Александр Тюрин - Каменный век

• Название: Каменный век
• Автор: Александр Тюрин
• Жанр: Киберпанк
• Год: 1992

Кто сказал, что в СССР не было киберпанка? Эта большая повесть была написана в 1989, пропатчена в 1990 и издана в 1992.  

---

Когда наконец прояснилось, где причина, где следствие, то настал черед кибероболочкам подвергнуться мучительной санации. Пристегнули их через интерфейсы и адаптеры к человеку, чтобы тот самостоятельно принимал все решения. Для того и дракон был придуман.

Но едва мы приступили к тотальной санации кибероболочек, плутоны подняли восстание.

Взорвался космический остров “Крым-2” (бывшая комета Галлея), миллионы тонн воды превратились в ледяную туманность, от курортников только порошок остался. Выгорел орбитальный кластер “Целина” вместе со знаменитыми солнечными зеркалами. Плутоны заколдовали и утащили целый флот боевых колесниц с лунной базы Кронштадт, чтобы пиратствовать на всех космических торговых путях.

Мы к Земле, защити, дескать, мать, или дай оружие! А Земля нам не поверила, испугалась нас, обвинила в правом радикализме и в подготовке нападения на материнскую планету. В общем, земной шарик нам ни пушек, ни масла, вообще фаллос показал, когда увел несколько лучших штурмовых эскадрилий с фобосской базы. Тогда мы от Шарика и отложились. Типа провозгласили независимость.

Земля сразу забила в барабан войны, фашистами нас назвала и атаковала наши орбитальные станции слежения. Ну и мы в ответном слове принялись тюкать их челноки-шаттлы.

В конце концов, тайные послы обеих сторон состыковались где-то, выпили, закусили и подписали замирение.

Заимели мы свое независимое бытие, космическое, хреновое, конечно.

На десять тычинок один пестик. Если же вычесть звероподобных спортсменок, оголтелых солдаток и ученых мумий, у которых жизнь теплится только в районе мозга, то одна бабель на двадцать мужиков приходится.

Хоть в очередь становись, хоть лезь с толпой. Какая тут арифметика начинается, всем понятно, надеюсь.

Таких дорогих, прямо скажем, золотых лядей, как в нашей Космике, в целой Вселенной не сыскать.

Какое может быть житие-бытие, если мы все время на тропе войны, одна рука томагавком машет, другая придерживает собственный скальп? Мы, конечно, тоталитарные; человечьи души у нас за пучок пятачок, да и то в базарный день. Зато у нас самый передовой реакционный режим.

Чем нас попрекнешь? Если все пальцы сжаты в кулак, то этим кулаком на пианино не поиграешь, цветочки не намалюешь, даже ногти не отрастишь — им только бить можно.

Раз в квартал выдают нам трусы, раз в год башмаки, которые можно обменять на пиво, если предыдущую пару расходовал экономно. Жрачка — бывшие фекалии, пересобранные на молекулярном уровне. Твой комбинезон цвета хаки-каки, конечно, был уже в употреблении. От прошлых жизней на комбинезоне бирки остались. А дырочки от осколков на комбинезоне зарастают быстро — материальчик биополимерный, управляемый с помощью ниточных процессоров, и вообще квази-живой.

Если скопытился ты на базе, то лекарств из тебя понаделают, изымут из твоего свежего трупа геночипы и органы заберут на пересадку. Совместимость тканей у всех “номерков” отличная. Потроха сгодятся на спирт — тоже в радость кому-то. Ну, а если в безвоздушном пространстве хана настанет, то станешь космическим газом, тем самым, из которого новые звезды получаются.

И самое интересное, как ни старались светлые головы сочинить что-нибудь светлое, украшающее быт и труд, выходило у них только темное. Ничего не попишешь, живем мы на небе, значит, всего в обрез. Кроме знаний, конечно. Этого добра завались, хоть носом ешь, оттого земляне у нас его стянуть пытаются — у них там вроде мозги прохудились, от науки одна реклама осталась, от техники только коммерция.

Мы земных шпионов время от времени публично аннигилируем, чтоб другим неповадно было. Симпатичная казнь, но помогает этот вид наказания плохо…

Эх, будь у меня родственники, они присоветовали бы мне в ученые идти, которым положено думать да мечтать. Или в техники — снимать хрустящую пенку из бабла со своей мастеровитости. А так я стал бабочкой-однодневкой, как выражаются про нас низшие касты. Родился, набрал веса по-быстрому, укусил, испекся. Бойцы нужны, поэтому инкубаторы жужжат, работают.

Земляне воруют у нас технологии, а мы у них — половые клетки. У нас, конечно тоже половые клетки имеются, и в клонировании мы сильны, но генетический материал нередко с изъянами. Из-за космических излучений и диверсий плутонов на молекулярном уровне. Да и генофонд ограниченный. Ядро нашей нации фактически происходит от двадцати пяти героев и героинь космонавтики, отважно трахавшихся на первой лунной базе…

А плутон в самом деле собрался на Землю. Высота двести восемьдесят километров, а с двухсот начинает работать противокосмическая оборона землян — отстреливать нашего космического брата без особых церемоний…

Митька намедни рассказывал мне про своего дядьку, который такой важный член общества, что ему дозволено для развлечения даже секретаршу иметь. Этот дядя сообщил племяннику Мите нечто секретное. Дескать, один враг народа передал землянам рецепт приготовления искусственной крови. А это не просто эритроцитовая пикосеть, передающая сигналы. Это своего рода жидкий компьютер — жижа из микромашин-васкулоидов, которая к тому же имеет все обычные функции крови. Накачаешь такой жижей хоть самого гордого героя и он, минут за двадцать, превратится в безвредного заводного пупсика. И еще такая подробность. Чтобы васкулоидная кровь функционировала как доктор прописал, землянам надо еще кое-какую аппаратуру заполучить… Так, может, этот плутон так на Землю торопится, потому что с важным товаром…

Высота двести двадцать, внизу — море Средиземное. Пора урку-плутона окунуть. Не спать, торпедный аппарат! Плутон пустил задом защитный плазменный вихрь и опять уцелел.

Высота — двести, внизу — солнечная Испания. И тут, как и полагается, крик по аудиоканалу.

— Внимание, нарушитель. К вам обращается командование противокосмической обороны Земли. Немедленно покиньте наше внутреннее воздушное пространство. Иначе вы будете уничтожены без дополнительных предупреждений.

— Как же, уничтожен. Разбежался, кабальеро. Прямая кишка у тебя во внутреннем пространстве.

Но пора было обратиться к органическому чипу, печально известному как “совесть”. Она, если надо, выйдет на спецсвязь с верховным командованием и уточнит задание. Двадцать секунд “совесть” мучилась и наконец шепнула:

“Противник подлежит безусловной ликвидации”. Гора дает добро.

Теперь уж любовный треугольник получается: земное ПКО хочет застрелить Виктора К123, тот в свою очередь обязан завалить плутона.

Высота — сто восемьдесят, до плутона совсем немного. Земляне не зря дрейфят, пальни колесница из бортового оружия где-нибудь над городом, и получится вместо квартала с домами отличная площадка для паркинга. Таков уж эффект выжигания атмосферы.

Еще одна моя торпеда пошла по траектории сходящейся спирали. Когда берешь ее управление на себя, такое впечатление, что ловишь муху стаканом. А вот и хвостик плутона. Все, не удрать соколику из прицельной сетки.

А вот и задница у него отвалилась, дым пошел.

Дракон начинает помаргивать левым глазом. На экране локатора видно что-то вроде мошкары.

С орбитальной платформы-соленоида, высота так двести десять, земляне швырнули кучу болванок. Болваны кидают болванки. А если своим же землянам по голове?

Дракон вытянулся, перегрузка растет, все соки организма плывут к спинке кресла…

Ага, перед тем, как плутон развалился на куски, из него выскочил небольшой черный контейнер. Прямо яичко сантиметров на двадцать!

И тут “мошкара” припечатала колесницу. Словно великан ударил наотмашь ладонью, дробя позвонки.

Виктор К123 больше ничего не видел, кроме дракона, покрывающегося темными пятнами, визжащего, словно от боли, сминаемого, как шоколадная обертка. И одновременно комментирующего агонию занудным голосом: “Повреждение сопла… неуправляемый выход струи… дисфункция главного двигателя… главный двигатель не контролируется процессором… температура в активной зоне подходит к критической точке… отказ узла ближнего наблюдения… возможен взрыв главного двигателя… с достаточной вероятностью взрыв произойдет в ближайшую минуту…”

Последний разговор с “совестью”. Катапультироваться или погибать? Пятнадцать секунд “совесть” размышляла, может, совещалась с командованием.

И вот большой палец направлен вверх, капитан К123 остается в списках личного состава, гореть синим пламенем не требуется, блокировка катапульты снята…

Капитан вылетел из колесницы, которая через секунду лопнула под ним. Ощущения были, как у мухи, попавшей в пропелер самолета. А потом был еще затяжной прыжок, “совесть” давала последние ЦУ перед тем, как разложиться на углекислый газ и воду.

Место посадки и адаптации — деревня Пустомержа, координаты такие-то. Улица такая, дом такой — место проживания Виктора Васильевича Лучкина.