Синклер Льюис - Том 4. Элмер Гентри

• Название: Том 4. Элмер Гентри
• Автор: Синклер Льюис
• Издательство: Правда
• Жанр: Классическая проза

В четвертом томе представлен роман «Элмер Гентри».

Перевод под редакцией М.Кан.

---

— Да я, по совести говоря, и вправду тогда подумал, что уж очень вы как-то легко раскипятились, ну, оттого и досадно было, конечно, — смущенно проворчал Флойд. — Но теперь-то уж это неважно.

— И ручаюсь, что Лулу еще больше вас рассердилась на меня за глупость? — очень заинтересованно спросил Элмер.

— Представьте — нет! Она мне никогда не давала и слова-то плохого сказать про вас! Ха-ха! Да вот хоть и сейчас взгляните-ка на нее: покраснела — ей-ей, покраснела! Ничего я ее поддел, а, сэр?

Элмер взглянул, и очень внимательно.

— Что ж, я рад, что все выяснилось, — вкрадчиво промолвил он. — Так вот, сестра Лулу, вы разрешите мне к вам зайти и рассказать о нашем славном, дружном приходе, о замечательных делах, которыми мы занимаемся?.. Да, знаю, когда в доме двое чудесных ребятишек — двое, я не ошибся? Великолепно! — и достойный супруг, за которым нужно хорошенько ухаживать, у хозяйки забот по горло, но все-таки, быть может, вы сумеете выкроить время, чтобы вести какой-нибудь класс в воскресной школе или хотя бы иногда бывать по средам на наших веселых церковных ужинах. Я вам расскажу о нашей работе, а вы потом посоветуетесь с Флойдом и узнаете, как он на это смотрит. Так когда же к вам можно будет заглянуть, Лулу? И адрес не забудьте сказать. Что, если, ну хотя бы завтра, часа так примерно в три? Жаль, Флойда не застану дома, но все вечера у меня расписаны буквально по минутам.

На другой день, без пяти три, преподобный Элмер Гентри вошел в довольно-таки непрезентабельный дом, в котором жили Флойд Нейлор и его супруга, и, раздраженно оттолкнув ногой детскую колясочку, стоявшую у него на дороге, резво взбежал по лестнице и остановился, слегка задыхаясь и с сияющим видом глядя на Лулу, которая открыла ему дверь.

— Совсем одна? — сказал, нет, скорее прошептал он.

Под его взглядом она опустила глаза.

— Да. Мальчики в школе!

— Вот досада! А я надеялся их повидать. — Когда дверь закрылась и они остановились в передней, его словно прорвало: — Ах, Лулу, ненаглядная моя! Я думал, что потерял тебя навсегда, и вот снова нашел! О, прости, что я так говорю! Ведь нельзя! Прости меня! Но если б ты только знала, как я думал, как мечтал о тебе, как ждал тебя все эти годы!.. Нет! Я не имею права так говорить. Это грешно. Но мы ведь будем друзьями — да? Флойд, ты и я? Добрыми, искренними, нежными друзьями…

— О да! — чуть слышно отозвалась она, вводя Элмера в убогую гостиную с крашеными тростниковыми качалками и кушеткой под вязаным покрывалом, с дешевыми хромолитографиями, изображающими фрукты и виды Версаля.

Они стояли друг против друга, всматриваясь, вспоминая. Он хрипло пробормотал:

— Милая, я думаю, не будет ничего плохого, если ты меня поцелуешь?.. Только разок… Хорошо? Чтобы я знал, что ты меня правда простила. Мы ведь теперь словно брат и сестра.

Она поцеловала его робко, пугливо и вдруг с возгласом: «Ах, мой любимый! Я так долго ждала!» — обвила его шею руками страстно, безудержно.

Когда мальчики вернулись из школы и позвонили внизу, любовники встретили их с преувеличенной сердечностью. Потом дети убежали играть на улицу, и Лулу воскликнула в экстазе:

— Ах, я знаю, что это грех, но я всегда тебя так любила!

— Тебе кажется, что это особенно грешно, потому что я священник? — с интересом спросил Элмер.

— Нет! Я этим горжусь! Ты не такой, как другие мужчины, ты словно ближе к богу! Я очень горжусь, что ты священник! Да и какая женщина бы не гордилась. Это — ну, ты сам знаешь! Это что-то совсем особенное!

— Ах ты, моя прелесть! — сказал Элмер, целуя ее.

III

Им приходилось соблюдать осторожность. Элмер не испытывал особого желания, чтобы Флойд Нейлор с его мозолистыми ручищами нагрянул как-нибудь днем домой и застал его с Лулу.

Подобно многим влюбленным, прославившимся в веках, они нашли себе прибежище в церкви. Лулу была великая мастерица по части стряпни. Поселившись в Зените, она не стремилась к таким развлечениям большого города, как лекции, концерты, литературные клубы, но честолюбивые, хоть и неясные, мечты о собственной лавке побудили ее поступить в кулинарную школу, где она узнала рецепты салатов и пирожных, научилась делать маленькие бутерброды на французский манер. Элмеру удалось устроить ее преподавать раз в неделю, во вторник, на вечерних кулинарных курсах при Уэллспрингском приходе и даже выхлопотать для нее у попечителей жалованье: пять долларов в неделю.

Занятия на курсах кончались в десять. К этому времени в церкви не оставалось никого, и Элмер решил, что вечер вторника — лучшее время посидеть почитать в своем церковном кабинете.

У Клео было тоже много мелких обязанностей в церкви: клубы, Эпвортская Лига, вышивальный кружок, но во вторник вечером — ничего.

Пока наступал час, когда в тишине подвала раздавались все ближе несмелые шаги Лулу по темному и затхлому коридору, а потом и робкий стук в дверь, Элмер нетерпеливо расхаживал по кабинету. Он протягивал руки ей навстречу, и она, забывая обо всем, падала в его объятия.

Теперь у него появилась отрада в жизни.

— Я ведь, в сущности-то, неплохой человек! За женщинами не бегаю… Ну та, сумасшедшая в гостинице, в счет не идет, а так — нет. Особенно теперь, когда у меня есть Лулу. А Клео — она никогда не была мне женой, с ней считаться нечего! Я ведь сам люблю жить по-хорошему… Если б только у меня была жена вроде Шэрон! Господи, Шэрон! Значит, я изменяю ей! Нет! Милая моя Лулу, хорошая моя девочка, тебе ведь я тоже кое-чем обязан! Нельзя ли так устроить, чтобы видаться с ней в субботу?..

Да, новая отрада в жизни и — потрясающий успех.

Глава двадцать шестая

I

Осенью в первый же год своей службы в Зените Элмер положил начало своим впоследствии прославленным «Веселым Воскресным Вечерам». Утром, объявил он, прихожане будут получать от него «на первое» добрую порцию благочестия, которой им хватит на всю неделю, но по вечерам он хочет потчевать их «на десерт» воздушнейшими пирожными с кремом. Христианство — Религия Радости, а он сделает ее еще радостнее.

Веселые Воскресные Вечера начинались пением: два-три гимна, старых, испытанных и кровожадных, затем шла коротенькая проповедь о солнечных закатах, писателях или вреде азартных игр, но большую часть времени все просто веселились, как беспечные дети. Он заставлял их петь: «В доброе старое время», и «Суони-ривер», и народные песенки, которые, пожалуй, вовсе не подходили бы для церкви, если б не были освящены войной: «Типперери», «Долгий, долгий путь», «Спрячь все печали в походный старый ранец — и ну, веселей, веселей, веселей!».

Он заставлял женщин состязаться в пении с мужчинами; молодежь — со стариками; грешников — с добрыми христианами. Хохот стоял отчаянный, особенно когда кое-кто из столпов добродетели — таких, как, например, сам Элмер, — на какое-то время попадал в стан грешников. Он заставлял их свистеть хором и петь мелодию без слов, декламировать текст без мелодии. Он заставлял их петь, размахивая носовыми платками, дирижируя одной рукой, дирижируя обеими. Придумывал он и другие забавы. Был приглашен для сольного выступления с гавайской гитарой виртуоз из Уиннемакского университета. Прелестная трехлетняя девчурка, водруженная на кафедру, пела песенку. Было устроено состязание на губных гармониках между знаменитым квартетом гармонистов с Хиггинботемской ящичной фабрики и четверкой лучших гармонистов железнодорожных мастерских Бостон-Канзас-сити. Победили в результате общего голосования прихожан, как ни странно, предприимчивые и обаятельные молодые железнодорожники.

Потом выходил Элмер и говорил, причем догадаться, что он шутит, могли лишь те, кто сидел близко и видел, как лукаво блестят его глаза, — а говорил он что-нибудь в таком роде:

— Тут, быть может, кое-кто думает, что те вещи, которые нам сегодня сыграли, такие, как «Поход через Джорджию» и «Мамми», не очень подходят для методистской церкви. Но разрешите мне показать вам, как можно исполнить на той же самой губной гармонике самый что ни на есть настоящий и торжественный религиозный гимн. Итак — наш друг и брат Билли Хикс!

И Билли начинал играть «Ach! Du Lieber Augustin».

Ого, как они хохотали — все, даже серьезные пожилые старосты! И сразу же, пока веселье не остыло, преподобный Гентри обрушивал на них громоподобную обличительную речь о том, какое чудовищное зло совершают люди, позволяя своим детям читать в воскресенье утром раскрашенные комиксы и обрекая тем самым невинных малюток на адские муки.

Однажды, чтобы наглядно показать весь вред тотализатора, он устроил для прихожан лягушачьи скачки. В другой раз, чтобы опять-таки наглядно показать преимущество безалкогольных напитков перед хмельным зельем, он пригласил в церковь представителя знаменитой фирмы виноградного сока, и тот раздавал собравшимся стаканчики с образцами своей продукции. А раз он даже выставил на церковном помосте жуткий искалеченный автомобиль, в котором на железнодорожном переезде были убиты три человека. На этом примере он показал своей пастве, что быстрая езда — лишнее доказательство все возрастающего безумия, суетности и жажды материальных благ, свойственных нашему веку, и что исцелить это безумие можно, лишь вернувшись к простой стародавней вере — той самой, которую проповедуют в Уэллспрингской методистской церкви.