Лео Перуц - Шведский всадник. Парикмахер Тюрлюпэ. Маркиз Де Боливар. Рождение антихриста. Рассказы

• Название: Шведский всадник. Парикмахер Тюрлюпэ. Маркиз Де Боливар. Рождение антихриста. Рассказы
• Автор: Лео Перуц
• Жанр: Ужасы и Мистика

Австрийского писателя Лео Перуца (1882–1957) обычно классифицируют как экспрессиониста или представителя «магической литературы». Черезвычайно популярный на родине, за пределами немецкоязычных стран Перуц стал известен благодаря восторженным отзывам Л. Х. Борхеса, неустанно помещавшем его новеллы в антологии фантастического рассказа, а романы — в детективные серии.

Для широкого круга читателей.

Содержание:

ШВЕДСКИЙ ВСАДНИК (роман),

ПАРИКМАХЕР ТЮРЛЮПЭН (роман),

МАРКИЗ ДЕ БОЛИВАР (роман),

РОЖДЕНИЕ АНТИХРИСТА (повесть),

РАССКАЗЫ:

— Вторник, 12 октября 1916 года,

— Гостиница «У картечи»,

— День без вечера,

— Достаточно нажать на кнопку,

— Охота на луну,

— Разговор с солдатом,

— Смерть мастера Лоренцо Барди.

---

Оба стояли друг против друга, лицом к лицу, и узнали один другого. И все же не узнавали друг друга. Виконт де Сен-Шерон видел перед собою парикмахера Тюрлюпэна, каждую неделю брившего ему бороду, и не подозревал, что в его лице знать Франции стояла перед ним, из тысячи ран кровоточащая, на смерть пораженная кардиналом Ришелье, — французская знать, собиравшаяся нанести свой последний страшный удар новому времени. А Тюрлюпэн… Он видел перед собою приказчика из суконной лавки, что на улице Двенадцати Апостолов, господина Гаспара, который каждую неделю с учтивым поклоном появлялся в цирюльне вдовы Сабо.

* * *

Со смертью виконта де Сен-Шерона восстание окончилось, еще не начавшись.

Вначале раздавались только крики и стоны, толкотня и давка происходили вокруг трупа. Но потом отчаяние овладело толпою. Армия восстания превратилась теперь, утратив своего вождя, в скопище грузчиков, привратников, возчиков и выгнанных лакеев. Они увидели себя стоящими с оружием в руках против людей, которые на протяжении веков были их господами, и ужаснулись своей дерзости. Внезапно, только теперь, начал каждый дрожать за свою жизнь, каждый искал спасения.

Мушкетная стрельба из окон первого этажа, где стоял капитан де Кай и де Ругон во главе вооруженных конюхов и кучеров дома герцогов де Лаван, превратила их отступление в беспорядочное бегство. Спустя четверть часа широкая площадь была безлюдна. Только шапки, шляпы, плащи и брошенное оружие валялись на траве.

* * *

Так закончилась большая игра в волан господина де Сен-Шерона. Последнее слово в этот день произнес Неустрашимый.

Показывая на шотландскую гвардию, все еще стоявшую перед монастырской оградой, он сказал господину де Роншеролю:

— Праздник отменен. Не отправить ли нам домой музыкантов?

Он подошел к командиру взвода, снял шляпу, поклонился и сказал:

— Сударь, я боюсь, будет дождь. Отправьте же домой своих людей, они простудятся.

* * *

Тюрлюпэна положили на ступени лестницы. Его кровь обагрила белый мрамор, его жизнь угасала. У него было одно еще только желание: он хотел увидеть свою мать.

— Герцогиню! — пролепетал он.

Герцог де Лаван побежал за нею. Когда она пришла, Тюрлюпэн был мертв.

— Герцогиня, — сказал своей матери молодой герцог де Лаван, — этот дворянин, так отважно сражавшийся, пожелал вас видеть. Он умер. Вы знали его, герцогиня?

Герцогиня де Лаван, в шестнадцатилетнем возрасте совершенно потерявшая зрение, наклонилась над Тюрлюпэном и провела рукою по его лбу и щекам.

Потом она покачала головою. Ее мертвые глаза смотрели вдаль.

— Я не знаю его, — сказала она. — Нет, не знаю. Но да простит меня Создатель, у этого дворянина довольно грубое лицо.

Глава XXIV

Тринадцатого ноября, через два дня после этого происшествия, вдова Сабо сидела в бакалейной лавке господина Кокро. Маленькая Николь стояла рядом с нею, печальная, потому что ей пришлось оставить свою кошечку в цирюльне. Господин Кокро не терпел в своей лавке животных.

Госпожа Сабо наполняла маленькие кульки перцем, имбирем, шафраном и мускатными орехами. Господин Кокро пересчитывал дневную выручку и ел в то же время сушеные сливы.

Вдова вздохнула и уронила руки на колени. Бакалейщик поднял на нее глаза и нахмурил брови.

— Вы все еще думаете о нем, — сказал он с досадою. — Этого плуг, право же, не стоит. Удрал — и даже не сказал куда.

— Я очень несчастна, — сказала вдова, — но в моем несчастии мне служит утешением то, что я пользуюсь вашей симпатией, господин Кокро. Если бы я знала, по крайней мере, почему он ушел.

— Существуют трактиры и существуют распутные женщины, — сказал господин Кокро. — Этим, думается мне, все объясняется.

Вдова покачала головою.

— Он не был пьяницей, — сказала она. — Кружка вина в день, этого было ему много, больше он не выпивал никогда. Еще вчера я готова была бы поклясться, что он сбежал с госпожой Лесколопье. Но нет, она лежит больная в постели, у нее в горле нарыв. Она его совсем не знает.

Она ушла в свои мысли, вперив глаза в шафран, имбирь и мускатные орехи.

— Уходя, он сказал мне очень странную вещь, — заговорила она опять. Я не перестаю об этом думать. Он сказал, что Бог позвал его. Я ему не поверила. Как вы полагаете, может ли это быть правдой?

Господин Кокро встал, чтобы подбросить полено в печь.

— Отчего же вы этому не верите? — сказал он. — Может быть, Бог, по примеру знатных господ, решил разок подшутить над дуралеем.

1923

МАРКИЗ ДЕ БОЛИВАР (роман)

Перевод с немецкого К. Белокурова

Предисловие

Незадолго до начала франко-прусской войны 1870 года в Дилленбурге, маленьком городке тогдашнего герцогства Нассау, скончался дворянин-землевладелец Эдуард фон Йохберг. Это был чудаковатый старый господин, почти патологически молчаливый и скупой на слова. Большую часть года он проводил в своем имении. Лишь в последнее время болезни вынудили его переселиться в городок.

Никто из тех немногих, кого господин фон Йохберг удостаивал общения, а он вообще предпочитал общество лошадей и охотничьих собак — не подозревал, что фон Йохберг — старый военный, участвовавший в молодые годы в нескольких походах Наполеона I. Старик никому не рассказывал о своих впечатлениях той далекой поры. И все знавшие его были страшно удивлены, когда в его архиве, который он содержал в идеальном порядке, обнаружилась опечатанная стопка тщательно прошнурованных листов, которые — как оказалось при просмотре — содержали воспоминания лейтенанта Йохберга об испанской войне Наполеона I.

Впечатление, которое произвела эта находка во всей провинции Нассау и сопредельном с ней великом герцогстве Гессенском, было чрезвычайным. Местные газеты помещали сообщения и выдержки из мемуаров фон Йохберга, профессиональные историки принялись за их изучение, наследников племянника Вильгельма фон Йохберга, приват-доцента в Боннском университете, и старую даму, фрейлейн фон Гартунг в Аахене, — осаждали издатели и журналисты; короче говоря, мемуары Эдуарда фон Йохберга были у всех на устах, и даже война, разразившаяся вскоре, не вполне уничтожила общественный интерес к ним.

Дело в том, что в этих мемуарах освещалась весьма темная и до тех пор вовсе не проясненная страница отечественной военной истории; уничтожение двух немецких полков, «Нассау» и «Наследный принц Гессенский», служивших Наполеону во время испанской войны 1807–1813 годов.

Об этом эпизоде испанской кампании зимы 1811–1812 годов почти не упоминалось в специальной литературе. Август Шербах, капитан гессенской армии, известный историограф войн наполеоновской эпохи, уделил этой трагедии всего лишь полторы строчки в своей монографии об испанской войне. Доктор Герман Шварце, профессор истории дармштадтского лицея, тщательно изучивший участие гессенских войск в походах Наполеона, вообще не упоминает о факте поголовного уничтожения двух полков Рейнского союза. Вопрос об этом обойден молчанием и в обстоятельных трудах Ф. Краузе, Г. Лейстиков и Фишер-Тюбингена; и только одна, изданная анонимно и, вероятно, принадлежащая перу отставного баденского офицера — участника испанской войны, — историко-критическая статья «Рейнские войска в Испании. Вклад в стратегию безумия» (Карлсруэ, 1826 г.) содержит подробное описание катастрофы в Ла Бисбале, но и в ней нет ни единого свидетельства очевидцев, а только материалы переписки французских штабов. Только в этой статье названо имя командира соединения из двух полков, с которым мы встретимся в мемуарах Йохберга, — его звали полковник Лесли.

Сообщения противоположной стороны, естественно, были более обстоятельными. Из числа известных мне больших работ назову воспоминания генерал-полковника дона Сильвио Гаэты, который считал это поражение рейнских частей поворотным моментом в ходе военных действий на севере Испании, ибо оно решающим образом повлияло на дальнейшие операции генерала Куэсты. Далее аптекарь Симон Вентура, написавший кроме «Карманного справочника по грибам», жизнеописания святой Марии из Пацци и тяжеловесной трагедии «Праздник тюльпанов» еще и историю своего родного города Ли Бисбаля, проявил хорошую осведомленность о штурме города партизанами, И Педро д'Ороско упоминает о гибели двух немецких полков в своей — ставшей ныне редкостью — книге «Действия герильи[44] в Астурии», но его изложение событий страдает явными неточностями и ошибками.

Для объяснения причин Поразительного факта — уничтожения гарнизона Ла Бисбаля значительно меньшими силами партизан — испанские источники также ничего не дают. И только записки лейтенанта Йохберга пролили свет на странные события в Ла Бисбале.