Жюльетта Бенцони - Кинжал и яд

• Название: Кинжал и яд
• Автор: Жюльетта Бенцони
• Жанр: Исторические любовные романы

Во все времена стремление к власти толкало людей на великие подвиги и чудовищные преступления. Юные очаровательные девушки, стоило им оказаться при дворе, превращались в коварных мегер и начинали всеми правдами и неправдами пробивать себе дорогу на самый верх. Почтенные матери семейств отправляли к праотцам своих мужей и любовников, если те оказывались помехой на пути к вожделенной цели. Самым знаменитым и изощренным злодеяниям прошлого посвящена книга знаменитой Жюльетты Бенцони.

---

При виде внезапно возникшей в павильоне вдовствующей императрицы юноша застыл от ужаса. Ему было всего лишь шестнадцать лет, и он не мог противостоять властной Цы Си. Выставив вперед руку с золотым наперстком на указательном пальце, она вскричала:

— На колени! На колени, неблагодарный сын! Это меня ты вздумал обмануть своими жалкими уловками? Здесь распоряжаюсь я, и ты будешь исполнять все мои приказы!

Молодая женщина, стоявшая справа от Гуан Сюя, взяла его за руку и сказала:

— Не подчиняйся. Ты император…

Она не успела договорить: по знаку Цы Си двое стражников схватили ее и поволокли в сад, не обращая внимания на ее плач и крики. Молодой император знал, какая страшная участь ожидает его фаворитку, но не проронил ни слова. Втянув голову в плечи, он молча встал на колени…

Час спустя Гуан Сюй под усиленной охраной покинул свой любимый павильон. Его поселили в небольшом дворце, воздвигнутом на острове посреди озера, — отныне он был пленником Цы Си. Однако эта слишком легкая победа не принесла радости императрице. Она уже давно чувствовала, что власть становится для нее слишком тяжким бременем. Как бы ей хотелось посвятить оставшиеся годы истинной красоте — цветам, поэзии, музыке или же театру, который она обожала… Чтобы не чувствовать себя такой одинокой, Цы Си решила вызвать Жон Люя в Пекин: Тяньцзинь был слишком далеко, и он едва там не погиб. Она сделает его главнокомандующим и оставит при себе, чтобы он помогал ей советами и поддерживал своей любовью. Да, именно так: Жон Люй украсит ее существование, и многие прекрасные часы будут заполнены лаской и негой!

Жон Люй приехал, но жизнь уже готовила Цы Си самое страшное разочарование…

Императрица-соправительница, иначе говоря Сако-та, очень редко навещала грозную регентшу, которую боялась ничуть не меньше, чем ненавидела. И когда в один осенний вечер она предстала перед Цы Си, та сразу же поняла, что случилось нечто чрезвычайное.

— Какая неожиданная честь! — любезно произнесла она. — Что я могу сделать для тебя?

Хрупкая Сакота поклонилась, и на лице ее появилось подобие усмешки.

— Ничего. Напротив, сегодня вечером я хочу оказать тебе услугу… если ты согласишься последовать за мной.

— Куда ты хочешь меня отвести? — спросила Цы Си, стараясь отогнать от себя дурное предчувствие.

— Совсем недалеко. Во Дворец Забытых Наложниц. К одной из тех, что были избраны для твоего покойного сына. Ее прозвали Жемчужинкой.

— Какое мне дело до этой женщины?

— Пойдем со мной — и ты все узнаешь. Думаю, ты не пожалеешь. А если ты опасаешься меня, возьми с собой охрану.

Было что-то странное в тоне Сакоты и в этом предложении взять с собой солдат. Цы Си прищурилась, а затем пожала плечами.

— Не стоит труда. Я иду…

Обе императрицы, следуя друг за другом, прошли по аллеям гаремного сада ко Дворцу Забытых Наложниц. Здесь завершали жизнь те женщины, которые лишились своего господина или же состарились и потеряли привлекательность. На ходу Цы Си пыталась вспомнить, как выглядит эта Жемчужинка и что собой представляет. Инстинкт подсказывал ей, что речь идет о чем-то неприятном: достаточно было посмотреть на довольную физиономию Сакоты, чтобы подготовиться к худшему.

Но когда дверь в павильон распахнулась под рукой Сакоты, Цы Си на мгновение застыла и словно потеряла дар речи. Она увидела Жон Люя, который обнимал красивую девушку!

Заметив императрицу, любовники отпрянули друг от друга. Испуганная наложница забилась в угол, а смертельно побледневший Жон Люй встал перед Цы Си на колени.

— Не придавай этому значения, о Высокочтимая, — воскликнул он. — Сердце мое здесь ни при чем.

— Неужели ты думаешь, что я снизойду до ревности? — высокомерно произнесла императрица и, выйдя из павильона, направилась в свой дворец.

Однако ночь не успела завершиться, как Жон Люй был отправлен в изгнание, а Жемчужинка брошена в колодец.

Измена Жон Люя произвела необратимые изменения в характере Цы Си. Став еще более деспотичной и властной, чем прежде, она предалась разврату — тайному, но совершенно бесстыдному. Своей резиденцией она избрала Летний дворец, и почти каждый вечер верный Ли Лиен Ин приводил к ней красивых юношей. Цы Си в одеянии одной из своих служанок принимала их в Павильоне Сердечных Встреч. Но горе было тому из них, кто, узнав императрицу, припадал к ее ногам! После ночи любви несчастного ждала неизбежная смерть: Ли Лиен Ин зорко следил за тем, чтобы никто не выдал секрет его повелительницы.

Тем временем по всей стране продолжались убийства иноземцев. Главными жертвами становились священники и миссионеры, в роли же палачей выступали члены одной из сект, постоянно возникавших в Китае. Сами они называли свою секту «Кулак, поднятый во имя справедливости и согласия», а европейцы очень быстро окрестили их боксерами. Эта орда кровожадных и жестоких фанатиков распространилась по всей стране. Они пользовались небывалой популярностью, поскольку китайцы считали их неуязвимыми: говорили, будто они владеют магическими талисманами, против которых бессильно европейское оружие.

Мстительная Цы Си с тайной симпатией следила за успехами боксеров. Возможно, она повела бы себя более разумно, если бы Жон Люй оставался при ней, но он был далеко. К тому же в 1898 году скончался мудрый принц Гун — самый умеренный из ее министров. Вместо него в окружении Цы Си на первый план выдвинулся другой человек — тоже принц императорской крови. Его звали Дуань, и к его голосу прислушивались во всей стране.

Несомненно, этот неукротимый вождь появился на свет гораздо позже, чем следовало. Во времена прославленных маньчжурских завоевателей он стал бы великим человеком благодаря своей доблести, упорству и искусству управлять людьми. Но на заре двадцатого века Дуань превратился в поборника давно отживших идей, исступленно защищая самые варварские маньчжурские традиции. К европейцам он испытывал такую слепую ненависть, что мог утолить ее только кровью. Боксеры безоговорочно признавали его авторитет.

Пользуясь ксенофобией Цы Си, Дуань убедил ее издать безумный эдикт, в котором она призывала боксеров «истреблять всех чужеземцев». 13 июня 1900 года в столице начались убийства миссионеров и христиан, а через неделю был убит на улице немецкий посол барон фон Кеттелер, направлявшийся в Министерство иностранных дел, чтобы предъявить ноту протеста. Цы Си отказалась принять других иностранных послов и тем самым обрекла на расправу знаменитый Дипломатический квартал, где укрывались сотрудники посольств и члены их семей. Вооруженная охрана была очень малочисленной, но жители квартала возвели баррикады и смело приняли неравный бой. Здесь были французы, англичанине, американцы и русские, итальянцы и бельгийцы; они сражались с неслыханным мужеством, защищая каждую пядь своего квартала и забыв о прежних разногласиях. Теперь все они были просто европейцами, и их объединяла борьба за жизнь. Однако большинство из них погибли ужасной смертью, ибо боксерам недостаточно было просто убивать — всех пленников они подвергали мучительным пыткам.

Ситуация в Дипломатическом квартале становилась критической: вдобавок ко всему лето выдалось удушливо жарким и с самого начала осады ощущалась нехватка воды. Хотя нескольким смельчакам удалось совершить удачную вылазку в город и взорвать китайский арсенал, лишив боксеров значительной части боеприпасов, было ясно, что собственными силами они не справятся.

Между тем из Тяньцзиня выступил английский адмирал лорд Сеймур. Во главе колонны из двух тысяч человек он попытался прорваться к Пекину. Цы Си внимательно наблюдала за ходом сражения, и ее вера в Дуаня постепенно улетучивалась. Сколько раз он ей повторял, что боксеры неуязвимы! Но они падали сотнями под пулями английских солдат, французских моряков, русских и американских охранников. На чужеземных дьяволов магические талисманы не действовали… И тогда Цы Си сделала очень странный жест: приказала доставить осажденным воду и фрукты.

А в это время уже готовилась интернациональная экспедиция: под командованием немецкого маршала Вальдерзее и при поддержке кораблей французского адмирала Куржоля 14 августа объединенные европейские войска вступили в Пекин.

Дипломатический квартал был спасен, зато в Запретном Городе царила паника. Цы Си видела, как постыдно бегут те самые фанатики, которые призывали ее к резне, и понимала, что ей и императору суждено бесславно пасть от рук врагов…

Именно в этот момент появился Жон Люй — так бывало всякий раз, когда его повелительнице угрожала опасность.

— Надо бежать, Высокочтимая, — спокойно сказал он. — Бежать, не теряя ни секунды. Оставь свои платья и драгоценности, переоденься крестьянкой и следуй за мной.

— Зачем? Все погибло! Мне остается лишь умереть на обломках моей империи…