Сергей Фомичёв - Агриков меч

• Название: Агриков меч
• Автор: Сергей Фомичёв
• Жанр: Историческая проза
• ISBN: 9785447466251

Середина XIV века. Русское средневековье. Ожесточённая борьба князей за политическое господство над Русью пробуждает иной раз силы неведомые, мистические, страшные. Небольшое Мещёрское княжество невольно оказывается в эпицентре событий. Заваривается каша интриг. Восстаёт из пепла легендарный Муром. Два князя претендуют на его трон. К политике примешивается любовь. Муромская княжна выбирает между страстью и долгом. Роман Мещёрского цикла (Мещерские волхвы). Не опубликован на бумаге.

---

– С Каликой-то? – уточнил Сокол. – Это что же, лошадки тебе нашептали? Да было дело ходили с ним, искали врата. Он свои, конечно, а я свои, хотя кто его знает, может одни они для всех врата-то, только пути разные к ним ведут.

Сокол помолчал, потом продолжил.

– Только видишь ли, Врата – это последнее средство. Край. Бездна. Всё равно, что ножом себя по горлу полоснуть. Если выхода не останется, тогда конечно, можно и по горлу, но я бы и под этой луной ещё поборолся.

– Хороший ты собеседник, Сокол, – сказала Эрвела. – Как с тобой побеседуешь, так и жизнь новыми красками заиграет. Умеешь приободрить девушку. Жаль встречаемся редко.

– Потому и редко, что ты всякий вопрос на смех изводишь.

– Не сердись чародей, – улыбнулась овда. – Поищем Сказочника твоего. Поспрашиваем сестёр, с лошадками пошепчемся. Как что узнаем, кинем тебе весточку.

Она подумала и убрала улыбку.

– А если желаешь серьёзного разговора, изволь. Меня во всём этом другая сторона беспокоит. Куда и зачем ушёл Дедушка любопытно, конечно, но на нём многие защитные чары наши держались. Вот с чего разговор начинать надо было.

Вот об этом Сокол и не подумал. Защита мещёрского края его меньше беспокоила. И ставили её чародеи и колдуны без него. Далеко он тогда был. Потому и не подумал сразу. А подумать следовало.

Когда на мещёрский лад шалаш ставят, три жерди скрепляют верхушками и уж на них наваливают всё остальное. Можно и больше жердей брать, но три обязательно. Одну из них убери – рухнет шалаш. Но не сразу рухнет. Веточки незначительные цепляются друг за друга, держат сооружение. Простоит шалаш до первого сильного ветра или дождя проливного. Тогда и осядет, сложится в кучку хвороста. Огонь поднеси и сгорит.

Так и защита мещёрская была устроена. Разные силы в её возведении участие приняли. Как только чужая воля накатила, захлестнула лесные народы, всем миром взялись за дело. Ставили обереги, тропки тайные от чужих глаз скрывали, пути путали, священные рощи и селения прятали. Злой умысел не мог проникнуть в леса заповедные. По рекам, по дорогам проезжим многие из врагов ходили, да только вглубь заглянуть не могли. Просто не видели. Лес он и есть лес. И повелитель мёртвых Кугурак и овды и чародеи постарались. Словно жерди держали их заклинания на себе щит. А убери одну из опор, ослабнет всё остальное. Сустай такой жердью являлся. Одной из основ. Ушёл он. И значит, теперь только на веточках малых всё держится. Веточки в этом иносказании – обычные люди. Они обладают волей, но их воля слаба. А ветер, что готов разметать защиту наделён мощью невиданной.

– Вот видишь, и ты меня приободрить сумела, – усмехнулся Сокол, поднимаясь.

Глава третья Княжна

За одно лето Муром восстал из пепла. Долго дожидались князья удобного часа, долго в сельском острожке отсиживались, который только из уважения к князьям Муромом называли. И вот, наконец, дождались. Не все дождались, правда, Василий Ярославович помер пять лет назад, брату Юрию завещал прежний Муром отстроить.

Пришло время. Стихла волна набегов, ослабли старые враги, а новые пока только силу набирают. Самая удобная пора, чтобы земли в порядок привести, власть укрепить, славу утраченную вернуть. В таком деле угадать со временем главное. Узок отмерен судьбой час. Раньше выступишь – на кулак нарвёшься, последнее растеряешь; промедлишь – навсегда опоздаешь, а итог тот же. Растащат по клочкам страну, перемежуют. Желающих много. И потому, когда час пробил, решительно действовать надо, быстро, нагло даже. Юрий Ярославич действовал. Весной ещё лес на старом пепелище шумел, а к концу лета уже город стоит.

Не принято у православных на могилах селиться, но шесть десятков лет прошло после сожжения города ордынцами. Угли размыло дождями, пепел разнесло ветром, а кости никем не похороненных защитников и горожан давно растащили звери. Местность сперва травой поросла, кустом, потом молодыми деревьями, которые как раз подросли, и люди теперь рубили лесок на брёвна, жерди и прочие надобности, восстанавливая хозяйство.

Над Окой возвышался свежесрубленный кремль, ещё не обмазанный, как положено, глиной, с не засыпанными землёй простенками, ещё не крепость, намётки. Его ставили в первую очередь, а, поставив, старались до наступления зимы отстроить и посад, и пристани, и торг. Но больше чем холодов опасались врага, а потому углубляли и укрепляли дёрном и камнем рвы, устраивали мосты через них, надстраивали башни.

Кругом лежали щепки, стружка, ободранная с бревен кора, хвоя, мелкие ветки. Обычно у людей всё шло в дело и каждой щепке применение находилось, где на растопку, где болотистую землицу засыпать, но сейчас мусор не успевали подбирать, так круто взялись за дело князья и их строители. Уже просматривались очертания княжеских палат и двора, будущих улиц и торговых рядов, совершались первые службы в новенькой церкви Благовещенья, а кое-где у особенно расторопных людей уже поднимался над домами уютный дымок.

Каждый день прирастал Муром жителями, каждый день приходили новые люди. По зову князей и сами собой. Кто поодиночке, а кто целыми семьями и даже деревнями. Одни подходили из окрестных селений, решив бросить убогую жизнь землепашца, другие возвращались из-за Оки, из мордовских и мещёрских лесов, где в своё время их предки укрылись от частых набегов орды. Прослышав о возобновлении Мурома, из соседних земель прибывали переселенцы на лодках и кораблях сверху и снизу. Кто-то стремился на землю отцов и дедов, кто-то искал удачи, кто-то надеялся начать на новом месте торговлю или ремесло, пришедшие в упадок в соседних княжествах. Мелькали среди доброго народа и явно разбойничьи рожи, но по рожам никто сейчас людей не судил. Рабочих рук не хватало, и князья принимали всех. Особо на сей счёт распорядились – на рожи, мол, не смотреть. Страна могла, в конце концов, обойтись и без высоких стен, но без людей обойтись не получится. Люди и есть страна.

Которые победнее, тем отводили под строительство места на посаде, тем, кто побогаче, кто мог хорошо заплатить, позволяли селиться в городе, среди княжеского окружения, среди бояр и дружинников. Однако всех свежеиспечённых горожан, где бы они не селились, как бы худо не выглядели, обязывали явиться на пустырь. На нём, отведённом под торг в дни мира и под размещение беженцев в дни войны, нынче собрали мужчин – молодых и не очень, умеющих держать оружие и совершенно необученных бою, горящих желанием защищать город, если придётся, и вовсе такового желания не испытывающих.

Однорукий воин по прозвищу Жёлудь прохаживался перед нестройным рядом ополченцев и старался скрыть неуверенность. Бывший начальник воевода Слепень, посоветовал его князю, а тот поручил старому воину городское ополчение. Жёлудь не привык, да и не умел распоряжаться людьми. Он привык быть простым воином, рубакой. Но с одной рукой много ли врагов нарубишь? И хорошо хоть такое дело нашлось, близкое и понятное, не то пришлось бы зарабатывать на хлеб починкой сбруи, правкой клинков или ещё чем-нибудь подобным.

– Почто в город подались? – без злобы ругался на новобранцев Жёлудь. – Почто в деревнях своих не остались? Лес и прокормит и убережёт случись что, а в городе защищать своё надобно. Охотников до чужого добра много вокруг.

– Насиделись уже в лесах-то, – решился возразить кто-то.

Жёлудь зыркнул на голос, но как ни вглядывался в толпу, не нашёл говорливого новобранца. И тот не объявил себя, словом или движением. Даже на такой пустяк решительности у людей не хватает. И самые смелые робеют перед начальником. Такой вот народ подобрался, а другого никто и не даст. Нет его, другого-то. Махнул Жёлудь в сердцах здоровой рукой.

– Ладно, нам в поле не драться, наше дело на стенах стоять, на настоящих воинов глазеть, да врага, который осмелеет в ров сбрасывать. Всему вас не научу, да и времени на такую учёбу не хватит, но кое-что покажу, а там, кто смышлёный переймёт, а нет, так потом у врага учиться придётся и уж платить полную цену.

***

Молодая княжна Варвара едва поспевала за мужем, когда тот метался по городу, осматривая укрепления, проверяя войско, лошадей, припасы, принимая у кузнецов оружие, доспехи, у шорников всевозможную упряжь и сбрую, и оставляя мастерам новые и новые заказы.

Павел был старшим сыном князя Юрия Ярославича, а стало быть глазами, ушами и ногами отца. Тому невозможно за всем уследить, других забот хватает. Муром только столица, и десятки селений разбросанных по всему княжеству нуждались в постоянном присмотре. Они кормили князей и дружину, они же порой требовали защиты. Селянам, если подумать, ведь всё одно кому дань платить. Какой князь сильнее тому и платят. И потому Юрий с воеводами и небольшой дружиной часто отлучался на далёкие рубежи, чтобы напомнить о себе, чтобы долги собрать, да отогнать возможных соперников. А за старшего в городе неизменно оставлял Павла.