Владимир Великанов - Стригунки

• Название: Стригунки
• Автор: Владимир Великанов
• Издательство: ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия».
• Жанр: Детская проза
• Год: 1960

События, о которых пойдет повествование, происходили на окраине Москвы в конце 1953 года. Учителей, рабочих, колхозников, ученых, артистов, офицеров, домашних хозяек, государственных деятелей, милиционеров, партийных работников, врачей, инженеров, продавцов, пенсионеров, шоферов, грузчиков — самых разных людей коснулись они. Но главная роль в этих событиях принадлежала пионерам — мальчикам и девочкам, которые в этот памятный год перешли в седьмой класс.

Вас, возможно, удивило название повести — «Стригунки». Стригунки — это… Но не будем забегать вперед.

---

Что же предстоит сделать, где можно применить свои силы и заслужить славу себе и Родине?

На карту нанесено все, что есть на поверхности Земли, но человек не проник в недра своей планеты. Действительно, прорытые людьми шахты — это лишь булавочные уколы на огромном теле Земли…»

Наташа взглянула на Птаху. Миша поджал губы, и было видно, что сосредоточенно думает.

А Олег между тем продолжал читать о том, что беспомощны еще люди и перед погодой, что не подвластны им дожди, грозы и засуха.

Мысли ребят то уносились в еще не изведанные пространства стратосферы, то проникали в бешеную карусель атома, то погружались в непроглядную пучину океана.

«Счастливого пути в третье тысячелетие!» — так заканчивал свою статью академик Обручев.

Олег положил журнал на стол.

Позвонил звонок. Класс безмолвствовал.

— Следующий урок — физика, — сказал учитель и вышел из класса.

Глава шестнадцатая

После ухода Поликарпа Александровича одна за другой захлопали крышки парт, и ребята, переговариваясь, направились в коридор. У двери Наташу остановил Птаха.

— Как зовут-то тебя?

Вопрос был задан грубовато, но доброжелательно.

— Наташей. А что?

— Как что?! Просто хочу знать, с кем за партой сижу… Или стесняешься, что парень с тобой заговорил?

— Вот уж нет!

По натуре Птаха был человеком общительным и даже бесцеремонным. Он мог дружить и с мальчишками и с девчонками, его не смущало, если приятель был на пять лет младше или уже носил усы.

Знакомство или дружбу он заводил в первую очередь с теми, кого считал стоящими людьми, кто ему мог быть полезен. С временными знакомыми Птаха расставался честно, никогда не делая человеку подлости даже в том случае, если с ним поступали не совсем порядочно.

Наташа и Птаха вместе вышли в коридор. Одноклассники проводили их любопытными взглядами. Кто-то из мальчишек съехидничал:

— Птаха-то! Присмотрел…

В коридоре Птаха продолжал допытываться:

— А ты откуда?

— Из Брянской области.

— Значит, ты не из Москвы? То-то я вижу, что на наших кукол не похожа.

— Я к отцу приехала. Он у нас председатель колхоза, а сейчас в Москве на курсах учится.

— Хорошо, что у нас хоть одна колхозница будет. А то все музыкантши, вроде Евстратовой. Все двумя пальчиками делают, замараться боятся.

— Я тоже музыку люблю.

— Кто ж против того, чтобы повеселиться! У нас и мальчишки такие есть. Вон, смотри, — Миша кивнул на Олега Зимина. — Как-то он увидел меня около моего двора, когда я голубей гонял, и попросил, чтоб я ему голубятню показал. Что ж, думаю, жалко, что ли? Полезли на сарай. Мое заведение ему понравилось. Говорит: «Помоги мне голубей завести. Завтра на рынок поедем». В общем на другой день купили мы ему двух шпанцерей. А на следующий день примчалась его мамаша с криком, что ее мальчика в школе голубей гонять приучают. А мамаша-то его в родительском комитете. Поняла? Пойду покурить, а то переменка кончается.

Наташа ничуть не удивилась тому, что Птаха курит, и только серьезно заметила:

— Ты б здоровье пожалел. Смотри, желтый какой!

— Не волнуйся! Не чахоточный. — Птаха сжал кулак и покрутил им перед своей грудью. — Кого хочешь скрутить могу.

Птаха ушел, и мысли Наташи вновь вернулись к Поликарпу Александровичу. Ей очень хотелось поговорить с учителем.

Несколько раз мимо Наташи прошла Инна Евстратова. Она внимательно и, видимо, критически осматривала новенькую. Заметила Наташа, что часто в ее сторону посматривает и Олег Зимин. Перемена, к счастью, была маленькой, прозвонил звонок, Наташа вернулась в класс и села за свою парту.

Пришел Птаха. От него сильно пахло табаком.

На следующей перемене, словно почувствовав горячее желание Наташи, к ней подошел Поликарп Александрович. Все одноклассники были заинтересованы этим событием, но держались поодаль.

— Видите, Наташа, как случается! Оказались в одной школе и даже в одном классе. Думаю, что в грязь лицом не ударите. Вы покажите моим москвичам, что учиться везде умеют. Ну, а как тебе наши ребята?

— Хорошие. Я, правда, только Птаху знаю. Он, например, хороший.

— И вот тоже неплохой, Никифоров, — Поликарп Александрович положил руку на плечо Коле, который проходил мимо. — Ну, так вы, Губина, осваивайтесь. А мне вот с этим товарищем поговорить надо.

Взяв под руку Никифорова, Поликарп Александрович отошел в сторону. А к Наташе подошла улыбающаяся Инна Евстратова.

— Смотрю, ты одна стоишь, — непринужденно сказала она. — Мне девочки говорят: «Ты смелее всех. Подойди познакомься». Ты откуда приехала?

Инна говорила приветливо, но всем своим видом давала понять, что снизошла до знакомства. И Наташа нарочно ответила:

— Из колхоза.

Инна внутренне торжествовала: «Я же говорила, что деревенская! Сразу видно». Однако, близко рассмотрев Наташу, Инна убедилась, что подруги сказали правду: новенькая была красивая.

Над большими карими глазами Наташи, будто прочерченные угольками, изогнулись красивые дуги бровей. Носик небольшой, точеный. Губы яркие, слегка пухлые. А коса! Такой тяжелой, длинной пепельно-серого цвета косы не было во всей школе!

Наташа любила красиво одеться и знала, что форменное платье, которое купил ей отец накануне приезда, сидело мешковато. «Папа не виноват, — подумала она. — В нарядах он не понимает. А эта зазнайка еще увидит, как будет сидеть на мне платье, когда я сама перешью его».

Инна задала еще несколько незначительных вопросов и отошла. Наташа заметила, что Инну тотчас же окружили подруги.

Когда Инна осталась одна, к ней подошел Олег Зимин и будто между прочим спросил:

— Откуда новенькая?

Инна не могла понять, то ли это повод, чтобы заговорить с ней, то ли Олега заинтересовала Наташа. И, сделав вид, что новенькая ей совершенно безразлична, она ответила:

— Из колхоза приехала…

Глава семнадцатая

Поликарп Александрович и Коля остановились около окна. Никифоров не хотел, чтобы его разговор с учителем слышали одноклассники, и поэтому говорил очень тихо. Учитель с трудом разбирал слова мальчика. Коридор шумел. Крики ребят доносились и из открытого окна, со двора.

— Я на ваше второе письмо ответ написал, — говорил Коля. — Только так его и не послал. Вот оно, письмо. — Никифоров достал из кармана помятый конверт и показал его учителю. — Теперь-то уж неинтересно читать. Я лучше всего сам расскажу.

И Коля рассказал Поликарпу Александровичу об Уварове, о своих деревенских товарищах, о своем плане создать в селе пионерский отряд.

Все это Поликарпу Александровичу очень нравилось. Он похвалил Никифорова и сказал, что о своем обещании уваровцам забывать нельзя.

Коля кивнул, а потом, вздохнув, приблизился к учителю и прошептал:

— Тут, Поликарп Александрович, еще вот какое дело… Отцу Фатеева вторую ногу отрезали. Васька сам не свой ходит. И я тоже…

— Ногу, говоришь, отрезали?

— Да. А он электрический кирпич изобрел…

Звонок прервал разговор.

— После уроков вы мне все подробно расскажете, — сказал учитель и поспешил в девятый «Б», где у него была геометрия.

…Не задерживаясь долго на изложении программы курса в девятом «Б», Поликарп Александрович сразу же приступил к объяснению нового материала. Девятиклассники к его системе уже привыкли и поэтому, несмотря на первый день занятий, слушали и записывали так, словно последний урок геометрии был только вчера.

— Итак, линия А1 — В1 при пересечении хорды будет к ней…

Учитель на секунду замолкал, и с парт слышалось сразу несколько голосов:

— Перпендикулярна.

— Совершенно правильно, — подтверждал Поликарп Александрович.

Стучал по доске мелок, прямые пересекали окружности, биссектрисы делили углы пополам. Учитель временами понижал голос, ожидая подсказки класса, который делал построение и мыслил вместе с учителем. Но в голове Поликарпа Александровича рядом с геометрическими суждениями неизменно присутствовала мысль об отце Васи Фатеева.

Стучал мелок. Геометрическое построение обрастало вспомогательными линиями, новыми буквами, новыми примами.

По коридору от класса к классу медленно шел сторож Антон Иванович. Услышав из-за двери голос Климова, он вполголоса сказал:

— Как, Поликарп Александрович, начались гипотенузы? И с чего твоего Птаху директорша потребовала?

Отовсюду слышались знакомые голоса учителей. За одной дверью речь шла о том, как древние впервые пришли к выводу об атомном строении вещества, за другой — о первых славянских поселениях на территории нашей страны, за третьей — о низшей ступени растительного и животного мира.