Александр Тамоников - Сирийский эшафот

• Название: Сирийский эшафот
• Автор: Александр Тамоников
• Жанр: Боевик
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-92667-1

Во время одного из рейдов разведвзвод сирийских правительственных войск попал в засаду боевиков. Почти все разведчики погибли. Несколько человек, в том числе и командир взвода, были захвачены в плен, и теперь их ждет показательная казнь. Спасти пленных поручено группе спецназа капитана Павла Андреева. Опытные бойцы, за плечами которых не одна опасная операция, прибывают на место, когда до расправы остаются считанные часы…

---

— Брось, какие из них вояки! — отмахнулся Грид. — Вот послушай одну историю со слов моего бати. Он, между прочим, хоть и семнадцатилетним пацаном на фронт попал в сорок третьем, но до Берлина пешком всю Европу протопал.

— Давай! Истории от фронтовиков — это всегда вне очереди.

Валера неторопливо подпалил сигарету, затянулся и, выпустив клуб сизого дыма, начал:

— После победы батю моего оставили в армии еще на семь лет. Сразу-то домой отпустили тех, кто в годах да израненный. А ему пришлось и в Германии связистом потрудиться, и по гарнизонам в Союзе помыкаться. Но и его службе пришел конец — в пятьдесят втором демобилизовали.

— Он еще холостым был?

— Да, с моей мамой они на Дальнем Востоке познакомились, куда он и рванул в пятьдесят четвертом. Там устроился в рыболовецкую артель и стал на маленьком суденышке регулярно ходить в море. И вот однажды, году в шестидесятом, спасли они команду тонущего японского траулера — человек пятнадцать на борт подняли, привезли в свой порт, сдали. Япошек тогда подлечили и отправили на родину, а у меня до сих пор хранится благодарственное письмо от японского консула. Потом семья моя переехала на Большую землю — в село, где вырос отец. Там я у них и родился. Году этак в девяносто втором, когда отцу уже было далеко за шестьдесят, один из спасенных рыбаков отыскал его и прислал длинное письмо, где в очень вежливой форме приглашал посетить его страну и встретиться у него дома, все расходы, естественно, он брал на себя.

— Ого! — удивленно тряхнул шевелюрой Женька. — И что же, принял твой батя приглашение?

— А чего ж не принять? Он уже отдыхал на заслуженной пенсии, но форму держал: здоровый был, не болел. К тому же япошка и в наш МИД письмецо нацарапал: так, мол, и так, посодействуйте. Оттуда какой-то представительный мужик позвонил в областную администрацию и распорядился немедленно оказать посильную помощь. В общем, отца с матерью в эту поездку собирал весь район.

— Ну и? — нетерпеливо елозил по сиденью старлей.

— Прилетели они в Токио — в аэропорту встречает представительная делегация с цветами. Сначала, как и полагается: пресс-конференция с журналистами и телекамерами, слова благодарности от спасенных и их родственников. Потом обед в традиционном стиле и обзорная экскурсия по столице. Ну, а после тот японец привез их к себе домой, в пригород Токио. Его сын владел небольшим бизнесом по вылову краба, постоянно контачил с нашими рыбаками и неплохо знал русский язык. Он и стал переводчиком в долгом разговоре.

— О чем же они говорили?

— О разном. Вообще-то познания среднего японца о России довольно мало отличаются от фантазий Геродота с его Гипербореей. В японской ментальной вселенной к северу от острова Хоккайдо начинается неизведанная черная дыра, которая простирается до восточных границ Германии. Далее японский телескоп вновь улавливает свет далеких звезд, и жизнь продолжается. Но спасенный японец здорово отличался от стандартных параметров и знал о России гораздо больше любого японского астронома. Он тоже был в возрасте — даже постарше моего отца — и тоже повоевал во Второй мировой. И вот что отметили мои родители: при общении японцы выказывали гостям из России чересчур уважительное отношение. Вроде бы понятно: во-первых, отец принимал участие в спасении тонущих рыбаков, во-вторых, японская нация вообще помешана на традициях и, в частности, на уважении старших. Но тут было не просто уважение, а какой-то пиетет с возведением в статус богов.

— В чем же было дело?

— Мой отец, не избалованный подобным отношением на родине, за рюмкой саке тоже поинтересовался причиной такой странности. На что старый японец ответил: «Для людей моего поколения это норма. Чувство огромного уважения к русским мы унаследовали после войны».

— Мы же практически не воевали с ними! — воскликнул Суров.

— Воевали. Только недолго, но зато очень эффективно. Мой отец продолжал расспрашивать японца, и тот рассказал: «Когда началась война, мы знали свою собственную силу, а она была огромной. Прекрасно видели, как ведут против нас войну американцы, британцы, канадцы и австралийцы. Отлично знали силу и мощь наших союзников — немцев. Но когда в сорок пятом пришли русские войска, то в нашем национальном сознании все перевернулось и сломалось. Вы были из другого, незнакомого доселе мира. Вы были катком против беззащитного мотылька! Мы ощущали себя младенцами, пытающимися остановить грозных великанов. Мы не успели опомниться, как нашу армию раздавили. Раздавили и расплющили, даже не заметив».

— Да, в сорок пятом боевой опыт, слаженность действий и уровень материально-технического оснащения Советской армии были на высоте. Тогда с нами даже «пиндосы» боялись связываться, — не без гордости в глазах кивнул Женька.

— Опыт, слаженность и техника — большое дело, — согласился Грид. — Но имелся еще и русский дух, помноженный на отвагу и смелость. Так что нет, Женя, на свете крепче воинов, чем русские. Пожалуй, где-то рядышком могут встать только немцы. И все. Ни «пиндосы» с британцами, ни арабы, ни тюрки с горцами. Все, на что способны эти вояки, — короткие операции после массированных авиационных налетов, вылазки и партизанщина. А воевать по-крупному под силу лишь двум нациям на земле. Так, чтобы зарубиться насмерть, без боеприпасов, врукопашную с саперными лопатками, с лишениями, болезнями и голодом против превосходящего в разы противника… Японцы в сорок пятом прочувствовали это на собственной шкуре.

— Убедил, — вздохнул Евгений.

Старший лейтенант Суров прошел иной путь, совсем не похожий на военную карьеру Андреева.

Он тоже родился и долгое время жил в большом областном городе. Тоже неплохо учился в специализированном лицее, но спорту уделял куда больше внимания, чем школьной программе. С третьего по выпускной класс он перепробовал множество видов спорта: плавание, прыжки в воду, троеборье, бокс… Но по-настоящему его затянула стрельба. В тире и на стенде он пострелял из разного спортивного оружия: из винтовки, пистолета, ружья. В конце концов, остановился на винтовке, так как с ней получалось показывать наилучшие результаты.

К семнадцати годам Женька Суров имел несколько выигранных кубков и коллекцию медалей, а потому без проблем поступил в педагогический институт на факультет физического воспитания. Хотя, как он сам признавался, тяги к «вышке» не имел. Предложили — подал документы и был зачислен практически без экзаменов. Номинально являясь студентом, продолжал ездить по соревнованиям и выигрывать первые места.

К двадцати двум вдруг с ужасом осознал, что после государственных экзаменов придется идти в такой же вуз или в школу преподавателем физической культуры. А такой карьеры он совершенно не хотел. Поэтому, когда с ним встретился серьезный дядька в штатском и предложил послужить Родине в специальной засекреченной структуре, согласился, не раздумывая. И даже с радостью.

Так и попал в группу Андреева. Первые полгода был простым стажером — привыкал к дисциплине, постигал армейские азы, переучивался на другой вид оружия. Потом его аттестовали и присвоили звание лейтенанта. Службой и выполняемой работой он был доволен. Год назад получил очередное звание.

Характер у Женьки был не сахарный, но и не зловредный. Рука твердая, язычок — острый.

Проживал он в однокомнатной квартире на юго-западе Москвы. Жениться не собирался, но с девушками в свободное от службы время общаться любил. Был не дурак выпить и похулиганить, однако норму соблюдал и к старту очередной операции всегда выглядел свежим огурцом с бабушкиной грядки.

Ночь — самое благоприятное время для работы снайпера. С современными приблудами и снаряжением темнота перестает быть препятствием и становится надежным союзником.

«Пятьдесят первый» ночной прицел — отличная штуковина, с помощью которой невидимый противник предстает во всей красе. Целься, куда угодно, и стреляй, когда хочешь.

Последняя операция с участием группы капитана Андреева проходила с месяц назад. Тогда спецназ ФСБ брал охраняемый бандитский схрон. Работать довелось в рабочем поселке, находящемся недалеко от Сергиева Посада. И тоже в темное время суток.

Ночь для работы снайпера совсем не похожа на обычную. Она поделена на часы, минуты, секунды, мгновения. Глаз нестерпимо режет от ночного прицела, но прерывать наблюдение нельзя — вдруг пропустишь самое важное. А самым важным является выстрел вражеского снайпера.

На позициях у промзоны было решено работать по вспышке, и поэтому все трое ждали выстрела. Суров и Грид осматривали местность с помощью прицелов, Андреев пользовался специальным электронно-оптическим прибором, сектор обзора которого был гораздо шире, а картинка — яснее и четче. Парни из спецназа осторожно просачивались сквозь прорехи старого забора и пробирались к полуразрушенным цехам, где, по донесению агентуры, находился схрон.