Laventadorn - Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me)

• Название: Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me)
• Автор: laventadorn
• Жанр: Драма

Категория: гет, Рейтинг: R, Размер: Макси, Саммари: После смерти Северус просыпается, ожидая от загробной жизни чего угодно – но только не того, что ему снова будет шестнадцать. Да что же это за фокусы такие?! Но погодите – Лили тоже вернулась... из 1981 года? Возможно, это второй шанс – вот только на что?

---

— Питер прав — он что-то с ней сделал, — настаивал Джеймс, упрямо стиснув зубы; Ремус уже сталкивался с ним в таком состоянии. — Я более чем уверен. Лунатик, я тебя услышал, но Эванс и правда плохо выглядит, и она снова сдружилась со Снейпом — тут должна быть какая-то связь, она наверняка есть!.. — его глаза решительно блеснули за стеклами очков. — И я собираюсь разобраться, какая.

"Прощай, надежда на спокойный семестр", — подумал Ремус и мысленно застонал от усталости.

— Хорошо, Сохатый, — вяло сказал он вслух, — поступай как знаешь. Когда Лили всыплет тебе по первое число, мы с Бродягой отлевитируем тебя в больничное крыло, а мадам Помфри заштопает.

— Бродяга, ты же мне поможешь? — Джеймс широко распахнул глаза. — Так ведь? Эванс с Гриффиндора — не можем же мы позволить, чтобы эта скользкая гадина что-то с ней сделала!..

— Конечно, Сохатый, — согласился Сириус. Как всегда. Предложи Джеймс отрезать ноги и смотаться на прогулку в Гималаи — Сириус бы согласился, и глазом не моргнув. И даже сам притащил бы мачете.

Но на сей раз Ремус определенно расслышал в его голосе нотки усталости.

* * *

Дождь. Каждый день — сплошной дождь.

"В пизду эту Эванс", — мрачно подумал Сириус. Семестр еще толком не начался, а от нее уже одна головная боль. От нее и этого Сопливуса, ебать его в рот...

Ему хотелось сигарету. Этим летом Сириус начал курить — чтобы чем-то себя занять, пока живет у Поттеров, и чтобы не зацикливаться. С сигаретой жизнь становилась терпимой, а воспоминания — сносными. Черно-алые клубы темной магии, ползущие из отцовской волшебной палочки, вопли матери, вцепившийся в руку Регулус, рыдающий: "Сириус, не уходи, останься, пожалуйста!.." — когда куришь, все это казалось хуйней. А из-за хуйни на стенку не лезут. Можно было думать, не рискуя разнести все вокруг — о том, что Регулус, этот родительский любимчик, впервые за пять лет не злорадствовал — и не насмешничал, не пытался уязвить... В первый раз, и не исключено, что в последний — теперь, когда Сириус ушел из дома и поселился у Поттеров, злостных предателей крови... Сириус никогда и ни за что не смог бы возненавидеть Сохатого — но временами, и особенно прошлым летом, когда он замечал, как родители любят Джеймса и сколько они для него делают, Сириус готов был отдать все на свете, лишь бы родиться не Блэком, а младшим сыном Поттеров, и никогда не узнать, как же ему повезло.

Сохатый кое-что знал... не так уж много, но он бывал в резиденции Блэков — в этом мавзолее... не сказав ни слова, глядел на головы домовых эльфов — сморщенные, свисающие со стен; на предков, которые презрительно фыркали на Сириуса с потертого фамильного гобелена — их осуждающий шепоток: "Гриффиндорец... предатель крови..." — следовал за наследником Блэков по всем гостиным этого ебаного склепа — как и разочарованные взоры родителей. Именно в тот день Джеймс повернулся к Сириусу и сказал: "Бродяга, ты же знаешь, что я всегда тебе помогу? Тебе даже просить ни о чем не надо — ты только приди и посмотри мне в глаза. И я сразу же все пойму".

Сириус так и сделал, и чета Поттеров улыбалась ему все каникулы напролет, и чтобы его отвлечь, Сохатый показал, как можно незаметно выбраться из их холмистого и запущенного поместья, и Сириус дошел до той маггловской деревушки в нескольких лигах пути, и увидел, как курит какая-то милашка, и тоже захотел попробовать. Он тогда спросил, можно ли стрельнуть у нее сигаретку, и она дала ему ту, которую курила сама — с темно-красным пятном от помады на фильтре — а себе зажгла новую; он глядел на магглу сквозь едкие клубы табачного дыма и думал, что в жизни не видал зрелища охуительнее.

Так он начал курить — и не бросил, хотя Лунатик все это страшно не одобрял, недовольно косился в его сторону и хмуро язвил, что рано или поздно Сириус засунет за ухо непотушенную сигарету и подпалит себе волосы.

Нет, Сириуса не раздражал Лунатик — вместе со всеми его взглядами исподлобья и лекциями о раке легких (какая-то маггловская болячка, о которой мама-врач, должно быть, прожужжала ему все уши). Порой он бывал немного занудой, но Сириус уже давно решил, что ему, пожалуй, это нравится — как и то, что раз в месяц Лунатик превращался в кровожадного монстра, который одной левой способен вырвать тебе руки, а затем прибить ими нафиг. Сразу и монстр, и зануда — уникальный в своем роде. А еще — иногда он сжимал волшебную палочку, и в глазах у него разгорался особый блеск, и тогда Сириус видел, что Ремус тоже способен вырвать тебе руки, а затем ими прибить — вот только он никогда бы так не поступил, потому что такой уж он есть, Лунатик, воздушная зефирка внутри оборотня внутри у зануды. Единственный и неповторимый.

Эванс тоже была занудой, но совершенно другого сорта. Ее занудство Сириусу не нравилось. По правде говоря, если бы Сохатый не втюрился в нее по уши в приступе какого-то идиотского безумия, Сириус уже проклял бы ее, и не раз — просто за то, что она такая назойливая, самоуверенная и, прах ее побери, постоянно действует другим на нервы. Сохатый думал — это глупость и бред, что Эванс дружит с Сопливусом; если дать ему себя накрутить — он бы так и бегал кругами по комнате и рвал из-за этого волосы. Что до Сириуса — он считал, что Эванс с Сопливусом прямо-таки два сапога пара, и про себя даже называл ее "миссис Сопливус". Он никому об этом не обмолвился, ни словечком — даже Лунатику, потому что тот всегда делал такое неодобрительное лицо, когда слышал наезды на Снейпа... Бля, да Сириус готов был яйца свои прозакладывать — Снейп и не думал защищать Ремуса в ответ, когда слышал от своих мудацких дружков, какая погань эти оборотни, и как их всех надо собрать в кучу и перехуячить, чтобы точно подохли... О, Сириус прекрасно знал, о чем толковали между собой такие людишки...

А потом он, Сириус — он, кто должен был заботиться о Лунатике! — взял и рассказал этому ебучему гаденышу, этому дерьму с соплями, как пробраться в хижину к Ремусу. И это выплыло наружу.

Порой Сириус думал — он совершенно рехнулся... был не в себе, раз так поступил и подверг Лунатика опасности. В него тогда словно кто-то вселился... словно к нему в голову залез его ничтожный папаша и так все исказил, что Сириус взял — и сделал это. Нет, мир бы определенно стал чище, перестань его пятнать этот мелкий кусок дерьма — или любой другой Пожиратель, если уж на то пошло... но мир без Лунатика, мир, где Лунатика замучили и казнили... да без него вся вселенная стала бы неправильной.

Он осознал это только тогда, когда самое страшное едва не случилось. Жизнь — она такая.

Погода в Хогсмиде была хуевая. И, разумеется, там тоже шел дождь. Снова он — будто в мире не осталось ничего другого, только дождь, холодный, тоскливый и мрачный. Сириус чувствовал этот холод еще у Поттеров — тот напирал на окна, подбирался к теплу, что исходило от Сохатого, Чарльза, Дореи, Лунатика... Сириус так и не объяснил Джеймсу, отчего ушел из дома; сказал только, что не мог больше там оставаться, чтобы Сохатый не узнал, что это такое — когда мир становится все мрачнее и мрачнее, словно в него приходит полярная ночь. Но сам Сириус знал. И спрятал на дне своего сундука два блока "Пэлл-Мэлла" — запасся в преддверии ночей, когда бессонница приносила воспоминания о приглушенных голосах, что клубами табачного дыма расползались по его бывшему дому.

Он помог Лунатику спуститься на платформу, стараясь его поддерживать, но в то же время не сжимать пальцы слишком крепко. У Сохатого никогда так не получалось, хоть он и старался, а Хвост был еще тем неумехой: в последний раз, когда ему позволили поучаствовать, для Лунатика это закончилось переломом трех плюсневых костей — Питер уронил сундук ему на ногу. Сириус тогда влепил Хвосту знатную затрещину, а потом костерил на чем свет стоит, пока тот не разрыдался. Бедный недотепа — никакого продыху от собственного мудачества. Сириус вздохнул от одного воспоминания о той истории. Именно тогда он назначил себя ответственным за Лунатика, раз уж Сохатый и Хвост (всяческих им благ) только и могли, что щелкать хлебальником.

— Ну вот, Лунатик, — сказал Сириус, накидывая на того капюшон — волосы у Ремуса были влажные от пота, — прелестный ледяной дождичек, только для тебя, по особому заказу — я нарочно сгонял сову. Нравится?

— Как мило и заботливо с твоей стороны, Бродяга. Но в следующий раз лучше заказывай конфеты, — Лунатик явно пытался не слишком наваливаться на него при ходьбе.

— С малиновой начинкой?

— М-м-м, — протянул Лунатик, явно мечтая слопать всю шоколадную заначку.

— И голыми красотками на коробке?

— Снова зачаруешь картинку? Никто в Хогсмиде не станет продавать конфеты с малиновой начинкой в коробках "сердечком", и чтобы на крышке были изображены мастурбирующие девушки. И это, мистер Сириус Блэк, есть непреложный факт.

Сириус расплылся в улыбке.

— Все равно я не люблю повторяться.