Рейнолдс Прайс - Земная оболочка

• Название: Земная оболочка
• Автор: Рейнолдс Прайс
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Современная проза
• Год: 1980

Роман американского писателя Рейнольдса Прайса «Земная оболочка» вышел в 1973 году. В книге подробно и достоверно воссоздана атмосфера глухих южных городков. На этом фоне — история двух южных семей, Кендалов и Мейфилдов. Главная тема романа — отчуждение личности, слабеющие связи между людьми. Для книги характерен большой хронологический размах: первая сцена — май 1903 года, последняя — июнь 1944 года.

---

Он пишет, что у него опять все хорошо и чтоб она о переезде не думала, поскольку он возвращаться не собирается. Эльба сделала из этого вывод, что Грейси к нему вернулась или снова пообещала скоро вернуться. Если он у вас и Грейси с ним, я надеюсь, Роб, что ты ей много воли не дашь. Проку от нее никому никогда не было — в общем, ты сам знаешь, на что она годится. Бедного Грейнджера она сразу же околдовала, так что он и поныне ничего толком не видит. Теперь забота о нем, наверное, легла на тебя. Мне он достался от Форреста, когда Форрест его бросил, тебе же он достался от меня. Ты его не обижай, а то богу сверху все видно. Он добрая душа. Я б его хоть завтра назад приняла, только без Грейси. Как бы то ни было, скажи — Эльба просит передать, что в печке образовалась трещина и тяга стала очень плохая, а так дом в порядке и ждет его. (Если б трескались одни печки, жить еще было б можно.)

Ну, а как Форрест? Я от него ничего не получала вот уже больше месяца. Скажи ему, что если мисс Друри соберется на рождество к отцу, пусть он проведет его с нами. Мой дом — его дом; ему тут будет хорошо.

Пожалуйста, напиши, что вы приедете. Мне необходимо познакомиться с вами обоими, а может случиться, что и вам понадобится поближе узнать меня (Рейчел, я готовлю гораздо лучше, чем Грейнджер, и куда опрятней, чем Грейси). Очень не оттягивайте! А то мне уже пятьдесят восемь стукнуло, и я вот-вот обзаведусь очками.

Надеюсь на спорую встречу,

ваша тетка Хэт. * * *

12 февраля 1926 г.

С днем рождения, дорогая мама!

Извини, что слегка запоздал, но поскольку мне приходится теперь поддерживать огонь в нескольких очагах, иногда, как ты можешь себе представить, до какого-нибудь из них руки не доходят. Твой, надеюсь, не дымит? Дыма в других местах хватает. Надеюсь, что в день твоего рождения погода у вас была хорошая; у нас было солнечно и довольно тепло по сравнению с недавними холодами. В знаменательную ночь я пожелал тебе — задним числом (и передним, разумеется) — благополучных и долгих лет жизни.

У нас все обстоит весьма благополучно. Несмотря на то что все Рейчел здесь непривычно и чуждо, держится она молодцом и с помощью Грейси и Грейнджера уже успела создать семейный уют. Она говорит, что описала тебе во всех подробностях наш домашний уклад, так что не стану повторяться; чего у нас действительно маловато, так это места. Когда отец снимал лам этот домик, предполагалось, что нас будет трое — двое Мейфилдов и Грейнджер, но потом Грейнджер сказал Грейси, что переезжает в Ричмонд, и она предложила поехать с ним, после того как из года в год кормила его пустыми обещаниями (такова, по крайней мере, версия Грейнджера, — я же подозреваю, что он ее умолил). Кроватей нам хватает и дверей, за которыми прятаться — тоже, повернуться же иногда просто негде; в общем, места маловато, но не настолько, чтобы ты не могла тут удобно поместиться, когда приедешь к нам наконец с первым визитом, на что я продолжаю надеяться.

С работой у меня все в порядке. По большей части я просто сижу в конторе и постигаю искусство счетоводства, проверяя в обратном порядке записи, сделанные моим престарелым предшественником. Грабитель с большой дороги! По моим безошибочным подсчетам, за тридцать лет непорочной службы он умудрился прикарманить почти пять тысяч долларов. Во всяком случае, их нет, и его книги доподлинно это подтверждают. Никто до меня не удосужился их проверить, так что, думаю, никого от этого не убыло. А я никому глаза открывать не собираюсь. Он поселился в очень милом домике неподалеку от Джеймстауна с женой и новым плимутом (его первая в жизни машина, а ему семьдесят пять). Буду свято хранить эту тайну.

Моя тайна проста, и я ее тебе поведаю. Кажется, я наконец начинаю учиться принимать то, что посылает мне жизнь, называть это своей потребностью и верить, что с меня этого достаточно. Можно научиться питаться воздухом — сколько лет ты это в меня вдалбливала, как я теперь понимаю, но не испробуешь — не поверишь. И почему я этого не понимал? Почему не мог присмотреться к тебе, пышущей здоровьем, и понять? Впрочем, ты, наверное, и без меня знаешь — смотрел-то я внимательно, да не то видел.

Прими мою запоздалую благодарность.

Только ты не подумай, мама, что я лишен духовной пищи или что она состоит из одних только радостей — не спорю, огромных, — которые дает необременительная отчетность училища для негров. Я подбираю крохи повсюду. Частицы жизни, на которые прежде (еще месяц тому назад) я наступил бы не глядя или перешагнул бы через них, но которые теперь останавливают меня и заставляют задуматься, а потом отправляются в глубокую пустую копилку, каковой я так долго пребывал. Сегодня я разговаривал с негром Уильямом — нашим уборщиком. Он возился у меня за спиной, но я продолжал работать — стоит с ним заговорить и не избежать долгой беседы или же нескончаемого рассказа. Одним словом, я работал, а он тем временем кончил перегонять пыль с одного места на другое и уже взялся за дверь, как вдруг что-то толкнуло его — промолчать, очевидно, оказалось выше его сил — и он спросил: «Мистер Мейфилд, а вы на войне были?» Я ему ответил, что в ноябре 1918 года мне было всего четырнадцать лет, но что свой долг я исполнил, был на передовой во Фландрии и уложил двенадцать человек. Он задумался, и потому я спросил: «А ты?» (ему на глаз лет пятьдесят). Он ответил, что нет, он не воевал. Тогда я говорю: «Что ж так? Разве ты землю свою не любишь?» А он в ответ: «Я вам вот что скажу, мистер Роб: я столько лет в городе прожил, что о земле и думать забыл». Я сказал, что, собственно, и сам забыл о ней думать — вот тебе и вклад в копилку. (Он так это и рассматривает — ответ его был продуман — и до сих пор катается со смеха.) И Рейчел вносит свой вклад. Не далее как в прошлое воскресенье она призналась мне утром, что сделала открытие — оказывается, в мир ведут двери — самые настоящие двери, в которые можно войти и через которые, что не менее существенно, можно снова выйти — для нее это новость. Я сказал, что это и для меня новость. На днях вечером Грейнджер пришел ко мне, когда я шпаклевал царапину на машине, и сказал, что благодарен мне. Я ответил: «Ради бога, — а потом спрашиваю: А за что?» Он говорит: «Без тебя мне бы Грейси не видать». И тут я понял, что без меня она действительно не вернулась бы — ведь я даю им кров и какие-то средства к существованию — однако нельзя забывать и того, что Грейнджер дважды спас мне жизнь и, возможно, сделает это еще раз. Мой долг ему не ограничивается крышей над головой. И я твердо намерен честно с ним расплатиться.

Целую,

Роб.

P. S. Привет Рине, дедушке и Сильви. Передай дяде Кеннерли, что даже он не смог бы ко мне придраться, до того я педантичен в работе. Книги у меня чисты, как чайная посуда, и я не присвоил ни цента — пока что в этом нет нужды.

* * *

11 апреля 1926 г.

Дорогая мисс Хэтти!

То, что вы послали мне ко дню рождения, я получил. Я вот тут сидел и думал: ни разу за это время вы не позабыли поздравить меня, за двадцать один год то есть. Я вас никогда не забуду. Я эти деньги приберегу, и как выберется случай, куплю себе хорошую выходную сорочку. За два доллара здесь можно приобрести просто очень хорошую, а мне нужно что-нибудь получше на те случаи, когда я хожу с мистером Форрестом в училище. Я сижу в его классе и слушаю, как он рассказывает про всякие книги и поэмы и еще о том, как пишутся письма. У него много опыта прибавилось, как и у всех нас, так что я надеюсь, он приносит пользу этим ребятам. А может, ему только так кажется. Во всяком случае, они приходят чистенькие и опрятные и сидят тихо, — наверное, все-таки слушают. Я ходил туда всего раза четыре, потому что мисс Рейчел по хозяйству нужно то то, то се, и Грейси одна просто не справляется, а тут еще я затеял сад разбить: траву сею, кусты сажаю. Ну, это не беда. Грейнджер знает многое из того, чему там учат. Да, вот еще что важно: насчет Грейси вы ошибаетесь, мисс Хэт. Вы уж меня извините. Она молодая была, когда ушла от меня, но глаза у нее зоркие, и она много что повидать успела. Ей здесь жить нравится, и я ей, по-моему, тоже нравлюсь. Наверное, с самого начала правился, только свет ей хотелось посмотреть. Ведь и я во Франции как-никак побывал.

Роб говорит, что скоро повезет нас в Брэйси на несколько дней. Тогда я смогу свой домик в порядок привести и вас повидать. Вот тогда вы и увидите, врал я вам про Грейси или нет. Своими глазами убедитесь.

Ваш друг,

Грейнджер. * * *

17 июня 1926 г.

Дорогой Роб!

Спасибо за то, что ты так исправно пишешь. Твоя последняя жизнерадостная весточка пришла сегодня утром; радуюсь за тебя, узнав, что, прослужив всего шесть месяцев, ты получил недельный отпуск и рассчитываешь получить еще неделю в августе. Ты, несомненно, угодил кому-то из власть имущих. (Надеюсь, однако, что в число твоих заслуг не входит разоблачение злоупотреблений твоего предшественника: пусть себе помирает спокойно в своем новеньком плимуте.)