Юлия Климова - Сезон одиноких Снегурочек

• Название: Сезон одиноких Снегурочек
• Автор: Юлия Климова
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-25311-1

Таня Семенова и Ирка Задольская враждовали с малолетства. И надо же было такому случиться, что Татьяна устроилась секретаршей именно к будущему Иркиному мужу! Страдая, девушка носила шефу кофе и не заметила, как... влюбилась во вражеского жениха! Покушаться на чужое было не в ее репертуаре, так что осталась бы Таня ни с чем, если бы Задольская не решила составить себе более выгодную партию, а на поле битвы за любовь не появилось бы подкрепление в лице лучшей подруги – вечной Снегурочки и неунывающей оптимистки...

---

– Это работа… – с трудом формулируя ответ, сказал Фадеев. – Вынуждены здесь торчать, пока не снимем две важные сцены.

Он удивился своей откровенности и, взглянув на часы, покосился на гостью. Хоть бы помаду не такую яркую выбрала, так нет же…

– Вы не думайте, я готова терпеть любые лишения… А в вашей картине эротические сцены есть?

«Есть, – ответил про себя Игорь Яковлевич, – но не надеешься же ты, чучело огородное, что я соглашусь снимать твою мороженую зад… Стоп. Хватит».

– Нет, – коротко ответил он. – Вы, кстати, что читать будете?

Услышав этот вопрос, Зойка подскочила и выпорхнула на середину бытовки. Откашлялась, поправила мокрые волосы, пошлепала губами, точно проверяя, а не разучилась ли она говорить, и изобразила реверанс.

«Пять минут потерплю, – попытался уговорить себя Фадеев, – а потом будет легче, потому что она… ПОТОМУ ЧТО ОНА УЙДЕТ!»

«Ворона и Лисица», «Мартышка и очки», «Кукушка и Орел», – мысленно перебирала Зойка басни Крылова. На какой же остановиться? А может, жахнуть все три – бодро, звонко, на мажорной ноте? Чтоб у него в ушах зазвенело! И смех и слезы… Она встретилась взглядом с Фадеевым, вспомнила, что в кулаке до сих пор мирно покоится апельсиновая жвачка, спрятала руку за спину и подумала: «Ну что за жизнь, приходится валять дурака, а ведь этот день мог стать для меня особенным, тем самым, которого я так долго ждала… Вот напротив меня сидит известный режиссер, и вместо того чтобы продемонстрировать ему все свои таланты, я должна кривляться и выставлять себя на посмешище»… И тут сердце заныло, в глазах на секунду помутнело, а потом наоборот – стало светло и четко. А с какой, собственно, стати? Она хотела свой личный шанс, и вот он – сидит в нескольких метрах от нее! К чему кого-то изображать – надо быть собой! Просто быть собой. Уволят с работы? Ну и плевать! Возможно, она ему понравится, хотя бы чуть-чуть…

– Ну же, я слушаю, – не то подбодрил, не то поторопил Фадеев.

Зойка сделала маленький шаг вперед и еще раз откашлялась. От смятения она позабыла все басни и прозу, которые неплохо декламировала на театральных курсах и дома наедине. В голове остались только пронзительные стихотворения Марины Цветаевой, добровольно выученные еще в школе. «Ну и пусть», – подумала Зойка и почувствовала, как дрожат коленки, как тает в кулаке апельсиновая жвачка и как на глаза наворачиваются слезы. Она коротко вздохнула и начала читать:

– Вы столь забывчивы, сколь незабвенны.
– Ах, Вы похожи на улыбку Вашу! —
Сказать еще? – Златого утра краше!
Сказать еще? – Один во всей вселенной!
Самой Любви младой военнопленный…

Ее голос то вздрагивал, то падал, то устремлялся ввысь. Душа сжималась в маленький теплый комочек, а в сердце рождалась злость – сильная, победная. Зойка неотрывно смотрела на Фадеева и верила, бесконечно верила, что слова, разрывающие воздух, – ПРАВДА. Ее и его правда.

Она приковывала его взглядом к стулу, и он уже не замечал ее нелепого наряда и ее яркого безвкусного макияжа… Она читала и читала, а он слушал и слушал и пытался понять – откуда, откуда в его груди взялись острое беспокойство и тягучее болезненное волнение?

Две морщины на лбу перечеркнула третья.

Фадеев положил руку на стол ладонью вниз и еле заметно улыбнулся. Он уже знал – присутствие на съемочной площадке навязанной ему актрисы не будет его раздражать… Первый раз не будет раздражать.

– …Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времен:
«Мой милый, что тебе я сделала?!»

Глава 6 Обухом по голове

– …а потом ввалилась толпа друзей-приятелей, и у меня заложило уши от их хохота и визга. Одна девица даже вскочила на стул и, скандируя: «Розыгрыш! Розыгрыш!» – принялась выстукивать каблуками чечетку… очень творческая личность, по-видимому… – Зойка презрительно фыркнула и перевернула страницу глянцевого журнала. Она лежала на ковре и в подробностях пересказывала свалившееся на нее приключение. – Я-то уже со своей работой простилась, думала, нажалуются Кириллу Абрамовичу, мол, мы заказывали одно, а получили совсем другое – басню же я читать не стала, да и идиотку изображала только первые пять минут, а они ничего и не узнали. Наверное, к фадеевскому вагончику подошли в самый последний момент, когда я уже закончила производить впечатление на именитого режиссера. – Зойка вздохнула и добавила: – А я почти поверила, что это мой шанс… Эх…

– А дальше что было?

– Ничего, я отошла в уголочек, забрала полушубок и ушла. Меня же Костик ждал – наш водитель, чего рассиживаться-то…

Договорившись с Зоей о вечерних посиделках, Таня купила тортик, пакет грейпфрутового сока и ближе к ужину отправилась в гости. Ей не терпелось поведать о встрече с Барковым и хорошенько обсудить случившееся. Ситуация, мягко говоря, была нестандартной – числиться в должниках у будущего мужа главной врагини радости мало. Но, оценив Зойкино плачевное состояние, Таня отложила свой рассказ на потом и сбегала в магазин за бутылкой шампанского (денег оставалось все меньше и меньше…).

Теперь, немного опьянев, облопавшись тортом, они обе чувствовали себя гораздо лучше, и реальность не казалась уже такой неприятной.

– Я сначала очень расстроилась, – призналась Зойка, протягивая руку к блюдцу, на котором холмиком высились остатки безе, – а потом подумала: все у меня впереди, и я еще миллион проб пройду и много чего добьюсь. А Фадеев этот… локти кусать будет, что меня проворонил!

– Ага, – согласилась Таня, – не оценил твой талант вовремя, так пусть потом мучается и довольствуется второсортными актрисами.

– И ничего-то у него без меня не получится…

– И «Оскара» ему не видать.

– И будет он жить с вечным непокоем, точно ему чего-то не хватает, а где это взять – непонятно.

– И однажды он увидит тебя по телевизору и схватится за голову: «Почему же я ее тогда не пригласил на главную роль, почему не удержал!»

Зойка закрыла глаза, блаженно улыбнулась и счастливо выдохнула:

– Хорошо мы с тобой поговорили, правда? – Она перевернулась на спину и отправила в рот оставшийся кусочек безе.

– Я тебе тоже сейчас кое о чем поведаю, – сказала Таня, понимая, что настал тот исторический момент, когда и она может предъявить собственную трагедию. А предъявить ее хотелось уже очень сильно. – Помнишь, я тебе рассказывала о единственном неоплаченном счете?

– Угу, ты сегодня собиралась встречаться с каким-то мужиком.

– Ну, я и встретилась… только с другим…

Не жалея эмоций и красок, Таня вдохновенно выдала историю встречи с женихом Задольской. Зойка, позабыв о торте, слушала подругу, раскрыв рот. Она даже поднялась с ковра и села в кресло, а потом вскочила и заходила по комнате. Барков! Барков! Барков! Вот это да!

– Так что теперь я должна сто пятьдесят три тысячи человеку, с которым умудрилась поругаться уже два раза.

– А второй-то когда был?

– Да я ему в кабинете тоже пару ласковых слов сказала…

– Уф! – только и ответила Зойка.

Они посидели немного, помолчали, заново осознавая ситуацию, выпили еще по бокалу шампанского (увы, по последнему), и… запиликал телефон. Таня взяла со стола свой мобильный, недовольно поморщилась, отмечая, что номер не знаком, и поднесла трубку к уху.

– Добрый вечер, Таня, это Барков.

– Кто?..

– Барков.

– А откуда у вас мой номер? – вместо приветствия изумленно спросила она.

– От Крылова Юрия Петровича – моего начальника отдела продаж.

– Но…

– Вы оставили ему свой номер на случай, если он не сможет с вами встретиться.

Таня зажмурилась, и на ее лице образовалась гримаса под названием «я пропала – люди добрые, сделайте же что-нибудь!» Зойка, быстро сориентировавшись, придвинулась ближе, наклонилась и пристроила ухо к мобильнику.

– Ах да, – ответила Таня, нервно соображая, что говорить и как себя вести.

– Вам удобно встретиться со мной завтра в двенадцать часов?

– Удобно… а зачем?

Он засмеялся – едко и, конечно же, противно, а затем насмешливо спросил:

– Вы полагаете, нам нечего обсудить?

О, им было что обсудить…

Через три минуты уже Таня нервно металась по комнате. Фиалки, выстроенные на окне в ряд, вздрагивали при каждом ее шаге, хрустальные висюльки на люстре покачивались от волнения.

– Я не пойму… это он позвонил? – все еще не веря, спросила Зойка.

– Он, – сокрушенно ответила Таня и остановилась. – А я так надеялась, что все обойдется!

Не обошлось.

* * *

Лучше бы он назначил встречу на раннее утро – на восемь часов или даже на семь. Теперь накручивай себя, дергайся и вообще… КАК ТАКОЕ МОГЛО ПРИКЛЮЧИТЬСЯ? Таня достала из холодильника два яйца и, взяв нож, с удовольствием сорвала на них злость. Хрясь! И на разогретой сковородке молниеносно зафырчала желтоглазая яичница.

– И так будет с каждым, – пообещала она всем своим врагам, глядя на разбитую опустевшую скорлупу.