Сергей Голицын - Тайна старого Радуля

• Название: Тайна старого Радуля
• Автор: Сергей Голицын
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1972

Приключенческая повесть об одном пионерском отряде, который отправился летом путешествовать и неожиданно остался без начальника похода.

Что делали ребята, какие интересные события с ними происходили, что им удалось найти, кого поймать — обо всем этом вы прочитаете в книге.

---

Зато молодежь с энтузиазмом принимала приглашения, являлась иногда толпами: студенты, школьники старших классов — случалось, и вовсе незнакомые. Они приходили пешком, приезжали на машинах, на велосипедах, приплывали на байдарках. Веселые, шумные, жизнерадостные, гости с интересом слушали рассказы Георгия Николаевича об истории Радуля, восторженно любовались радульскими окрестностями, деревянной резьбой на здешних домах.

Ночевали они обычно в палатках на берегу Клязьмы, иногда на его веранде, или в бане, или даже в светелочке, а утром сердечно прощались с гостеприимными хозяевами, обещая непременно, непременно приехать, приплыть или прийти пешком еще и еще раз.

Эти неожиданные нашествия разнообразили жизнь писателя и его жены. В такой суматошный день Георгий Николаевич объявлял самому себе выходной и всегда бывал этим очень доволен. Бывала ли так же довольна Настасья Петровна? Не всегда. Она беспокоилась, не помешают ли очередные приезжие его творческим занятиям.

О тех гостях не приходилось особенно заботиться — они сами находили себе занятия и удовольствия: обед готовили, рыбу ловили, ходили за грибами, играли в мяч.

Но эти, теперешние юные туристы не были такими самостоятельными гостями.

Возвращаясь сейчас из города, Георгий Николаевич чувствовал некоторое беспокойство: а как ребятки провели ночь? А не случилось ли с ними чего-нибудь? А что они будут сегодня делать?

Добравшись до своего дома, он отдал Настасье Петровне покупки, в двух словах рассказал ей о здоровье Петра Владимировича и поспешил к реке.

Тропинка, по которой он вчера ночью спускался к туристскому лагерю, за день успела подсохнуть, он прибавил шагу и через минуту очутился в устье оврага, где раскинулись палатки, но, к своему удивлению, никого там не увидел.

Ага, вон где они! С Клязьмы доносились крики и визги, порой резкие свистки.

Он знал, что строжайшие инструкции правил купания детей беспощадны: взрослые стерегут на берегу; по сигналу свистка одновременно залезают в воду десять ребят на десять минут; отплывать за огороженное вешками пространство запрещается; взрослые смотрят во все глаза. По сигналу свистка купающиеся должны немедленно выбегать из воды и выстраиваться в ряд, взрослые их считают.

«Любопытно, а мои детки соблюдают ли беспощадные инструкции?» — спросил самого себя Георгий Николаевич. Он остановился в некотором отдалении, начал наблюдать.

Девочки в ярких купальниках сидели и стояли, ожидая очереди. Мальчики в трусах или в плавках барахтались в воде, а вместо взрослого дяди на берегу стоял в одних красных плавках черноглазый Миша.

Если кто осмеливался заплыть за установленные в воде вешки, он яростно свистел, кричал и командовал:

— Васька, куда полез? Игорь, ближе к берегу!

«Какова дисциплинка!» — поразился Георгий Николаевич. Он вспомнил, что Миша является физруком туристского отряда, и с интересом продолжал смотреть.

Тут физрук свистнул и скомандовал:

— Девочки, приготовиться!

Девочки в разноцветных купальниках, голоногие, стройные, в пестрых резиновых шапочках, тотчас же встали рядком. Георгий Николаевич поискал глазами Галю, ту, что у них ночевала, но ее не было.

Миша засвистел еще пронзительнее. Мальчики неохотно послушались и один за другим вылезли на берег.

Мальчики один за другим вылезли на берег.

— Девочки — в воду! — скомандовал физрук.

Все они с криками прыгнули в реку, забарахтались, завизжали, забрызгались.

Георгий Николаевич потихоньку приблизился к Мише.

Бдительный физрук не видел его. Он стоял нагнувшись, оттопырив верхнюю губу и не отрываясь следил за резиновыми шапочками, мелькавшими в сверкающих на солнце брызгах.

Георгий Николаевич шагнул к нему и скороговоркой проговорил:

— Послушай, я был в городе. Петру Владимировичу сделали операцию. Он скоро поправится.

Миша тут же обернулся, расширил свои и без того круглые черные глаза.

— Правда, правда?

— Ну конечно. Через неделю его выпишут.

Тут Миша засунул два пальца в рот и так свистнул, что совсем оглушил Георгия Николаевича.

— Да перестань же, Соловей-разбойник! — закричал тот и, закрыв уши ладонями, пошел от ребят вдоль берега.

Разноцветные девочки выскочили из воды, окружили Мишу; к ним присоединились мальчики. И Миша, размахивая голыми руками, начал рассказывать.

Все запрыгали, радостно закричали и тут же помчались догонять Георгия Николаевича.

И он снова рассказал уже подробнее, как ездил в город узнавать о здоровье Петра Владимировича.

Конечно, все пожелали идти на свидание с любимым воспитателем, идти сегодня же после обеда. Нет, долго дожидаться. Идти теперь же, немедленно! Так им хотелось его видеть.

— Ребята, должен вас огорчить, — сказал Георгий Николаевич.

И он объяснил, что в городских больницах из-за гриппа сейчас карантин, значит, свидания категорически запрещены. И никакую передачу для больного, только что перенесшего операцию, конечно, не примут.

Словом, он сумел доказать ребятам, что идти в город в течение ближайших трех дней не было никакого смысла.

У всех потускнели и вытянулись лица.

— У-у-у, выдумают всякое!.. Вот еще какие порядки!.. Безобразие! — ворчали и негодовали многие.

Тут длиннолицая Галя, командирша отряда, выступила вперед и сказала:

— Спокойствие! Спокойствие! Через пять минут созывается заседание штаба похода.

И тотчас же все подтянулись, присмирели, сдерживая чувства.

Галя повернулась к Георгию Николаевичу.

— Благодарим вас за вашу заботу о нашем любимом начальнике похода, — произнесла она.

Георгий Николаевич понял, что выслушал сейчас очень вежливый намек: дескать, спасибо вам за ваше внимание, но теперь вы свободны, на заседание штаба вас не приглашаем.

А собственно говоря, зачем ему сейчас оставаться на какое-то заседание штаба? Дисциплина у них, как выразился Миша, — во! В этом он успел убедиться дважды: как блестяще мальчик проводил купание и как быстро Галя-командирша затушила ребячий ропот. С утра Георгий Николаевич вместо творческой работы ездил в город — надо же теперь наверстать потерянные часы. Вот почему сейчас его больше всего тянуло в любимую светелочку.

— До сви-да-ни-я! Спа-си-бо! — провожали его звонкие голоса.

Он начал подниматься в гору, как вдруг услышал за собой топот ног. Догонял Миша в своих красных плавках. Его горящее лицо, его черные глаза выражали крайнее возбуждение.

— Товарищ писатель, можно вас на минутку?

Георгий Николаевич живо обернулся, ласково обнял мальчика:

— Ну, чего тебе?

— Пожалуйста, приходите к нам сегодня вечером, — попросил Миша. — Штаб похода будет судить Галю. Вы как свидетель. Очень вас прошу: защитите ее.

— Галю судить? Вашего командира отряда? — поразился Георгий Николаевич.

— Да нет, не эту длиннолицую верблюдицу, а ту беленькую, кудрявенькую. Ну какая у вас ночевала.

— За что же ее судить?

Миша опять расширил свои глаза-смородины и красноречивым шепотом объяснил:

— За измену дружбе. Вот за то, что она у вас ночевала да еще шоколадки лопала.

— А где сейчас ваша Галя-кудрявая?

— Под домашним арестом в палатке сидит.

— Это еще что за новости!

— Так штаб решил еще утром.

— Что это вы больно часто заседаете? Утром заседали, сейчас опять, вечером снова? — удивился Георгий Николаевич.

— Дисциплину надо поддерживать, — ответил Миша.

Георгий Николаевич забеспокоился: это еще что за домашний арест? Может, зайти проведать наказанную девчонку? Но он уже размечтался, как сейчас укроется в своей светелочке, как возьмет авторучку…

«Нет-нет, не пойду… Еще слезы, а чего доброго еще истерика, — сказал он самому себе. — Только расстроюсь и время зря потеряю».

— Так придете к нам вечером? — повторил свой вопрос Миша.

— Я вечером занят, лучше приду после обеда.

— Нет-нет, после обеда не надо, — настаивал Миша. — А вечером, пожалуйста, приходите.

В тот вечер Георгий Николаевич собирался читать Настасье Петровне две последние главы своей новой исторической повести и совсем не хотел откладывать чтение. Жена была его лучшей советчицей, а с этими главами у него никак не ладилось. Но чтобы отвязаться от Миши, он сказал:

— Хорошо, может быть, приду.

— Так, пожалуйста, приходите, — еще раз попросил Миша и побежал к своим.

До обеда оставалось два часа. И Георгий Николаевич с папкой в руках отправился в свою светелочку.

Ему надо было успеть проверить те две главы, внести последние исправления, выполоть лишние словечки. Он начал читать рукопись, но понял, что читает невнимательно — шепчет, шепчет фразы, а сам думает: «А как там у них?.. А что это за суд над девочкой?»