Александр Тамоников - Сирийский эшафот

• Название: Сирийский эшафот
• Автор: Александр Тамоников
• Жанр: Боевик
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-92667-1

Во время одного из рейдов разведвзвод сирийских правительственных войск попал в засаду боевиков. Почти все разведчики погибли. Несколько человек, в том числе и командир взвода, были захвачены в плен, и теперь их ждет показательная казнь. Спасти пленных поручено группе спецназа капитана Павла Андреева. Опытные бойцы, за плечами которых не одна опасная операция, прибывают на место, когда до расправы остаются считанные часы…

---

— А что у меня? — удивился вопросу капитан. — Мы на позиции и давно готовы к работе. Двое — как на ладони, третий тоже разок появлялся, но сейчас мы его не видим.

— Значит, так, «Юнкер», по моей команде начинаем отсчет и ровно через минуту приступаем к штурму. Ты со своими молодцами должен завалить как минимум двоих — тех, что обосновались у входа в магазин.

— Сделаем.

— Давай! А то меня уже из Москвы задергали звонками и вопросами.

— Если третий не появится — сами обезвредите? — уточнил Павел.

— Да, попробуем справиться сами. Главное — расчистите нам путь в магазин.

— Понял.

— Все, время пошло…

Отключившись, Андреев пустил на часах секундомер и предупредил коллег:

— Приготовились к работе. Огонь по моей команде…

Цели были распределены заранее. Женька взял на прицел парня, сидевшего на корточках слева от выхода в коридор, Валера нащупал перекрестьем фигуру второго, стоявшего чуть в глубине магазинчика за стеклянной витриной. Сам Павел в таких случаях оставался на подстраховке и пускал контрольную пулю в того, кто не терял способность к сопротивлению, получив первое повреждение.

Секундная стрелка медленно довершила круг.

— Начали! — скомандовал капитан.

Глава пятая

Сирия, селение Таиф Наше время

Две трети батальона майора Бадара квартировало в полуразрушенном селении Таиф. Штаб батальона, две стрелковые роты и рота обеспечения, состоящая из взвода охраны, автомобильного взвода, полевой медсанчасти и небольшого вспомогательного подразделения. Третья стрелковая рота расположилась на позиции к северу от Таифа и контролировала одну из автомобильных дорог, ведущих в Турцию. Четвертая рота, понесшая большие потери в недавних боях, находилась на переформировании. Именно та часть батальона, что располагалась в Таифе, и должна была в скором времени передислоцироваться в район Фадзина.

Два восточных квартала селения Таиф были полностью разрушены артиллерийским обстрелом. Большинство мирных жителей после этого покинули свои дома и перебрались в более спокойные места. Осталось всего несколько семей, ютившихся ближе к центру. По приказу майора Бадара личный состав батальона разместился в брошенных развалинах. Под штаб оборудовали просторный одноэтажный дом с обрушенным углом и выбитыми стеклами.

Именно в этот дом и прибежал со срочным докладом дежурный связист.

— Господин майор! — заглянул он в помещение, отгороженное от коридора пестрой занавеской.

— Чего хотел, рядовой? — оторвался тот от изучения карты.

— Только что получено сообщение от лейтенанта Фарида Сайнака.

Почувствовав неладное, комбат пристально посмотрел на связиста:

— Что случилось?

— При обследовании селения Фадзин взвод лейтенанта Сайнака нарвался на засаду. Сейчас там идет бой, и дела у наших плохи.

— Ты разговаривал с самим Сайнаком?

— Нет, с рядовым Башаром.

— Черт, — прошептал майор.

— Акиль Башар сообщил, что против взвода действует хорошо вооруженная банда численностью не менее двадцати человек. И еще он передал просьбу Сайнака о срочной помощи.

— Понятно. О потерях ничего не сказал?

— Нет.

— Свободен.

После ухода связиста майор вызвал начальника штаба и командира первой роты. Прибывшим офицерам он в двух словах изложил суть проблемы и приказал первой роте выступить на Фадзин. А уже затем попросил начальника штаба связаться с вышестоящим командованием и доложить о происшествии.

Первая рота под командованием капитана Фахана в спешном порядке погрузилась в имевшийся в распоряжении батальона автотранспорт и спустя четверть часа убыла в сторону селения Фадзин.

А в штабе началась настоящая суматоха. Один из лучших взводов батальона был отправлен накануне в разведку, о рейде знал ограниченный круг лиц, и вдруг — засада. Кто и каким образом мог слить противнику важную информацию?

Масла в огонь подлил начальник штаба. Вбежав к комбату, он выпалил:

— Я только что доложил о засаде командиру бригады. Он был очень зол и ответил, что в расположение нашего батальона вылетел заместитель начальника военной разведки полковник Хасани.

Встречать вертолет сирийской армии вышло все руководство батальона.

Винтокрылая машина подошла к селению Таиф с юго-запада. Сделав круг, пилоты выбрали площадку поровнее, зашли на нее против ветра и произвели посадку, подняв огромные клубы белесой пыли.

— Здравия желаю! — приветствовал Месед Бадар спустившегося по трапу полковника.

— Здравствуйте, — пожал тот его ладонь. — Перед отлетом мне сообщили о вашем чрезвычайном происшествии. На помощь окруженному взводу кого-нибудь послали?

— Так точно — роту капитана Фахана.

— Ясно. Я прибыл к вам по другому поводу, но сначала хочу разобраться в причинах ЧП.

Майор пригласил полковника в штаб.

— Отпустите подчиненных, — сказал тот на ходу. — Мне понадобитесь только вы, майор, и начальник штаба батальона…

Уединившись в так называемом кабинете, три офицера сели вокруг «стола» — стопки деревянных ящиков из-под патронов для крупнокалиберного пулемета. На верхнем ящике пестрела разложенная карта района с обозначением мест дислокации противника.

— Что думаете по поводу засады? — закурил полковник.

Майор с начальником штаба переглянулись.

— Случайность встречи полностью не исключаю, — вздохнул Бадар. И добавил: — Но больше склоняюсь к тому, что кто-то передал информацию о выходе взвода в разведывательный рейд.

— Согласен, — кивнул начальник штаба.

— Давайте сразу отбросим вариант со всякого рода случайностями, — решительно произнес полковник. — Мне доводилось бывать в таких ситуациях, и каждый раз в провалах был замешан кто-то из своих…

Заместитель начальника военной разведки сирийской правительственной армии полковник Хасани имел за плечами огромный боевой опыт. Его знали во всех частях и соединениях армии, уважали за ум, решительность и бескомпромиссность.

— Кто разрабатывал маршрут рейда? — спросил он.

— Мы с начальником штаба, — ответил комбат.

— Ну, в вас-то у меня сомнений нет — не первый год знаем друг друга. А кто был ознакомлен с целью рейда и маршрутом до выхода взвода?

— Только три человека.

— Вы двое — это понятно, — сразу насторожился полковник. — А кто третий?

— Заместитель начальника штаба лейтенант Тубур. Именно ему было поручено подготовить карту для лейтенанта Сайнака.

— Тубур? Не слышал о таком. Ну-ка, расскажите о нем в двух словах.

Командир батальона выдал короткую характеристику на подчиненного: возраст, послужной список, награды, черты характера. Впрочем, довольно быстро главе армейской разведки стало ясно, что командование батальона знает об Акуре Тубуре не много. Ничего удивительного в этом не было — тот появился в батальоне относительно недавно, в боях себя проявить не успел. Но и в трусости замечен не был.

— В целом мы знаем его недостаточно хорошо, — резюмировал Бадар. — Трех месяцев не прошло, как его перевели к нам из другой бригады.

— А где он сейчас?

— По вашему приказу я отпустил офицеров. Должно быть, в своем доме. Могу вызвать.

— Не нужно. Лучше проведаем его сами, — поднялся Хасани.

— Нет, Зайна, на этот раз в долг не получится. Надо заплатить.

— Почему не получится? — плаксиво тянула та, плохо проговаривая согласные звуки. — Денег совсем нет — чем платить? Как появятся — сразу отдам…

Зайна обладала необычайной красотой: милое светлое личико, тонкие брови, большие миндалевидные глаза под бархатными ресницами, пухлые щечки с детскими ямочками, длинные смоляные волосы. Погибшие родители были курдами, но она с рождения жила в центральной Сирии и хорошо знала арабский язык. Да вот беда — когда волновалась, всегда переходила на смесь арабского с курдским. Хитрющей была девицей, — так убедительно прикидывалась нищей сироткой, так чесала на своем непонятном языке, что любой пожалел бы.

Любой, только не Акур. Ее дом стоял рядом с домом Акура Тубура — сторона к стороне, и знал он ее как облупленную.

— Ты, Зайна, на жалость не дави, — посмеиваясь, не сдавался Тубур. — Я не министр социального обеспечения. Со слезами о бедности — к министру в Дамаск. А мне за ту еду, что привожу тебе раз в неделю, нужно платить…

В тот год ей исполнилось двадцать. Она была небольшого росточка, но с ладной фигуркой. Ходила, как и все селянки, ничем не выделяясь, кроме совсем уж старой одежки. До начала гражданской войны сирийская молодежь гарантированно получала бесплатное образование: с шести до одиннадцати лет — начальное, до четырнадцати — общее и до семнадцати — специальное, необходимое для поступления в университет. Зайна проучилась первые шесть лет и хотела продолжить учебу, но у родителей были другие планы. В семье катастрофически не хватало рабочих рук — один сын служил в армии, второй умер от заражения крови, третий родился инвалидом — был наполовину парализован. И вместо общей школы девушка отправилась ухаживать за кукурузой. Так и увязла в земледелии, в то время как большинство сверстниц получило общее и специальное образование, некоторые вообще уехали в Дамаск, где поступили в вузы.