Борис Кузнецов - «Она утонула...». Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов

• Название: «Она утонула...». Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов
• Автор: Борис Кузнецов
• Издательство: Издательство «КПД»
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-9985-899-96-0

Во втором издании книги автор по-прежнему считает основной версией гибели подлодки «Курск» взрыв перекисно-водородной торпеды и детонацию боезапаса и приводит новые доказательства в ее подтверждение, в том числе факты умышленного сокрытия командованием ВМФ России, Северного флота и Главной военной прокуратурой неудовлетворительной подготовки корабля и экипажа к выходу в море, конструктивные недостатки проекта 949А, о которых умалчивает генеральный конструктор ЦКБ «Рубин» Игорь Спасский. Речь идет о подлоге документов, касающихся обучения экипажа в Центре подготовки моряков-подводников и состояния торпедного оружия. Опровергаются версии столкновения «Курска» с американскими субмаринами, атаки подводного крейсера российскими надводными кораблями и ракетными установками наземного базирования, которые возникли или были растиражированы после выхода первого издания книги.

На страницах второго издания описывается фантасмагорическая история появления дополнительного постановления следователя Артура Егиева, в котором признаются практически все доводы защиты и ставятся под сомнение основополагающие экспертизы Виктора Колкутина и Сергея Козлова. Пересматривается роль некоторых руководителей страны, флота и органов расследования, определивших судьбу уголовного дела по факту гибели «Курска» и продолжающих скрывать правду от общества.

Автор применяет нестандартные формы документального повествования — виртуальные перекрестные допросы и очные ставки, формулирует обвинения, производит своеобразное патологоанатомическое вскрытие состояния российского флота на фоне трагедии «Курска».

---

Напомню, что в составе экипажа были прикомандированные: старший лейтенант Арнольд Борисов, ведущий инженер военной приемки, и Мамед Гаджиев, представитель завода «Дагдизель», которые занимались подготовкой и испытаниями новых аккумуляторов многоразового действия для торпеды калибра 533 мм. В связи с личностью Гаджиева, собственно говоря, и появилась версия теракта. Каждому ясно, что это версия бредовая, но даже через много лет она периодически всплывает.

Фрагмент фильма № 40

Сергей Пархоменко, главный редактор журнала «Итоги»: «Я считаю, что проблема со СМИ была более или менее решена Путиным после Курска. Именно в этот момент власть и Путин лично увидели разницу между свободными СМИ и контролируемыми. Именно тогда он понял, что контроль над СМИ — это важно».

Нильс Бемер, норвежская экологическая ассоциация «Беллона»: «Когда произойдет новая авария, больше не будет журналистов, чтобы задать настоящие вопросы. Народ должен будет верить тому, что говорят газеты и официальное телевидение».

Мой комментарий:

Согласен полностью. Но хо тел бы обратить внимание на следующий факт: ни Сергей Пархоменко ни Нильс Бемер не являются сторонниками версии потопления «Курска» американцами, во всяком случае, в фильме они с этой версией не согласились. Думаю, что их, как и меня, при приглашении к участию в фильме ввели в заблуждение.

Фрагмент фильма № 41

В желании успокоения Путин решает поднять тела. Операция предоставлена американской фирме «Халлибартон», которой руководит Дик Чейни, будущий вице-президент США. Удалось обнаружить и поднять наверх тела 4-х подводников. Один из них опознан. Это командир турбинной группы Колесников.

Мой комментарий:

При чем тут Путин?! Какое успокоение? Как только возникла возможность поднять тела, они были подняты.

В ходе специальной операции по обследованию места катастрофы и затонувшего крейсера с 20 октября по 6 ноября 2000 года из крейсера были извлечены и опознаны тела 12 моряков: Аряпова Р. Р., Борисова А. М., Бочкова М. А., Бражкина А. В., Гесслера Р. А., Колесникова Д. Р., Коркина А. А., Кубикова Р. В., Кузнецова В. В., Майнагашева В. В., Мартынова Р. В. и Садиленко С. В.

Фрагмент фильма № 42

Борис Кузнецов, адвокат семей: «Там были обнаружены три записки. Две из них — это записка Колесникова и записка Садиленко. Они датированы. Из этих записок было известно, что после взрыва подводники из 7-го и 8-го отсека какое-то время они там жили. (2,5 дня)». Только часть этой записки сообщалась СМИ. Другие страницы — засекречены. В записке было написано: «Нас убили».

Мой комментарий:

Согласие на мое участие в этом фильме было получено обманом. Режиссеры не сообщили, что снимается фильм, где в качестве версии фигурирует столкновение с американской подводной лодкой и торпедирование «Курска». Более того, меня заверили, что в фильме будут изложены все версии гибели корабля и экипажа. Съемки продолжались целый день, записано было не менее часа моего монолога. Все свои соображения по поводу истинных причин трагедии я не просто высказал, но и подтвердил документами и схемами. Все это было вырезано.

Как я писал раньше, датированы были не все записки, а только записка Дмитрия Колесникова. Если быть совсем точным, то датирована только часть записки, написанная ровным почерком, которая, очевидно, написана в 15 часов 15 минут 12 августа. Записки Сергея Садиленко и Андрея Борисова, к сожалению, не содержат ни даты, ни времени написания.

Ни в одной из записок нет фразы: «Нас убили», авторы фильма лгут, цитируя неустановленную газету, которая тоже лжет, если она вообще существует. Если бы моряки кормовых отсеков знали все обстоятельства, которые привели к их гибели и гибели их товарищей, у них было бы право так написать.

Засекреченность записок — тоже ложь. Может быть, у авторов есть основания обвинять следователей следственной группы в этой подтасовке, фальсификации и укрывательстве? У меня в этом случае их нет, в других случаях есть, а в этом — нет. Доказательств авторы фильма не приводят, источники не называют.

Фрагмент фильма № 43

Только 12 тел было поднято. Другие остаются в внутри Курска в ожидании положительного решения на поднятие субмарины. Церемония отмечена, но тела были оставлены для вскрытия.

Журналистке московской газеты «Жизнь» удалось получить сведения от судмедэксперта Игоря Грязнова. Он утверждает, что еще одна записка, написанная три дня спустя после аварии, была найдена в карманах Дмитрия Колесникова. Она написана для главнокомандующих и содержит информацию о гибели Курка. Судмедэксперт настаивает на том, что вице-адмирал Моцак настойчиво просил об этом молчать. Содержание этого письма так никогда и не будет опубликовано.

Эти откровения еще раз подтверждают стремление власти оставить моряков погибать.

Мой комментарий:

В предыдущем фрагменте речь идет о поднятии четырех тел, а в этом фрагменте — о двенадцати. Почему? Я это объяснить не могу.

Про Грязнова — вранье. Публиковался даже текст так называемой записки: «Командир умер… я остался старшим офицером на лодке… Больно… Убили… 15 августа». Источником информации стала газета «Жизнь». Человека с фамилией Игорь Грязнов среди судебно-медицинских экспертов, участвовавших в проведении экспертиз или следственных действий, не было.

С газетой «Жизнь» я сталкивался несколько раз. В 1998 году ко мне обращалась актриса Театра на Таганке Татьяна Иваненко. В связи с 60-летием Владимира Высоцкого журналистка газеты «Жизнь» Татьяна Булкина пыталась взять интервью у Иваненко об их отношениях с Высоцким и о ходивших слухах, что Татьяна вырастила дочь Настю от артиста, поэта и барда. Иваненко, никогда не дававшая интервью, отказала Булкиной и на этот раз. Журналистка опросила работников театра, в первую очередь гардеробщиц, уборщиц, некоторых артистов, и вставила их слова в несуществующее интервью с Татьяной Иваненко. Иск о вмешательстве в личную жизнь был предъявлен редакции газеты и Булкиной. Ни журналистка, ни представитель газеты не могли взять в толк, в чем их, собственно говоря, обвиняют. Ведь основная задача газеты — повышать читательский интерес. А то, что персонажам репортажей, статей и интервью, которые живут своей жизнью, имеют детей и внуков, друзей и знакомых, наносится вред, что кто-то из них может не спать по ночам — это неизбежные издержки журналистского производства.

Выдумали господа журналисты персонаж — судебно-медицинский эксперт Игорь Грязнов. И записку тоже выдумали. Но то, что авторы фильма из страны с долгой историей демократии и соблюдения прав человека не проверили реальность личности, на которую они ссылаются, может случиться только при заказном характере фильма.

Фрагмент фильма № 44

Борис Кузнецов, адвокат семей: «Семьи экипажа (…) Курска попросили меня представлять их как потерпевших по уголовному делу».

Простые граждане подают в суд на правительство, это невиданно в России. Может быть, из-за этого Путин решает поднять Курск вместе с телами подводников. Владимир Митяев, отец подводника: «Наш адвокат (…) работает над делом. Тот, кто виноват, должен отвечать. Иначе будет как всегда, — нет виновных».

Мой комментарий:

В конце концов подводную лодку «Курск» подняли, уголовное дело я изучил, жалобу подал, правду о «Курске» написал и теперь… живу в эмиграции. А виновных как не было, так и нет.

Фрагмент фильма № 45

Тайна гибели Курска хорошо охраняется. Правительство нашло выход из ситуации поднятием субмарины, которое одновременно скроет причину трагедии и в то же время покажет желание Путина быть открытым.

Мой комментарий:

С логикой у Жан-Мишеля Карре серьезные проблемы. Спрашивается: если Путин решил скрыть тайну гибели корабля и экипажа, то какой смысл его поднимать? Не лучше ли оставить ее на дне моря? Отказ от подъема всегда можно было объяснить и обставить несколькими доводами.

Фрагмент фильма № 46

Голландская фирма «Mammoet Transport BV» была выбрана, т. к. оказалась единственной, которая отказалась поднимать торпедный отсек. Все российские и зарубежные проекты, которые предлагали поднять Курск целиком, систематически отклонялись.

Носовая часть субмарины будет отрезана и оставлена на дне, одновременно скрывая то, что не должно быть раскрыто. Операция обойдется в 130 миллионов евро, т. е. в 2 раза больше всего годового бюджета ВМФ для подлодок. Что не так дорого для поднятия рейтинга Путина. Людмила Милютина, мать подводника: «Нам хоть как-то объяснили, зачем отрезали носовую часть. Якобы там были взрывоопасные вещества. Почему же они тогда не боялись его отрезать? Они же могли все взорвать».