Рик Янси - Последняя звезда

• Название: Последняя звезда
• Автор: Рик Янси
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-389-12430-1

Они наверху. Они внизу. Они везде и нигде. Им хочется завоевать Землю. Им хочется, чтобы Земля осталась у нас. Иные пришли, чтобы уничтожить человечество. Иные пришли, чтобы его спасти.

Но под этими загадками лежит простая правда: Кэсси – жертва предательства. Как и ее товарищи: Рингер, Зомби, Наггетс. Как и семь с половиной миллиардов жителей планеты.

Сначала людей предали иные. Потом люди предали сами себя.

Последняя битва за жизнь состоится не на суше и не на море, не в горах и не на равнине, не в джунглях и не в пустыне. Она закончится там, где началась – в отправной точке. И передний край этой битвы – сердце человека.

---

Констанс в последний раз проверяла свое снаряжение, а наземная команда в последний раз проверяла самолет. При мне были пистолет, винтовка и нож. И зеленая гранула в кармане.

Я все-таки приняла прощальный подарок Воша.

Понятно, почему он хотел, чтобы я взяла эту гранулу, и что означал этот подарок. Он собирался сдержать слово: как только Констанс схватит Уокера – мы свободны.

И правда – чем мы опасны? Прятаться нам негде. Возможно, пройдут месяцы, прежде чем мы окажемся перед окончательным выбором: как принять смерть. На их условиях или на наших? И когда нас загонят в угол или захватят в плен, у меня, помимо этих двух вариантов, будет подарок Воша. И я сделаю свой выбор.

Я посмотрела сверху вниз на Констанс. Та продолжала рыться в своем рюкзаке. Ее голая шея отсвечивала золотистым светом. Я представила, как беру нож и по самую рукоятку вонзаю его в эту нежную шею. Ненависть не решение проблемы. Это я понимала прекрасно. Констанс была такой же жертвой, как и я, как семь миллиардов погибших, как тот бежавший через пшеничное поле ребенок. На самом деле и Констанс, и Уокер, и тысячи инвазированных программой глушителей были самыми несчастными жертвами из всех.

Я хоть умру с широко открытыми глазами. Умирая, я буду знать правду.

Констанс перестала рыться в рюкзаке и посмотрела на меня. Не знаю, так это было или нет, но мне показалось, она ждет, что я снова пошлю ее подальше.

Посылать я ее никуда не стала и вместо этого спросила:

– Ты его знаешь? Эвана Уокера. По идее, вы все должны быть знакомы. Провели вместе там, – я глянула на зеленоватое пятно в небе, – десять тысяч лет. У тебя есть версии – почему он вышел из-под контроля?

Констанс вместо ответа обнажила свои крупные белые зубы.

– Ладно, это фигня, – продолжила я. – Все, что ты принимаешь за правду, – бред собачий. Что ты думаешь о себе, твои воспоминания – все это бредятина. Еще до твоего рождения они заложили в твой мозг программу и запустили ее, когда ты стала половозрелой. Наверно, проснувшиеся гормоны дали старт какой-то химической реакции.

Констанс кивнула «во все зубы».

– Уверена, эта мысль утешает.

– С помощью этой вирусной программы у тебя в мозгах буквально поменяли всю проводку, и теперь ты помнишь то, чего не было. Считаешь себя инопланетным сознанием, явившимся сюда с целью уничтожить человечество и колонизировать Землю. Ничего подобного. Ты человек. Как и я. Как Вош. Как все остальные.

– У меня с тобой нет ничего общего, – отозвалась Констанс.

– Ты, видно, думаешь, что в какой-то момент вернешься на корабль-носитель, а там уж Пятая волна закончит уничтожение человечества. Но ничего этого не будет, потому что это не входит в их планы. Вы закончите тем, что будете драться с той самой армией, которую сами же и создали. До последнего патрона, пока история не остановится. Доверие ведет к сотрудничеству, сотрудничество – к прогрессу. Больше не будет никакого прогресса. Это не каменный век, это бесконечный каменный век.

Констанс закинула рюкзак на плечо и встала.

– Увлекательная история. Мне нравится.

Я вздохнула. Такую не прошибешь, но что с нее взять. Скажи она мне: «Твой отец не был художником и пьяницей, он был трезвенником и баптистским священником», я бы ей не поверила. Cogito ergo sum[4]. Наша память является окончательным доказательством реальности в большей мере, чем сумма ощущений.

Включились двигатели Си-160. Я даже вздрогнула от этого звука. Сказались сорок дней, проведенные в дикой местности, где ничто не напоминало о механизированном мире. От запаха выхлопных газов и вибрации воздуха у меня защемило сердце. Ведь сгинет и это. Последняя битва еще не началась, но война уже проиграна.

Солнце, как будто устало вздохнув, зашло за горизонт. Мы с Констанс трусцой взбежали по платформе в самолет, сели рядом и пристегнулись.

Дверь с громким шипением встала на место. Спустя секунду мы уже выруливали на взлетную полосу. Я взглянула на Констанс – улыбка на месте, в темных глазах эмоций как у акулы. Я случайно прикоснулась к ее руке и через толстый рукав парки ощутила кипящую в ней ненависть. Из нее в меня хлынул поток злобы и презрения. И тогда я поняла: несмотря на отданный ей приказ и обещания Воша, как только Констанс доберется до цели и я перестану быть нужной, она убьет и меня, и Зомби, и всех остальных. Слишком рискованно оставлять нас в живых.

Значит, мне придется убить ее.

Самолет сорвался с места. У меня свело желудок, к горлу подкатила тошнота. Это было очень странно. Раньше меня никогда не укачивало.

Я откинулась на переборку и закрыла глаза. Хаб откликнулся на мое желание – отключил слух и осязание. Погрузившись в благословенную тишину, я начала просчитывать все возможные варианты.

Констанс должна умереть. Но убийство Констанс усугубит проблему Эвана. Вош может послать второго оперативника, но при этом потеряет тактическое преимущество. Если я убью Констанс, он может решить проблему с помощью одной ракеты «Хеллфаер».

Но не станет, если Уокер нужен ему живым.

Если Уокер еще жив.

Во рту появился противный кислый привкус. Я почувствовала позыв к рвоте и сглотнула.

Вош должен был прогнать Уокера через «Страну чудес». Только так он узнает, почему Эван восстал против своей программы. И в чем было дело – в Уокере, дефекте программы или том и другом. Фундаментальный изъян в программе создаст неустойчивую парадигму.

Но если Уокер погибнет, Вош не найдет изъяна, и вся операция рухнет. Нельзя вести войну, особенно бесконечную, если все будут сражаться на одной стороне. Что бы там ни стряслось с Уокером, то же самое могло случиться и с другими глушителями. Вош должен был узнать, почему отказала программа Эвана.

«Это недопустимо. Вош не должен получить то, чего хочет».

Быть может, наша последняя надежда именно в том, чтобы не дать Вошу желаемое. И сделать это можно было только одним способом.

Эвану Уокеру придется умереть.

13 Сэм

Зомби на дороге. Он уменьшается.

Зомби и Дамбо идут по пустынной, залитой лунным светом дороге.

Сэм достает из кармана серебряную цепочку и сжимает ее в кулаке.

«Обещаешь?»

«Я хоть раз нарушил слово?»

Темнота, как пасть монстра, постепенно заглатывает Зомби, и Зомби исчезает, остается только монстр, только темнота.

Сэм прижимает ладонь к холодному стеклу. В тот день, когда автобус забрал его в лагерь «Приют», он смотрел на оставшуюся на коричневой дороге Кэсси. Она держала в руках мишку и постепенно уменьшалась, ее поглотила пыль, как Зомби поглотила темнота.

– Почему ты его не остановил? – злым голосом спрашивает Кэсси, стоящая сзади.

– Я пытался, – отвечает Эван Уокер.

– Плохо пытался.

– Не знаю, что еще я мог сделать. Разве только ноги ему переломать.

Сэм отрывает ладонь от окна, и на стекле остается след. Так же когда-то остался отпечаток его руки на стекле автобусного окна.

– А когда ты потеряла Сэма, разве кто-нибудь мог удержать тебя от поисков? – спрашивает Эван Уокер и выходит из дома.

Сэм видит в окне отражение сестринского лица. Кэсси изменилась, как изменились все после их появления. Она уже не та Кэсси, которая скрылась из виду на пыльной дороге. Нос у нее немножко кривой, как у тех, кто прижимается им к окну.

– Сэм, – говорит она, – уже поздно. Хочешь, сегодня переночуешь в моей комнате? Как ты на это смотришь?

Он мотает головой:

– Я должен присматривать за Меган. Приказ Зомби.

Кэсси хочет что-то сказать, но осекается и в итоге соглашается:

– Хорошо. Я приду через минуту, помолимся вместе.

– Не собираюсь я молиться.

– Сэм, надо молиться.

– Я молился за маму, и она умерла. Молился за папу, и он тоже умер. Когда за кого-то молишься, он умирает.

– Они не от этого умерли, Сэм.

Кэсси тянется к нему, он отстраняется.

– Я больше не буду ни за кого молиться.

В спальне Меган сидит на кровати с мишкой на коленях.

– Зомби ушел, – сообщает ей Сэм.

– А куда он пошел? – шепотом спрашивает Меган.

Она теперь все время говорит шепотом. Кэсси и Эван Уокер что-то повредили у нее в горле, когда вытаскивали оттуда гранулу-бомбу.

– Отправился искать Рингер и Чашку.

Меган не знает, кто такие Рингер и Чашка. Она качает головой и сжимает руками мишкину голову, от чего у мишки сморщивается мордочка, как будто он хочет кого-то поцеловать.

– Ты поаккуратнее с ним, – говорит Сэм. – Не оторви ему голову.

Окно в их спальне заколочено, и выглянуть наружу нельзя, а ночью, если выключить лампу, темнота становится плотной, как тяжелое одеяло. С потолка свисают обрывки проволоки и два металлических шара. Зомби сказал, что это – макеты Юпитера и Нептуна. Это та самая комната, где Эван Уокер пытался убить злобную леди Грейс с помощью проволоки, на которой были подвешены макеты планет Солнечной системы. На ковре остались темные кровавые полосы, а на стенах – пятна. Совсем как в маминой спальне после того, как она заразилась Красной смертью. У нее тогда все время шла носом кровь. Кровь текла из носа и изо рта, а ближе к концу – из глаз и даже из ушей. Сэм помнит кровь, но не может вспомнить лицо.