Борис Житков - Дяденька

• Название: Дяденька
• Автор: Борис Житков
• Жанр: Прочая детская литература

---

Вижу, дяденька в просвете люка, что вверху, показался. Потом полез по лесенке, и больше не видно. Темно там, и не слышно ничего - так грохочет кругом. А я стою и жду, дух зашибло во мне. Сейчас... сейчас... И вдруг захотел крикнуть со всей силы: "Дяденька, дяденька, стой!" Да ведь не слышно, а подскочить не успею все равно, и ноги как примерзли. Я к лесенке наверх и побежал вон с судна. А потом думаю: а вдруг он и прошел, как-нибудь да и прошел? И побежал опять туда, где мы работали. Иду и говорю: "Дай бог, чтобы был, ну, дай, дай бог, чтоб был!" И боюсь идти, а ноги сами так и тащат.

Наши там, а дяденьки нет. И вот клепальщик показывает рукой: борода значит, дяденька-то - где? Идет, что ли? Я головой помотал и прочь, и бежать, бежать! Думаю, лежит он теперь там, в трюме, разбитый, - не может быть, чтобы живой. А сам думаю: "Ведь могла же рейка сама упасть, еле ведь держалась. И без меня могла упасть". Бегу, а сам вою. И бегу, где б народу меньше. И кому сказать? Полдвора перебежал и вижу - по рельсам кран ползет и листы несет, а на кране машинист. Я кричу ему. Не помню уж, что кричал. А он не слушает, смотрит, куда листы положить и чтоб не переехать кого. А я рядом бегу, падаю, и опять бегу, и кричу, и вою.

Он остановился, опустил листы и потом ко мне: "Чего там?" - говорит. Я вою - он ничего понять не может. Слез с крана. Я кричу: "Упал дяденька, говорю, - с палубы в трюм, там лежит!"

Тогда он в машине что-то сделал. "Сейчас", - говорит. Тут уж я заревел и хотел бежать. А он кричит: "Стой! Как же найдем без тебя?" Побежал я за ним. Он там к мастеру; все смотрят. Мастер кого-то позвал, чтобы воздух застопорить.

Сразу все остановилось - тихо. Вот страшно стало! "Коли стонет или кричит, услышим". Свечку принесли. Я смотрю: как я рейку оторвал, так она там и лежит. "Тут", - говорю.

Все собрались кругом. Меня спрашивают: "Ты видел?"

А я весь трясусь, и зубы трясутся.

Тут веревку принесли и говорят: "Спуститься надо, сначала посмотреть, есть ли там он".

А я кричу, как лаю точно: "Я, я, меня спустите!"

Привязали меня, дали свечку. Я в этот пролет - как в гроб спускаюсь. Думаю: если он живой, буду его целовать, дяденьку милого моего, лишь бы хоть чуточку живой только. И смотрю все вниз, а что на веревке я, это я и забыл, и что высоко. Свечка мало светит. Я до самого дна дошел, и нет его, нет там дяденьки. Я стал кричать: "Дяденька, а дяденька!" Гудит в железе мой голос. Я на веревке походил туда-сюда - нет, и не видно, чтоб был.

Глянул вверх - чуть светлый круг видно, люк это проклятый. Стали меня подымать. А там уж свет электрический протянули, и полна палуба народу, и все на меня смотрят, а я ничего сказать не могу, как закаменел.

И вдруг смотрю: стоит среди людей мой дяденька, живой, совсем живой, и все на меня смотрят. Я как брошусь к нему и тут заорал со всего голоса; кричу: "Дяденька, миленький, родненький!" И заревел.

А он нагнулся, гладит меня и совсем добрый-добрый, гладит меня и орет хрипло: "Чего ты, шут с тобой? Да милый ты мой!" - и даже на руки поднял.

А это он тогда минул люк стороной и пошел за инструментом, там и завозился - оттого его тогда внизу с нашими и не было. Стали работать, хватились, а меня тоже нет. Потом, когда воздух стал, наши подождали-подождали, да и вылезли поглядеть, что случилось, чего это весь завод стоит. А тут я. Ну, вот и все.