Макс Фрай - Сказки старого Вильнюса V

• Название: Сказки старого Вильнюса V
• Автор: Макс Фрай
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-100370-8

В Старом Городе Вильнюса вечно что-нибудь происходит. Здесь волшебные шляпы сами падают на головы печальных прохожих, русалки ссорятся с оборотнями, сновидения устраивают веселые вечеринки, призраки затевают аферы с недвижимостью, коты иногда превращаются в огненных змеев, в кафе подают пирожные с громом, а число улиц постоянно меняется – когда мы начали рассказывать эти истории, их было 108, а теперь стало на два с лишним десятка больше.

Придется, значит, писать шестой том.

---

И штаны вместо юбки, – обреченно завершила она, приглядевшись к своему отражению. – То есть это, получается, вообще не я. И зеркало – не зеркало, а… – картина? Отлично, кстати, написанная, как же можно такое на улицу… Ой.

«Ой» в данном случае означало, что отлично написанная картина приложила палец к губам, словно опасалась, что Роза начнет орать, и заранее приняла меры. Хотя именно от таких мер обычно и поднимают крик. Но Роза не подняла. И даже не потому, что в критических ситуациях всегда становилась спокойной и сдержанной, а просто оцепенела. Утратила не только дар речи, но и дар панического визга. И чрезвычайно полезный в некоторых случаях дар уносить ноги пока жива.

Впрочем, женщина на картине – или все-таки в зеркале? – совсем не казалась опасной. В чудовище не превращалась, из рамы не вылезала и вообще ничего особенного не вытворяла. Стояла, разглядывала Розу. А та – ее. И еще невысокую кудрявую блондинку, улыбавшуюся ей из соседнего зеркала. И смуглого старика с вдохновенно развевающимися седыми усами, и серьезного долговязого подростка, и рыжего мальчишку, корчащего уморительные рожи. Что творится в остальных зеркалах, ей не было видно, но Роза не сомневалась, что и там толкутся неведомо чьи отражения, привстают на цыпочки, ворчат: «Ничего не видно!», – и, возможно, требуют переставить их в первый ряд, согласно купленным билетам. Если уж в кои-то веки такая интересная дама во двор зашла.

Уж сейчас-то я точно не сплю, – наконец подумала Роза. Это была первая мало-мальски связная мысль с того момента, как ее отражение, оказавшееся кем-то другим, поднесло палец к губам.

Вот и хорошо, что не сплю, – решила она. – Сон – вполне правдоподобное, но слишком простое объяснение. И «галлюцинация» – тоже слишком простое. Не стоит так оскорблять первое и, возможно, единственное настоящее необъяснимое чудо, свидетелем которого мне довелось стать.

Впрочем, нет, – вспомнила Роза, – какое же оно первое? Уже второе. Первое было сегодня, с этой вороной. Но его я сдуру прохлопала – задремала, и дело с концом. Удивительно, что мне выпал второй шанс.

Да не второй, а как минимум две тысячи двести двадцать второй, – сердито сказала себе она. – Каких только удивительных штук я в своей жизни не видела. Но предпочитала отмахиваться: ерунда, померещилось, я не так поняла. И это притом, что с детства только о том и мечтала, чтобы со мной случилось нечто невероятное. Просто так, в подтверждение, что жизнь – это больше, чем мои убогие представления о том, что она такое. Как привет из неведомой выси, как обещание отмены приговора к обыденности. Как свет далекого маяка.

– Ладно, – произнесла Роза вслух, – я согласна, договорились. Буду верить, что вы не моя фантазия. А на самом деле где-нибудь есть.

И тогда все эти неведомо чьи отражения рассмеялись так дружно, словно Роза была главной героиней комедийного сериала, куда их наняли изображать закадровый смех. Дурацкие зеркала от их хохота зазвенели, как бьющаяся посуда, но не разбились, конечно, даже трещинами не пошли, только помутнели, вернее, запотели, как автомобильные стекла от перепада температуры, поди разгляди что-нибудь в этом тумане, но Роза все-таки разглядела – последний приветственный взмах неведомо чьей, но несомненно дружеской руки.

* * *

Руки у Славы дрожали, сердце колотилось, как бешеное, даже дыхание перехватило. Хотя на самом деле ничего страшного не произошло. Подумаешь, ворона. Один раз какая-то ерунда примерещилась, что же теперь, всю жизнь перед ними трепетать?

Ворона появилась совершенно неожиданно. Приземлилась на стол, где на бумажной тарелке лежали остатки карамельного брауни. Слава мысленно попрощалась с остатками своего скромного пиршества, но ворона не проявила ни малейшего интереса к лакомству. Зато долго разглядывала Славу, словно самым сладким куском здесь была именно она. Потом перепорхнула на соседний пустующий стул, повозилась там, устраиваясь поудобней, и наконец затихла, даже, кажется, прикрыла глаза. Слава тоже замерла, чтобы не вспугнуть птицу резким движением. Так и сидели, как бывшие одноклассницы, случайно встретившиеся в кафе и теперь не знающие, с чего начать разговор.

– Извините, что опять побеспокоила, – сказала воро… в смысле черноглазая темноволосая девушка в пестром летнем пальто причудливого кроя. Откуда она вообще тут взялась?

Однако взялась. Сидела напротив, живая, настоящая, достоверная, как любая неприятная неожиданность, нервно крутила в руках пустой картонный кофейный стакан.

– Я знаю, вы заметили, как я превратилась, – почти беззвучно сказала девушка. – Раньше, в другом кафе, сразу после полудня. Я обычно стараюсь на людях ничего такого не делать, но так уж получилось, надо было срочно вернуться домой, а летаю я гораздо быстрее, чем бегаю. Понадеялась на удачу, вернее, на особенности человеческого восприятия: люди обычно не замечают событий, которые не вписываются в их представления о возможном. Но вы все-таки заметили. И у вас было такое лицо, что мне стало стыдно. Вы, наверное, решили, что у вас галлюцинации, испугались, что сходите с ума. Или еще что-нибудь похуже. Полдня совестью мучилась, а потом все-таки решила вас найти и поговорить. Благо вы, приезжая, надолго здесь не задержитесь, вам еще и не такое можно рассказать.

– Что? – беспомощно переспросила Слава.

– Ничего, – отрезала незнакомка. – Именно что ничего! Ничего не случилось, вы не сошли с ума. С вами все в порядке. Просто я… ну, немножко оборотень. Даже, честно говоря, не то чтобы немножко, а совсем. Окончательно и бесповоротно. Так иногда бывает. И вы меня случайно застукали в момент превращения. Вот и все.

Слава молчала, оглушенная не столько ее монологом, сколько грохотом собственного сердца и пульсацией крови в висках.

– Если хотите что-нибудь спросить, спрашивайте сейчас, – наконец сказала брюнетка-оборотень. – Мне домой надо. У меня еще куча дел.

И Слава решилась. Оборотень она или нет, а про пальто надо узнать, а то потом локти буду кусать. И так уже осталась без чудесной книжки про дворы. Слишком много потерь для одной небольшой прогулки!

– Я еще тогда, днем хотела спросить, где вы одеваетесь, – сказала она. – В смысле где покупаете одежду. Но вы так быстро ушли… улетели, и я не успела.

– Вам нравится? – обрадовалась брюнетка.

– Да не то слово.

– Спасибо! – просияла она. – Это я сама придумала и сшила.

– Ничего себе! – изумилась Слава. – Ну вы и мастер!

– Мои друзья тоже так говорят. Уговаривают меня заняться дизайном одежды всерьез, а я никак не решусь.

– Зря, – твердо сказала Слава. – Лично я бы такое пальто сразу купила, не раздумывая. Хотя, честно говоря, вряд ли оно мне пойдет.

Брюнетка внимательно оглядела ее с ног до головы.

– Да, вам нужен совсем другой покрой, – заключила она. – Не приталенное, а, наоборот, широкое, сужающееся книзу. И длинное. И яркие цвета пусть будут в основном на спине, а впереди, например, серый, оливковый и темно-синий. Какое-нибудь такое, смотрите. Сейчас!

Она разгладила мятую салфетку, достала из кармана карандаш, стремительно набросала эскиз длинного бочкообразного пальто, разбила его на несколько неравных частей, подписала цвета: «красный», «хаки», «оранжевый», «что-нибудь в цветочек». Вручила Славе, сказала:

– По этому эскизу любой хороший мастер вам отличную вещь сошьет. Заодно у вас теперь есть доказательство, что я не галлюцинация. Больше не будете бояться, что чокнулись. Моя совесть чиста! Можно лететь домой.

И действительно улетела. Предварительно превратившись в ворону. Слава так и не поняла, как она это делает: только что сидела на стуле нарядная черноглазая барышня, увлеченно рисовала ее будущее пальто, миг – и нет никакой барышни, только крупная серая черноголовая птица взлетела со стула, перевернув напоследок многострадальный картонный стакан. А нарисованный ею эскиз остался. Совершенно невозможно игнорировать этот невероятный, ни в одну нормальную человеческую голову не способный вместиться факт. И хорошо, что невозможно. Всегда бы так.

Ужасно все-таки жалко, что Розе об этом рассказывать бессмысленно, – думала Слава, пряча эскиз в потаенный карман рюкзака. – Никакого толку, только перепугается: совсем моя детка спятила, беда!

* * *

Ужасно все-таки жалко, что пересказывать Славке мое загадочное происшествие с дворовыми зеркалами совершенно бессмысленно, – думала Роза, сидя с бокалом вина под полосатым тентом кафе в туристической зоне Старого Города, куда ее, оглушенную удивительными видениями, любезно доставил внезапно включившийся автопилот. – Так хочется ей все рассказать! Но нельзя, не поверит. Я бы и сама не поверила, будем честны. Только перепугается: совсем мамаша спятила, куда теперь такую девать? Виду, скорее всего, не подаст, скажет что-нибудь бодрое, но кому от этого легче.