Борис Кузнецов - «Она утонула...». Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов

• Название: «Она утонула...». Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов
• Автор: Борис Кузнецов
• Издательство: Издательство «КПД»
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-9985-899-96-0

Во втором издании книги автор по-прежнему считает основной версией гибели подлодки «Курск» взрыв перекисно-водородной торпеды и детонацию боезапаса и приводит новые доказательства в ее подтверждение, в том числе факты умышленного сокрытия командованием ВМФ России, Северного флота и Главной военной прокуратурой неудовлетворительной подготовки корабля и экипажа к выходу в море, конструктивные недостатки проекта 949А, о которых умалчивает генеральный конструктор ЦКБ «Рубин» Игорь Спасский. Речь идет о подлоге документов, касающихся обучения экипажа в Центре подготовки моряков-подводников и состояния торпедного оружия. Опровергаются версии столкновения «Курска» с американскими субмаринами, атаки подводного крейсера российскими надводными кораблями и ракетными установками наземного базирования, которые возникли или были растиражированы после выхода первого издания книги.

На страницах второго издания описывается фантасмагорическая история появления дополнительного постановления следователя Артура Егиева, в котором признаются практически все доводы защиты и ставятся под сомнение основополагающие экспертизы Виктора Колкутина и Сергея Козлова. Пересматривается роль некоторых руководителей страны, флота и органов расследования, определивших судьбу уголовного дела по факту гибели «Курска» и продолжающих скрывать правду от общества.

Автор применяет нестандартные формы документального повествования — виртуальные перекрестные допросы и очные ставки, формулирует обвинения, производит своеобразное патологоанатомическое вскрытие состояния российского флота на фоне трагедии «Курска».

---

ВЛ: Как известно, 16 августа, в разгар поисково-спасательной операции, состоялся очередной разговор Владимира Путина и Билла Клинтона по телефону. О чем беседовали российский и американский президенты тет-а-тет? Неужто все свелось к соболезнованиям? Думаю, шел откровенный разговор о том, во что может вылиться вооруженная конфронтация. А уже 17 августа — на пятый день после катастрофы! — в Москву прилетел инкогнито, на частном самолете, директор ЦРУ Джордж Тенет…

Видимо, американцы и россияне сумели договориться. Не прошло и месяца, как Клинтон объявил, что США отказываются от планов развертывания национальной системы противоракетной обороны. Кроме того, Америка списала России старые долги и предоставила кредит в 10 миллиардов долларов… А откуда взялась внушительная сумма на длительную операцию по подъему тел погибших и корпуса подводного крейсера? Почему подводников наградили орденами Мужества, а их командиру капитану первого ранга Лячину присвоили звание Героя России, не дожидаясь результатов расследования? Почему Верховный главнокомандующий не принял отставку министра обороны и Главкома ВМФ? Почему не названы имена виновных?

Мой комментарий:

Я не знаю, о чем разговаривали Путин с Клинтоном, если они, конечно, разговаривали, Люлин, видимо, сидел на прослушке. Я не знаю, зачем прилетал, если он, конечно, прилетал, в Москву директор ЦРУ Джордж Тенет, переговоры с которым наш капитан I ранга, по-видимому, слушал и наблюдал из-под стола. Но для меня очевидно, что этот визит, а также телефонный разговор не могут быть связаны с «Курском», это не по его ведомству.

Кроме, конечно, выражения соболезнования российскому народу и семьям погибших. Отказ от развертывания американской ПРО в Европе, списание долгов, предоставление кредитов, связь всех этих акций с гибелью «Курска» — это ничем не подтвержденные предположения. По правилам проведения любого расследования, выдвижение любой версии должно быть обоснованным. Теоретически на первом этапе расследования можно было выдвинуть версию и о столкновении, такие случаи уже бывали, но выдвигать версии на голом месте — это фантазии, недостойные серьезного исследователя.

Откуда взялись деньги на подъем «Курска»? Отвечу: Из бюджета. При всей моей, мягко говоря, нелюбви к Путину, при наличии, как я считаю, его вины в гибели по меньшей мере 23 подводников я отдаю ему должное. В том, что касается «Курска», он выполнил все свои материальные обещания и перед страной, и перед родственниками экипажа, и перед памятью погибших подводников.

Вина Путина в том, что не понесли наказания руководители ВМФ и Северного флота, виновные в том, что выпустили в море неподготовленный корабль, вовремя не объявили его аварийным, с опозданием на 11 часов начали поисково-спасательную операцию, не приняли необходимых мер по спасению 23 подводников, которые были живы не менее двух с половиной суток. Не было принято и своевременного решения об обращении за помощью к иностранным государствам. В одном я согласен с Люлиным: Куроедов, Попов и другие руководители должны были сидеть на скамье подсудимых, не обязательно в тюрьме.

На борту АПРК «Курск» ядерного оружия не было, силовая ядерная установка была, но, слава богу, сработала автоматика и заглушила реактор. Никакой угрозы для 118 миллионов «Курск» опасности не представлял. Взрыв в Баренцевом море не мог стать поводом для международного военного конфликта. Но гибель 118 военных моряков, гибель лучшего в ВМФ России экипажа и корабля — слишком большая цена за преступную халатность адмиралов. Спекуляции на памяти экипажа, поиск виновных вовне, шизофрения антиамериканизма — это метастазы холодной войны и попытка свалить вину с больной головы на здоровую.

При проведении своего адвокатского расследования я пользовался материалами уголовного дела, встречался с экспертами и морскими специалистами, моими консультантами были специалисты высочайшего уровня. Знания обстоятельств гибели «Курска» легли в основу многочисленных жалоб и моей книги «„Она утонула…“ Правда о „Курске“, которую скрыл генпрокурор Устинов». А интервью Люлина — компиляция из публикаций в СМИ, соединенная с собственными фантазиями. Это совсем не значит, что люди не имеют права высказываться по любому поводу, в том числе и по специфическим военно-морским вопросам, но информация должна быть достоверной, а мнение — компетентным.

На публикацию люлинского интервью я откликнулся статьей «Лапша по-флотски», отправив ее и по почте, и по e-mail в редакцию газеты. Однако «Бульвар Гордона» ее не опубликовал. Это сделала издающаяся в Лондоне русскоязычная газета «Альбион». Привожу текст полностью.

«С грустью прочитал интервью в газете „Бульвар Гордона“ (август 2006 года, № 33(88), которое взяла журналист этой газеты Татьяна Никуленко у капитана I ранга в отставке Виталия Люлина: „Услышьте нас на суше“. Капитан первого ранга в отставке Виталий Люлин: „Искушение отомстить за потерю „Курска“ было велико, но тогда погибли бы не 118 человек, а 118 миллионов“.

Грустно оттого, что Люлин — моряк-подводник, судя по тому, как его представила редакция, был младшим штурманам, дорос до заместителя командира дивизии (только не указано, по какой части он „рос“, похоже, по политической) и рассуждает о предмете, в котором, простите, мало что смыслит. Тоскливо, что это произошло в период обострения российско-американских отношений, когда вновь „всплыла“ версия причастности американских ВМС к гибели „Курска“, а трагедия корабля и экипажа используется в политических целях.

Я — не адвокат американского флота, я представлял интересы 55 семей погибшего экипажа, которые просили меня только об одном: правды и ничего кроме правды. Грустно, что почитаемая в Америке среди бывших наших сограждан газета не показала перед публикацией это интервью кому-нибудь из специалистов. В Киеве немало бывших подводников. В одной всеукраинской ассоциации ветеранов-подводников на сегодняшний день насчитывается порядка 3000 человек, так что спросить было у кого».

Свидетель: Михаил Волженский

Бывший подводник, капитан запаса I ранга. Сайт российского подводного флота rpf.ru сообщает о нем: «…был уполномоченным постоянной комиссии государственной приемки кораблей ВМФ, (…) принимал участие в испытаниях „Курска“, (…) пытается восстановить картину происходившего 12 августа, им собраны все отчеты и свидетельства, (…) подготовил несколько статей, в которых рассмотрел наиболее вероятные причины гибели АПК „Курск“».

Вопросы, которые ставит Михаил Волженский, можно разделить на три группы: вопросы, на которые уже известен ответ, вопросы, которые не относятся к компетенции правительственной комиссии, и вопросы, которые не находятся в причинной связи с гибелью корабля и экипажа. Большинство публикаций Волженского относится к периоду, когда расследование не было закончено. Однако и сегодня, когда заинтересованный человек может получить практически всю информацию, он упорно отстаивает свою версию[80].

Итак, слово Михаилу Волженскому.

Источник: Николай Черкашин. «Унесенные бездной. Гибель „Курска“». Глава 10. Версия № 14. (Цитирую целиком, исключаю только комментарий Николая Черкашина)

«…12 августа 2000 года подводная лодка „Курск“ в завершение учений должна была стрелять практической торпедой по главной цели отряда боевых кораблей — крейсеру „Петр Великий“. Отряд находился на удалении около 30 миль (55 километров).

Капитан I ранга Лячин подвсплыл на перископную глубину, чтобы донести о готовности к выполнению торпедной атаки. Кроме перископа и антенны, были подняты выдвижные устройства для проведения радиотехнической разведки отряда „противника“. Следившая за „Курском“ иностранная подводная лодка из-за резкого изменения глубины русского подводного крейсера потеряла гидроакустический контакт с целью и тоже всплыла в приповерхностный слой. Лячин, прослушивая кормовой сектор, начал циркуляцию вправо или влево. Уклоняясь от поворота „Курска“, иностранная атомарина неуклонно сближалась с ним, пока ее кормовой стабилизатор не задел носовую оконечность русской подводной лодки. Стальное крыло вспороло легкий корпус (наружную обшивку) „Курска“, смяло боковой торпедный аппарат с дежурной ракетоторпедой К-84[81], деформировало ее.

При ударе произошло срабатывание стартового и маршрутного ракетного двигателя. Форс порохового пламени ударил через поврежденную заднюю крышку торпедного аппарата в отсек. Произошел быстрый разогрев головной части ближайшей стеллажной торпеды, и через 120 секунд она рванула, вызвав детонацию всех остальных боевых торпед, коих ни много ни мало по штату восемнадцать штук.