Александр Рудазов - Арифмоман

• Название: Арифмоман
• Автор: Александр Рудазов
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2016

Исидор Яковлевич Эйхгорн — не самый типичный обитатель планеты Земля. Незаурядный изобретатель, бывалый путешественник и исследователь аномалий. Он может собрать в гараже любое устройство, а самым интересным развлечением считает высшую математику.

Именно Эйхгорн изобрел вормолеграф — прибор, способный регистрировать пространственные разрывы. Обнаружитель червоточин. Увы, подтвердить работоспособность прибора удалось далеко не сразу, а когда наконец удалось… Эйхгорн не смог никому об этом рассказать. Ибо первая же обнаруженная червоточина перебросила его в какое-то очень странное место…

---

Прохожих почти не встречалось. Насколько Абруин кипел жизнью в торговых рядах, настолько же тихо было здесь. Трое детишек сосредоточенно играли во что-то вроде «пристенка», да на балконе объемистая женщина развешивала белье.

Эйхгорн дошел до конца переулка, свернул, еще раз свернул, обогнул гончарную мастерскую и оказался у крепостной стены. Он прошел немного вдоль нее, миновал небольшой кабак и опять свернул — в другой переулок. Сандалии тихо шлепали по булыжной мостовой.

За все это время мимо только раз прогрохотала мусорная тележка, да проехал верховой стражник. На Эйхгорна он покосился с любопытством, но ничего не сказал.

А потом Эйхгорн снова свернул и оказался перед лестницей, спускающейся вниз. Там, на цокольном этаже, размещалась небольшая дверка, а возле нее стояла, посасывая крохотную рыбешку…

В первый момент Эйхгорну показалось, что это женщина в кошачьей маске. Потом он понял, что никакая маска не может выглядеть настолько натурально.

У этой дамы действительно кошачья голова.

А присмотревшись еще внимательнее, Эйхгорн понял, что с человеком она вообще не имеет ничего общего. Прямоходящая, но пропорции иные, ноги согнуты под другим углом, а сзади извивается гибкий пушистый хвост. Шерсть угольно-черная, блестящая, нос розовато-кремовый, глаза зеленые, с вертикальными зрачками.

Похоже, это одна из тех фелинов, которых упоминал паж.

Кошкоженщина была облачена в некую помесь сари с кимоно. Ее голову покрывал высокий чепец с прорезями для треугольных ушей, а хвост был просунут в своеобразный «рукав». Увидев Эйхгорна, она мгновенным движением протолкнула рыбешку в рот, шумно сглотнула и приятно мяукнула:

— Заходитя к нам, мэтл, заходитя! Лады вам, лады!

Эйхгорн помедлил. Сложив два и два, он пришел к выводу, что перед ним тот самый салон тетушки Сромм, о котором в самый первый день упоминали его сокамерники. Теперь ему предстояло решить, хочет ли он ознакомиться с услугами, которые здесь предоставляют.

С одной стороны, он не имел ничего против подобных услуг. Эйхгорн всегда считал, что если работа приносит людям радость — это нужная работа.

С другой стороны, у него не было с собой средств контрацепции, и он сомневался, что они найдутся здесь. Неизвестно, как в Парибуле обстоит дело с венерическими заболеваниями.

К тому же он сильно надеялся, что тетушка Сромм — только хозяйка заведения.

— У нас самый лютьсий массазь, мэтл! — умильно встопорщила усы тетушка. — Только для вас — всяго тли больсых ту за сеанс!

Три больших ту показалось Эйхгорну вполне разумной ценой. А девушка, с которой он сидел в соседней камере, была довольно миловидной…

— Пожалуй, зайду, — кивнул он.

Мадам Сромм довольно прищурилась и семенящей походкой вступила внутрь. Там она поклонилась Эйхгорну и убежала за занавески.

— Пелеобуйтеся пока, мэтл! — крикнула она оттуда.

У порога лежали тапочки из мягкой ткани. Эйхгорн наклонился взять их… и завис, не в силах сделать выбор.

Тапочек было три.

Три! Три совершенно одинаковых тапочка! Совершенно одинаковых! Между ними не было никакой разницы! По каким критериям делать выбор?!

Добрую минуту Эйхгорн, как тот буриданов осел, лихорадочно переводил взгляд с одного тапка на другой. Еще одна сторона его арифмомании — необходимость выбрать один (или два) предмет из нескольких идентичных причиняла почти физическую боль. Какие-нибудь чипсы или орехи он мог есть только не глядя — иначе просто подвисал.

В конце концов Эйхгорн так же решил проблему и с тапочками. Закрыл глаза и нашарил два наугад. Тут как раз вернулась и тетушка Сромм, а с ней — ее чуть более стройная копия. Только глаза желтые, а не зеленые.

— Плосю вас, мэтл, моя дотя Иррья о вас позаботисся, — промурлыкала фелинка. — Она самая лютьсяя в моем салоне.

Эйхгорн несколько опешил и стал искать повод отказаться. Возможно, в этом королевстве подобное и считается нормальным, но лично он никогда не был сторонником межвидовых связей.

— Какой массазь зелаете? — чуть более тонким голоском спросила дочь тетушки Сромм. — Классиський, позестьте, помяхсе?..

Эйхгорн заподозрил неладное. Ему вспомнились слова девушки из тюрьмы, которая возмущенно утверждала, что всего лишь делает массаж…

…И это действительно оказался всего лишь массаж. Эйхгорна уложили животом вниз на деревянную кушетку с отверстием для лица, дочь тетушки Сромм взобралась сверху и принялась разминать его всеми четырьмя лапами одновременно. Когтей она не выпускала (если у фелинов вообще есть когти), и ощущение создавалось весьма приятное.

К тому же массаж она сопровождала мелодичным утробным урчанием. Это походило на мурлыканье обычной кошки, но так играло и переливалось на разные тона, что могло сойти за музыку.

В салоне оказалось весьма уютно. Пахло сандалом или каким-то другим благовонием — Эйхгорн в них не разбирался. Процедурный зал был довольно большим, но разделенным на маленькие отсеки расписными ширмами. Судя по звукам, за ширмой справа тоже кого-то массировали.

Между делом, не переставая урчать и работать лапками, Иррья рассказала Эйхгорну чуть ли не всю историю своей жизни. Та, впрочем, оказалась не слишком длинной. Она, ее две сестры и мама — беженки из Фели. Там, если мэтр помнит, шесть лет назад случилась гражданская война — многие разбежались по другим землям. Они четверо, а еще престарелые супруги Мыаррь нашли приют здесь, в Парибуле.

В Фели тетушка Сромм была квалифицированной массажисткой, одной из лучших. Ее дочери тоже прошли надлежащее обучение (самая младшая, правда, не успела закончить). Заложив ростовщику семейные драгоценности, тетушка Сромм вложила деньги в свой малый бизнес — и вот уже пятый год он радует добрых жителей Альбруина.

Клиентов со временем стало так много, что тетушка Сромм даже взяла в помощь еще двух девушек — уже людского племени. Конечно, им далеко до настоящих фелинок, но они стараются.

Эйхгорн слушал очень внимательно. Поначалу его занимал вопрос произношения — обе фелинки говорили с ужасным акцентом, не выговаривали шипящие и букву «р»… однако в их именах буква «р» присутствует. По меньшей мере странно.

Но прислушавшись, Эйхгорн понял, в чем дело. Свои имена фелинки произносили не ртом, а гортанью, ритмично играя внутренними мускулами. Видимо, именно таков их родной язык. Говорить же по-человечески у них получалось плохо — из-за совершенно иной формы губ звуки сильно искажались.

Сеанс массажа длился почти полтора часа. И хотя это оказалось не совсем то, на что Эйхгорн поначалу рассчитывал, услугой он остался доволен. Во всем теле поселилась удивительная расслабленность, а мышцы приятно разогрелись.

И буквально через пять минут Эйхгорн нашел и лавку букиниста. Крохотную дверцу, ведущую в темный полуподвал. Толкнув ее, Эйхгорн заставил зазвенеть крохотный колокольчик, и в кресле за прилавком шевельнулся плюгавый старичок в ночном колпаке. Судя по тому, что он пребывал в полудреме, посетители сюда заходили нечасто.

Но выбор оказался довольно богатый. Кроме книг в лавке торговали картами и портретами — все уложено на полках по алфавиту и занесено в каталог. Эйхгорн окинул эти сокровища жадным взором и понял, что застрянет тут надолго.

На прилавке лежали, видимо, самые ходовые книги. Почетное место, разумеется, занимала Ктава. Несколько разных изданий — от томика карманного формата в мягкой обложке до роскошного пергаментного фолианта в кожаном переплете с золочеными уголками. Этот Эйхгорн не смог бы купить, даже если б захотел — он стоил аж двадцать золотых регентеров. Но полистать он его полистал.

На форзаце оказалась роскошная иллюстрация — групповой портрет местных богов. Все двадцать шесть. Эйхгорн понятия не имел, как их зовут и кто за что отвечает, однако его удивило, что далеко не все парифатские боги человекоподобны. Есть женщина с кошачьей головой, есть рыжая обезьяна в халате, есть тощая крыса в плаще с капюшоном, есть огромный черный паук, есть длиннющий змееподобный дракон, есть страхолюдный седовласый скелет.

Да и человекоподобные очень различны — тут тебе и молодые, и старые, и толстые, и худые. Есть широкоплечий карлик с окладистой бородой, есть полнотелая великанша, похожая на продавщицу из пивного ларька. А вот эта дама в зеленом одеянии явно беременна, причем месяце этак на девятом.

Немного присмотревшись, Эйхгорн сообразил, что портреты совпадают с теми, что нарисованы на двадцати шести гранях «кубика Рубика», который он нашел в своей башне. По всей видимости, этот кубик — что-то вроде молитвенных четок.

Еще на прилавке лежала целая россыпь Луномеров — точно таких же, как в башне Эйхгорна. Похоже, эта книжечка-календарик встречается тут на каждом шагу.

Были тут и томики о Рыцаре Парифате. Полтора десятка разных, валяются как попало. Эйхгорн решил взять их на заметку и прикупить, когда дочитает те, что стоят в башне.