Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

• Название: Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)
• Автор: Константин Башкатов
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

История Сказания возьмёт своё начало в мире, развитие которого застыло на уровне 12–13 века. Главный герой — заносчивый высший эльф, который по своей же воле впутался в смертельную круговерть великих событий и бросил вызов силам, с которыми связываться не стоило бы. Выживет ли он, или погибнет? Обретёт бесконечное могущество, или так и останется смертной пешкой? Войдёт в историю, или уйдёт в забвение? Никому не ведомо.

---

— Нет. Ни за что. Я был слаб. Я не любил её! Это всего лишь… Всего лишь… — пальцы с силой сжали подлокотники.

— Игра? — хмыкнула эльфийка. — Не думаю.

— Прислуга, — гаркнул куда-то в темноту Ашамаэль, окончательно потеряв интерес к словам советницы. — Ну, где ты ходишь, ничтожество?! Ещё вина мне!

— Мой король, даже эльф…

— Молчать! — рявкнул Ашамаэль, резко повернувшись к Шейлин. Но этот раз каменное спокойствие эльфийки дрогнуло, и та испуганно попятилась, видя непроглядную тьму в глазах правителя. — Довольно твоих жалких поучений! Мне не нужен твой жалкий свет!

— Вы можете сохранить эту любовь, она…

— Жалкие чувства — ничто! Я не буду искать подачек! Это лишь западня! Западня для слабых ничтожеств, таких как ты.

Вот слуга испуганно подошёл к Ашмаэлю, поднося поднос. Чародей взял в руки новый бокал, но стоило губам коснуться его края, маг ощутил яд. Магическую отраву.

«Сакфир… Мерзкая тварь!» — сомнений и быть не могло. Глаза падшего эльфа испуганно расширились. Он резко вскочил на ноги, и взмахом руки выбил поднос из рук слуги. По залу раскатился звон и плеск отравленного вина, которое прожгло кладку пола. Чернокнижник вовремя учуял яд. Уж слишком явная попытка…

— Мне не нужен никто, знай это Шейлин! Мне не нужен никто… Я хочу быть один, оставьте меня!

Перепуганный до смерти слуга попятился от трона и поскользнулся на токсичной луже. С глухим ударом он упал на ступени и разбил лицо, добавив на белый камень пару кровавых пятен. Послышались приглушённый стон и звуки возни. Какую-то часть пути бедолага спешно отползал на карачках, а потом вскочил и вовсе кинулся наутёк. И лишь минотавры, стоящие у дверей, были невозмутимы, словно вовсе ничего и не происходило.

* * *

Той же ночью Ашамаэль явился в темницу, которую стерегла пара свирепых минотавров. Опьянение быстро развеялось, и маг вновь был холоден и трезв. Практически все камеры были пусты, а самую большую занимал сам Кайириан Сиралионский с супругой. Хотя они и были пленниками чёрного мага и стерегли их могучие чары, отношение к ним было, как королям. Но с каждым днём падшему эльфу становилось всё страшнее, что свергнутый владыка каким-то образом вырвется. А этого допустить нельзя. Но прежде чем принять новые меры, Ашамаэль хотел поговорить с гордым эльфом.

Все круги защиты раскрылись перед колдуном, тяжёлые ставни стальной двери с громким скрипом отворились, впуская в полутёмную камеру свет мрачных огней. Таймириэль и Кайириан подняли глаза на силуэт Ашамаэля, появившийся в дверном проходе. Тёмный король явился с чёрным терновым венцом на голове, в руках его был посох и белые одежды окутывал чёрный, словно ночь, плащ. Король-чародей вошёл в камеру, и стальная дверь с грохотом захлопнулась.

— Зачем ты пришёл сюда? — сурово произнёс гордый эльф, с вызовом поднимаясь на ноги. Камера была обеспечена практически всем необходимым для комфортной жизни, хотя мебель и не шла ни в какое сравнение с королевской. — Мало того, что ты отобрал мой трон, так ещё и сохранил мне жизнь. А теперь заявляешься сюда!

— О да, тебе, должно быть, интересно, почему ты ещё жив? — криво ухмыльнулся маг. Голос его слегка надрывался, но звучал не менее холодно и зло. — Стоит отдать должное, многие верны тебе. Или же меня они боятся сильнее, следовательно, и ненавидят — к этому я склоняюсь больше. Но скоро я изменю это.

— Что ты имеешь ввиду? — в голосе Кайириана зазвучал страх. Даже смутные предположения, что мог сотворить Ашамаэль с Сиралионом, приводили свергнутого владыку в ужас.

— Завтра утром ты всё увидишь сам. Я искореню неверность, что не посмел сделать ты, — с язвительной самодовольностью чародей заметил, как оба супруга смотрят на чёрный венец. Они узнали его. — Я уже победил в войне с дроу. Почти победил. А завтра я одержу победу в войне с твоей страной. Скоро ты станешь лишь призрачным воспоминанием, Кайириан Сиралионский! Высшие эльдар забудут о тебе, ибо вознесутся к величию. А народ тёмных эльфов будет уничтожен, чего и достоин. Благодаря мне, — большим пальцем эльф указал на себя, подаваясь вперёд. — А не тебе!

— Чудовище… И ты посмел осквернить венец! — испуганно прошептала Таймириэль, впервые подав голос. Тут же она в ужасе съежилась под взором тёмного короля. — Никогда в истории Сиралиона он не становился настолько… Испорченным! Тебе никогда не искупить этот грех, падший.

— Молчать! — рявкнул Ашамаэль. — Тебе слова никто не давал, ничтожество!

— Да как ты смеешь?! — зарычал Кайириан. Лицо его потемнело от злости, и могучий эльф угрожающе двинулся на короля, который хоть и был выше, но в комплекции явно уступал сверженному владыке. Ашамаэль, впрочем, лишь ухмыльнулся, и со смаком замахнулся посохом, что было силы приложив Кайириана навершием по лицу, оставив два глубоких пореза на щеке.

Не проронив ни слова, чародей взмахну рукой, и послышавшийся было испуганный крик Таймириэль, потонул в оглушительной тишине. Камеру затопило густое фиолетовое свечение, и показалось, что воздух наполнился водой. Оба супруга сначала упали без чувств, а потом неведомая сила подняла их в воздух, и тела эльфов окутала странная чёрно-фиолетовая субстанция. Чернокнижник погрузил их обоих в магический сон. Даже если в эту камеру вломится целая армия сторонников Кайириана, они ничего не смогут сделать без поддержки мощного антимага, коих в Сиралионе не водилось, а все паладины сейчас противостояли угрозе Ваалинара на землях Талании. Впрочем, оба они увидят триумф Ашамаэля воочию — об этом чары тоже позаботятся.

После чернокнижник наконец отправился в свои покои, усилив остальные защитные заклинания втрое. Если бы он мог держать содержание сверженного короля в тайне… Но тогда от этого не будет смысла. Эльфы озвереют, если узнают, что их любимый король убит.

Стоя перед зеркалом в высоких, обитых золотом, палатах, чернокнижник смотрел на себя. Ещё совсем недавно он был внешне чист и не порочен. Сейчас же на груди чародея зияла чёрная восьмиконечная звезда, и такого же цвета полосы обвивали его предплечья. От шеи к лицу тянулись три линии. Кожа с каждым днём из бледного цвета становилась бело-пепельной. Вены обретали чёрный оттенок, а волосы неуловимо переливались странным льдистым мерцанием. Пальцы мага словно удлинились и заострились, подобно когтям тварей Бездны, а худоба казалась всё более и более болезненной. Мага терзали противоречивые чувства — с одной стороны был страх, а с другой же душило чувство превосходства над сородичами. Он — выше, он — не такой. Слепые жрецы и святоши считают, что Тьма уничтожает, делает слабее. Что пагубный мрак развращает душу. Ничего подобного! Пальцы сжались в кулаки. Глаза вспыхнули ещё более ярким огнём. Только слабые становятся рабами своих сил, становятся слепыми и беспомощными в непроглядном мраке. Ашамаэль не среди них, нет.

«Скоро я по праву буду считаться сильнейшим магом этого мира… Никто меня не остановит! Никто», — и постепенно стал забывать Ашамаэль о том, что хотел сделать изначально. Позабыл он о величии Сиралиона, о мощи высших эльдар. Забыл он о праведной цели, ибо вытеснил эти мысли яд честолюбия, гордыни и презрения.

Погрузившись в бездну беспокойного сна, Ашамаэль сквозь забытье подметил, что сон пришёл к нему слишком быстро. И неспроста. Внезапно слух разрезал оглушающий вопль, эльф тут же вскочил в постели, дико озираясь по сторонам. Но не было ничего вокруг — лишь темнота. Но тут на плечо опустилась холодная рука.

— Падаан… — простонал чей-то голос, шелестящим хором отдавшись в сознании чернокнижника. Ашамаэль вскочил на ноги, и увидел фигуру человека, закутанного в золотистый плащ. И хотя лица король не видел, он сразу понял, кто это.

— Отец…

— Падаан… За что?.. — простонал отец. Ашамаэль подошёл ближе и дрожащими руками стянул капюшон. Ткань тут же рассыпалась в прах, а колдун отпрянул в ужасе. Вместо лица была лишь пустота. Тут же ледяные руки потянулись к горлу падшего эльфа. — Убийца… — стонал отец. — Убийца…

Пятясь, чародей спиной уткнулся ещё в кого-то. Повернувшись, он в ужасе увидел окровавленную эльфийку, так же без лица.

— Мама?.. — неверным голосом обронил король.

— Убийца! — прохрипела женщина.

Всё больше и больше безликих появлялось вокруг. Дети, старики, воины и крестьяне. Все те, кто когда-то скончался после встречи с эльфом. Шелест их голосов казался сначала тихи и ненавязчивым, но давящим на разум:

— Убийца…

Но дальше он проходил в дикий вопль срывающихся голосов на грани агонии. И кольцо мертвецов смыкалось, а окровавленные руки всё тянулись к падшему эльфу.

— УБИЙЦА! — хорал мёртвых голосов. — СМЕРТЬ УБИЙЦЕ!

И хохот Дартазаэля, сотряс темноту, довершая картину происходящего. Но Владыка смерти несколько ошибся, считая, что Ашамаэль погрузится в ужас ещё больше, услышав ненавистное божество. Страх разделил разум с яростью. И неведомо откуда в руках чародея оказался двуручный меч. Он был так лёгок, так остр… Играючи он разрубил плоть, обагрив всё вокруг алой кровью, которая, впрочем, тут же исчезла. А Ашамаэль с диким видом замер в пустоте, ожидая неведомо чего…