Оксана Аболина - Чудак

• Название: Чудак
• Автор: Оксана Аболина
• Жанр: Научная Фантастика

---

Короче, ничего, кроме имиджа нагловатого проныры, который ищет во всём выгоду, я слёту не придумал и решил попробовать держаться этой линии.

— Можно выбрать конкретное время? — спросил я.

— Да, конечно. Но не дальше, чем двести лет назад. Существуют некоторые ограничения…

— Тогда я возьму небольшую отсрочку.

— Зачем? — поинтересовался Сергей.

— Зайду в библиотеку, подниму подшивку старых газет, узнаю номера выигрышей в лотереях, на скачках…

Чудак поморщился. Едва заметно, но брезгливо. Я понял, что разочаровал его.

— Это так не работает, — сказал он. — Вообще я хотел бы попросить тебя посетить конкретное время. И даже заплатил бы…

— Если что, я пошутил, — на всякий случай заверил я. — Расскажи, как это происходит? Вот прямо отсюда, из метро, ты закинешь меня в прошлое со всеми потрохами?

— Нет, потроха здесь останутся, — пообещал Сергей. — Понимаешь, технически это несложно. Никаких перебросок материи, а значит, и чудовищных всплесков энергии. Я могу отделить часть твоего сознания, ту самую, которая контролирует и оценивает поступки, включает совесть, руководит подсознанием. Вот мы сейчас разговариваем с тобой, а часть тебя смотрит на нас словно со стороны. Именно её можно отправить в другое время.

— Типа я буду бесплотным духом наблюдать за всем из астрала? — уточнил я и подумал, что мой новый знакомый, вероятно, адепт одной из многочисленных оккультных восточных сект.

— Вовсе нет, — терпеливо объяснял Сергей. — Это получается так: твоё второе «я» попадает в определённый узел пространства-времени и случайным образом прикрепляется к одному из людей. То есть, не то, чтобы совсем случайным. Существуют определённые закономерности, но они слабо изучены. Известно, что играет роль территориальный фактор. Кроме того, имеет значение пол, темперамент, врождённые свойства характера, некоторые другие вещи. Короче, если тебя послать, к примеру, в 1889 год в определённый день, скажем, 20 апреля, в гостиницу «У померанца» где-нибудь в Браунау-на-Инне, то можно определённо утверждать, что твоё сознание не окажется в Африке, Новой Гвинее или на Марсе, оно попадёт именно в Браунау. Может быть, не в саму гостиницу, но поблизости от неё. Может быть, не двадцатого апреля, а девятнадцатого или двадцать первого, но точно никак не в январе или в августе. Понятно?

Я кивнул.

— Твоё сознание притянется к кому-нибудь, кто находится в районе гостиницы. Маловероятно, хотя такая возможность не исключается, что ты станешь лицом противоположного пола. Однако, социальный статус, образование, воспитание, возраст роли никакой не играют. Ты с равным успехом можешь стать хозяином гостиницы, конюхом, поваром, любым из постояльцев, полицейским, который неподалёку дежурит, младенцем, который в этот день появился на свет в одном из номеров, или его отцом Алоисом, а может быть, акушером. Но вряд ли ты станешь матерью или сестрой ребёнка.

— А кто там у нас родился в Браунау? — спросил я с нехорошим предчувствием.

— Двадцать третий рейхсканцлер Германии Адольф Гитлер, — как ни в чём не бывало ответил Сергей.

Я понял, куда он клонит. И ты, читатель, думаю, тоже догадываешься. В конце концов, каждый об этом хоть раз задумывался: будь такая возможность, сделал бы я это или нет? Ох, как мне хотелось обойтись без штампов, но, увы, не вышло. Почему если кто-то хочет изменить историю, то ни за что не предложит убить Наполеона или Тамерлана? Нет, обязательно Гитлера. Будто война без него не начнётся. А может, и вправду — не начнётся?

— И я смогу остановить войну?

— Кто знает? Не забывай — только часть тебя войдёт в другого человека. Твои возможности будут не так велики. Тот, в чьём сознании ты окажешься, будет жить своей прежней жизнью, испытывать те же чувства, что и раньше, общаться со знакомыми людьми, выполнять привычную работу, он может даже не заметить твоего присутствия. Но если ты очень постараешься, то сумеешь заставить его услышать свой внутренний голос.

— Мой голос?

— Ну да, разумеется. Ты можешь предупреждать, напоминать, зудеть, как комар, об одном и том же. Посеять сомнения или, напротив — укрепить убеждённость. Но решать он будет сам. Тебя он воспримет всего лишь как собственное альтер эго. И никаких, заметь, раздавленных бабочек. Но при этом историю реально можно изменить, не нарушая физических законов и ни чьей свободы воли. Разве это неинтересно?

Я задумался. Сначала я прикинул самый неприятный вариант — что будет, если я попаду в сознание младенца Адольфа? Что скажу ему? О чём буду талдычить день и ночь, чтобы он вырос нормальным человеком? Как буду усмирять его страсти? Как сумею убедить продолжить заниматься живописью и не лезть в политику? А вдруг ему сильно не понравится то, что говорит его внутренний голос? А что, если я разовью в нём паранойю, и он станет совершенно неуправляемым психопатом? А может, кто-то уже старался его изменить? И даже не раз? Почему среди тиранов столько психов? Быть может, это объясняется как раз неудачными попытками изменить историю?

Если же я вселюсь в кого-то другого, в хозяина гостиницы или полицейского, то как сумею внушить обладателю моего сознания, что этот младенец — чудовище? Ведь не убьёт же хозяин «У померанца» или дежуривший неподалёку полицейский новорожденного ребёнка только потому, что в голову взбрела неожиданная мысль. Мысль о том, что когда этот ребёнок вырастет, то уничтожит миллионы людей? Да и сам я — смогу ли так думать в тот самый момент? Предположим, я сумею заставить обладателя моего сознания познакомиться с Алоисом и Кларой Гитлерами, сойтись с ними поближе, подружиться, стать своим в доме, контролировать детство, юность, молодость Адольфа, подстеречь тот момент, когда необходимо будет сделать тот самый роковой шаг… убить его… А может, обойдётся — удастся увести Адольфа за границу, найти меценатов, сделать из него известного художника, звезду мировой величины. Это ли не вариант?

И тогда, Бог даст, не будет войны. И не погибнут миллионы. Что-то будет, но совсем иначе. Может быть, даже хуже, кто знает. А может, и наоборот. Но в любом случае мои родители не познакомятся — именно война свела их в своё время вместе в один город. И не будет меня, любимого. Впрочем, собой я могу пожертвовать, это не страшно, во всяком случае, попытаться можно. Но ведь тогда не познакомятся и родители моей жены. И она не родится. И у нас с ней не будет Вовки. И закадычного друга Петра в этом мире тоже не будет. И большинства тех, кто сейчас живёт.

Останется старшее поколение. Вы можете себе представить, что наши старики есть, а нас при этом нет, и никогда не было? Мир тот же и не тот одновременно. Назовите его, если хотите, альтернативным, но какой же он альтернативный, если в нём останется моя мама. Она будет самой собой, а не собственной копией. И она выйдет замуж за неизвестного мне человека, и у неё родится сын, а может, дочь. Мои брат и сестра. Я могу дать им жизнь. Я могу дать жизнь миллионам. Отняв её у тех миллионов, что живут сейчас. Чем я тогда лучше Гитлера? Обыкновенный самодур с комплексом Бога.

— А кто-нибудь соглашался попробовать изменить историю? — спросил я Сергея.

— Конечно, — ответил он печально. — Я сам изменил её однажды, теперь хотелось бы вернуть всё, как было прежде.

Мы долго ещё разговаривали. И, знаете, это противоречит всему, что я до этого написал, но я согласился. Мир, из которого пришёл Сергей, мне понравился больше нашего, хотелось бы, чтобы он стал таким, как прежде. В этом мире не было Второй Мировой. Обошлось. Конечно, не всё в этом мире гладко. И Европа выглядит несколько иначе, чем сейчас, но что с того? В мире до сих пор мир. Сейчас я сижу у Сергея в комнате и читаю учебники истории. Завтра я отправляюсь в путь, в прошлое. А когда вернусь, опишу своё путешествие. Об этом будет третья часть рассказа. Я назову её «Рождение нового мира».