла, что не была единственной, кто имел дело с чем-то новым, чем-то неожиданным.

Замерев на месте, она слушала скрип ботинок по снегу, хорошо знакомый шелест одежды, соскальзывающей с тела.

Елена представляла сильные руки и плечи Рафаэля, ее пальцы изнывали от желания коснуться рельефного пресса мужчины, и его мускулистых бедер.

Она сжала свои бедра, когда вода вокруг заплескалась, взволнованная телом намного большем и сильнее, чем ее собственное.

Елена затаила дыхание, когда он подошел ближе и уперся руками в камень по обе стороны от нее.

Расправив крылья, чтобы он мог прижаться к ее спине, она судорожно втянула воздух.

— Рафаэль, это точно не поможет.

Она кожей почувствовала пульсацию его горячего, словно живое раскалённое железо, члена, как раз в этот момент через ее крылья прошел чувственный импульс прямо к влажной сердцевине ее тела.

Мгновение спустя, Рафаэль губами коснулся ее уха.

— Ты меня мучаешь, Елена. — Зубы коснулись ее плоти в не слишком нежном укусе.

От неожиданности она громко вскрикнула.

— За что?

— Я придерживался целибата более года, Охотница. — Одна большая рука смело обхватила грудь, пальцы сильные, несомненно мужские дотронулись до ее плоти. — Возбуждение берет верх над моим самообладанием.

— Что? Твой член не побывал ни в одной сладкой вампирше пока я была в коме?

Рафаэль ущипнул ее сосок достаточно сильно, чтобы дать ей понять, что она преступила черту.

— Ты такого невысокого мнения о моей чести? — спросил он, и между ними повисла ледяная тишина.

— Я ревную и хочу секса, — сказала Елена и, потянувшись назад, прикоснулась ладонью к его щеке. — И я знаю, что выгляжу дерьмово.

Тогда как вампиры несколько десятилетий спустя после своего обращения становились невероятно привлекательными — с безупречной кожей и холёными телами.

Те немногие люди, которые когда-либо спали с ангелом, просто не могли их превзойти.

Рафаэль скользнул рукой вниз.

— Это правда, что ты немного похудела, но я все равно безумно тебя хочу.

Глава 4

Мозг Елены отключился на несколько секунд. Когда она смогла говорить, вырвался лишь хриплый стон.　

— Ты пытаешься меня убить.

Он сжал её грудь. Кожа Елены натянулась настолько, что удовольствие граничило с болью.

— Этот вид наказания намного лучше чем расчленение на куски.

— Поскольку ты не сможешь заниматься сексом с покойницей, да?

— Определенно.

Пламя лизнуло Елену вдоль позвоночника, когда он скользнул руками вниз по спине и погладил большими пальцами упругие ягодицы.　

— В половине случаев я не уверена, серьёзен ты или нет.　

Пальцы Рафаэля остановили свою чувственную муку.

— Ты уверена, что хочешь, чтобы я знал? Это слабость.

— Кто-то должен сделать первый шаг, — приподняв ногу, она начала водить ею по его голени.

Рафаэль запечатлел поцелуй на шее Елены в месте, где бился пульс.

— Среди ангелов такая честность станет тебе помехой.　

— А что насчёт тебя?　

— Я привык использовать то, что знаю, чтобы удерживать власть.

Елена положила подбородок на свои руки, позволяя Рафаэлю размять припухлости, образовавшиеся по контуру тех мест на спине, где у нее выросли крылья. Это было восхитительное чувство — такое правильное, что она знала, никогда не позволит никому другому касаться ее в том месте, даже по дружбе. Это было бы предательством.

— Ты сам становишься очень честным.

— Возможно между нами, — медленно сказал он, словно обдумывая значение каждого слова, — это может быть не слабостью, а преимуществом.

Удивившись, Елена повернула к нему голову.

— Правда? Тогда расскажи мне что-нибудь о себе.

Он пальцем нажал на особенно напряженное место, и она застонала, уронив голову на руки.

— Господи, помилуй.

— Не Господа ты должна просить о пощаде, — в его тоне проскользнул собственнический подтекст, который становился хорошо знакомым, — О чем ты хочешь знать?

Она ухватилась за первое, что пришло в голову.

— Твои родители еще живы?

Все застыло. Температура воды упала так быстро, что перехватило дыхание, сердце Елены панически заколотилось.

— Рафаэль!

— Опять же, я должен извиниться, — на шее она почувствовала теплое дыхание, вода потеплела до температуры, при которой ее коже не грозила перспектива стать мертвенно синей. — С кем ты говорила?

Вода, может, и потеплела, а вот тон его голоса напоминал арктический ветер.

— Ни с кем. Спрашивать о родителях — это самое обычное дело.

— Нет, не обычное, когда ты спрашиваешь о моих родителях, — он всем телом вплотную прижался к ней, обхватив руками за талию.

У Елены возникло странное ощущение, будто он искал утешения. И было очень странно думать таким образом о нем, о создании, которое обладало властью столь обширной, что она едва ли могла это постичь. Елена без колебаний обняла его, позволив удерживать себя вертикально в воде.

— Прости, если я разбередила старые раны.　

Старые раны.

Да, подумал Рафаэль, вдыхая аромат своей охотницы и, едва ощутимую под кожей, необузданность.

Ему было интересно, как повлияет Елена на расу архангелов и вампиров, эта смертная, сделавшая его чуточку человечнее даже когда сама стала бессмертной. Но он никогда не перестанет гадать, что же она сделает с ним.

— Мой отец, — сказал он, сам себя удивляя этими словами, — умер очень давно.

Повсюду пламя, яростный крик его отца, слезы его матери. Соль на губах. Его собственные слезы. Он наблюдал, как его мать убивает отца и плакал. Он был мальчишкой, совсем ребенком, даже среди ангелов.

— Мне жаль.

— Это было целую вечность назад, — такое происходило в те редкие моменты, когда его щиты падали под напором воспоминаний. Сегодня Елена застала его врасплох.

Разум Рафаэля затопили образы последнего, что он помнил — не своего отца, а матери. Он видел ее изящные стопы, легко ступающие по траве, испачканной кровью ее собственного сына. Она была так прекрасна, так одарена, что ангелы сражались и умирали за нее.　

Даже в конце, когда она вполголоса пела над разбитым и изломанным телом Рафаэля, ее красота затмевала собой солнце.

«Ш-ш-ш, мой дорогой, ш-ш-ш».

— Рафаэль?

Два женских голоса: один тянул его в прошлое, другой — в настоящее.

Если выбор и был, то он сделал его год назад в небе над Нью-Йорком, когда вокруг него город лежал в руинах.

А сейчас, он прижался губами к изгибу плеча Елены и впитывал ее тепло, тепло, которое было отчетливо смертным, и которое плавило лед воспоминаний.