Леонид Кокоулин - В ожидании счастливой встречи

• Название: В ожидании счастливой встречи
• Автор: Леонид Кокоулин
• Издательство: Магаданское книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1984

Пристрастный, взволнованный интерес к своим героям отличает повесть Леонида Кокоулина. Творческой манере писателя присуще умение с поэтической живостью изображать работу, ее азарт, ее вечную власть над человеком. В центре произведения — жизнь гидростроителей на Крайнем Севере.

За книгу «В ожидании счастливой встречи» (повести «Пашня» и «В ожидании счастливой встречи») автор удостоен третьей премии ВЦСПС и Союза писателей СССР в конкурсе на лучшее произведение о современном рабочем классе и колхозном крестьянстве.

---

— Неплохие машины, есть из чего выбрать.

Крутит головой Фомичев и не видит никаких машин. Если эти потрескавшиеся рукояти считать, тогда он ничего совсем понять не в состоянии. «Как мог Иван Иванович клюнуть на эту рухлядь», — досадует Владимир Николаевич. И опять идет к Жильцову.

— Если имеешь лучше, дай! — подводит под разговором черту Жильцов.

И они вместе идут к Котову. Он с Петро Брагиным прикладывает к балке ромб из листовой стали для усиления рукояти.

— Как новая, износа не будет, — комментирует Брагин.

«Вот я не верю, — ловит себя на мысли Фомичев, — что из этого утиля может что-то получиться, а они, монтажники, уверены в своей работе».

— А что в этом ящике? — попинал Фомичев окованный железом сундук.

— Дизельный мотор, — не без гордости заявляет Петро Брагин и хлопает по ящику. — Новый, будет пахать за милую душу…

— Когда это будет? — вздыхает Фомичев.

— К концу недели поставим, так, Валер?

— Только спрашивать, а электродов дать некому… — не отрываясь от сварки, выкрикивает Котов.

Фомичев проглотил справедливые слова сварщика: «огрызками» варит, где-то насобирали ребята. Егор Акимович виновато смотрит на кучку «огарков» на куске толя около Котова.

— У дорожников «окурков» насобирали, — говорит он, хотя Фомичев не спрашивает его.

— Ну а чем будете собирать экскаватор, — не то спрашивает, не то сожалеет Владимир Николаевич. — Поеду кран добывать.

— Где его добудешь, мы уж рыскали — треногой поднимем.

Фомичев только сейчас увидел над обшивкой экскаватора трубчатую стойку.

«Вот же, — восхитился он, — голь на выдумку горазда. — И уже облегченно подумал: — Не я их, они меня вдохновляют».

Весна в Уптар, на строительную площадку, пришла неожиданно. Прорвало ее как плотину, захлестнуло землю низкой мокрой тучей, и сник отяжелевший снег. Неистово закричали перелетные гуси, заголосили ручьи, и тут же зазвенел крупный бусый комар. Развернулась сырая земля. И строители тогда поняли, что перевалбазу они посадили на болото. Сколько ни сыпали грунта, все вбирала ненасытная трясина. В одном месте земля проваливалась, в другом — вспучивалась. Бульдозер и тот с трудом пробирался к поселку строителей. «Вот почему, — схватился за голову Фомичев, — эти места не застроены. А местные жители? — Фомичев терялся в догадках. — Почему они помалкивали, не сказали, что здесь болото?» Но когда выяснил, то оказалось, что у местного населения, во-первых, и нужды не было расстраивать свой поселок, так как строительных материалов во всей округе днем с огнем не найдешь, а во-вторых, до этих болот, собственно, никому и дела не было. За голубикой или жимолостью сюда ходили, да и то по ручью. Никому и в голову не приходило поднять метровой толщины мшистый ковер и заглянуть, что под ним, и не знали про болота. Теперь только стало ясно, что, прежде чем застраивать поселок, надо снять растительный слой — торф, а это, по скромным подсчетам, миллион кубов вскрыши. А потом столько же завезти камня, гравия на подсыпки. Посадить дома на свайные фундаменты? Тут нужны бетонный завод, арматурный цех — цемент, металл, необходимы согласования, привязки и т. д.

Фомичев не стал ждать указаний. Он подключил свой техотдел, группу рабочего проектирования Ленгидропроекта. Обсчитал трудозатраты обоих вариантов, потребное количество техники, материалов. Уложил в чемодан чертежи, упаковал в объемистые папки расчеты и вылетел в Москву. Он пожалел, что не вовремя отослал Ивана Ивановича на створ будущей ГЭС осваивать, обживать берега Колымы на основных сооружениях. Вот бы оставить его за себя, и душа была бы на месте.

И стройка притухла, не хотелось, как говорится, толочь воду в ступе. Трясина вбирала в себя и топила не только гравий, камень бутовый, но и надежды.

Но Фомичеву докладывали, что Шустров уже вовсю шустрит на основных сооружениях, въелся в работу. Сам Иван Иванович писал Фомичеву о делах, подпуская лирики: «Небо синее вокруг, горы синие, даже речка Колыма в синем инее — девушка одна сочинила». Вот уже и девушка. Ну Иван…

В Уптаре все так же однозвучно и уныло зудел комар, но с каждым днем набирала силу скупая северная природа. Лопались на тополях медовые почки, вилась веселая неугомонная зелень, буйным разноцветьем полыхала жимолость. Зазеленели перелески, лиственница шла в мягкую ласковую кисточку. Весенняя река, и белые сопки, и черные леса, и ослепительные склоны гор, и черные ленты дорог, и люди — все было в добром согласии. Егор Акимович Жильцов со своими ребятами из трех экскаваторов собрал второй. И в этот день как по заказу Егор Акимович получил посылку. Он принес полкуля материковской картошки, поставил около наковальни и сказал: «Запустим экскаватор — отметим печеной картошкой».

Работа, что называется, спорилась. Парни успели еще завести экскаватор, подергали на холостом ходу рычаги — опробовали, быстро прибрали инструмент. Иван взял картошку, Валерий прихватил лопату, и все двинулись за ручей на лужайку. Выбрали подходящее место, натаскали сушняка, запалили костер. И когда угли нагорели, Валерий взялся за лопату, она тут же отозвалась звоном — лопату не пускало. Сколько ни пробовали копать, подо мхом в десять сантиметров камень.

— Дело, братцы, пахнет пряниками, — прикинул сообразительный Валерий. — Егор Акимович, пошевели мозгой!

— А что тут раздумывать. Вон сколько места, — развел руками Егор Акимович.

Сбегали в поселок, пригласили начальство на место «происшествия».

Пришли главный инженер Яшкин, секретарь парткома Сазонова, из техотдела Милентьев. Бегал за ними Петро Брагин, он принес и ведро. Егор Акимович сунул в ведро нос — соляркой не пахнет. Загрузил его картошкой, разгреб золу, прикрыл ведро газетой, чтобы картошка не высыпалась, и опрокинул ведро кверху дном, пригреб его золой, сверху разжег костер.

— Ну так, хвастайтесь, Егор Акимович, археологическими раскопками, — сказала Сазонова, наблюдавшая за основательной работой Жильцова. Сама подумала: «Какой большой, вроде бы неуклюжий, а как ловко управился с картошкой. Можно подумать — всю жизнь только и делает, что картошку печет».

— Хвастаться будем, — Егор Акимович посмотрел на свои «золотые», — минут через сорок, — и он скосил глаз на костер.

— За этим и звали? Прелестно. Сто лет «печенку» не ела, помнится, студенткой…

— Присаживайтесь к огоньку. — Жильцов снял куртку и бросил на мох: — Прошу! А вы, Игорь, — Жильцов взял из рук Валерия лопату и передал Милентьеву, — нагуляйте-ка аппетит.

— Это можно. — Милентьев взял лопату, засучил рукава и с силой ударил в мох. И лопата тут же отозвалась звоном. — Стоп, стоп. — Милентьев упал перед лопатой на колени, протер толстые стекла, очков, стал руками срывать мох и словно дорогую находку поднял камень величиной о картофелину. Не удержался и Яшкин и тоже стал разрывать мох.

— Кажется, готова, — сказал Егор Акимович. — А вы, ребята, мойте руки. — Он достал из кармана газету, мешочек с солью.

Пока парни терли песком и прошлогодней травой руки, Егор Акимович прутиком из-под ведра выколупнул румяную с пригаринкой картофелину, перебросил ее с руки на руку, постудил, положил на газету.

— Разговляйтесь, Татьяна Сергеевна.

Подошли Яшкин и Милентьев. Егор Акимович разгреб костер и, помогая лопатой, ловко подхватил ведро и вытряхнул картошку на газету. Румяные клубни, словно цыплята, побежали по листу.

Расхватали картошку быстро, и все уселись в тесный круг.

Милентьев протер очки, посыпал солью рассыпчатую белую картошину, поднял ее над головой.

— За прекрасное место, за новую строительную площадку, и все это возможным сделала наша замечательная картошка.

— Ура! Ур-ра! — крикнула дружная компания…

По дороге в поселок Яшкин внес предложение послать Фомичеву телеграмму… Ответ не заставил долго ждать. И был он лаконичен до предела: «Вопрос выемки торфов согласован. Стройте на подсыпках. Прекратите заниматься самодеятельностью. Фомичев». И эта «резолюция» была вполне закономерна. Все понимали, чего стоило Фомичеву защитить проект по выемке торфов и обратной засыпке. И когда вопрос уже решен, и еще не высохли чернила подписей под проектом; надо идти на попятную, отрабатывать задний ход. Это, мягко говоря, несерьезно. Тем более новое предложение не подкреплено ни техническими данными, ни инженерными выкладками, ни убедительными аргументами. Поэтому Сазонова предложила свой план: как только приедет Фомичев, «подсунуть» ему новую площадку, и пусть он сам примет решение. Характер Фомичева она знала хорошо.

Через пять дней Фомичев вернулся с утвержденным проектом. А два месяца назад попала стройка в решения съезда. Гидростроителям была обещана техника.