Синклер Льюис - Том 9. Рассказы. Капкан

• Название: Том 9. Рассказы. Капкан
• Автор: Синклер Льюис
• Издательство: Правда
• Жанр: Классическая проза

В заключительный, девятый, том вошли рассказы «Скорость», «Котенок и звезды», «Возница», «Письмо королевы», «Поезжай в Европу, сын мой!», «Земля», «Давайте играть в королей», «Посмертное убийство» (перевод Г. Островской, И. Бернштейн, И. Воскресенского, А. Ширяевой и И. Гуровой) и роман «Капкан» в переводе М. Кан.

---

Его каблуки вызывающе постукивали по сверкающему каменному полу. Зато Джо Истер плелся робкими, шаркающими шагами.

Подойдя к длинной мраморной стойке, чтобы расписаться в книге для приезжающих, Ральф вдруг услышал:

— Да ведь это Прескотт! Господи! Каким ветром вас сюда занесло?

Голос был уверенный, сытый. Ральф вгляделся в его обладателя и узнал некоего Джеймса Уортингтона Вири, вице-президента нью-йоркского кредитного общества «Верность», знакомого ему по загородному клубу «Букингемская Пустошь».

Они сказали: «Ну и чудеса!» Они сказали: «Вот так встреча!» Ральф скромно дал понять, что совершил кое — какие подвиги в коварной северной глуши. Мистер Вири вскользь упомянул, что знакомится с недвижимым имуществом, оцененным в миллион долларов и состоящим под опекой его фирмы.

А Джо тем временем стоял в сторонке, неловко переминаясь с ноги на ногу.

Вири сказал тоном, не допускающим возражений:

— Прескотт, раз уж вы здесь, у меня к вам просьба. Сегодня вечером я приглашен в гости, будет, наверно, шотландский виски, разговоры о кредитах, и все в таком духе. Я там никого толком не знаю, встречался кое с кем на деловых завтраках, и все. Пойдемте со мной. Я позвоню хозяину и попрошу его вас пригласить.

— Но я… — Ральф запнулся. — Я не один. Со мною мой друг, мистер Истер, знаете, глава «Торговой Компании Истера»… Разрешите вас познакомить: мистер Вири, мистер Истер… Мне будет очень приятно пойти с вами после стольких недель в глуши, но только… если, конечно, они не откажутся пригласить и мистера Истера…

Чирикая без умолку, Ральф все время мучительно чувствовал, что лжет, что нет больше никакой «Торговой Компании Истера», что и в лучшую свою пору это были всего-навсего три бревенчатых хижины и что он просто постыдился сказать: «Я жалкий и слабый человек, вырвавшийся из ада, потому что мне незаслуженно повезло, а это мой друг Джо, простой, неотесанный малый, который жует табак и любит Диккенса, и он храбрее и благороднее нас с вами, вместе взятых, и подите вы к черту со своей вечеринкой, очень она мне нужна».

Но тут он услышал, как мистер Вири в изысканных выражениях приветствует знаменитого Джозефа Истера, президента «Торговой Компании Истера», услышал, как Джо пробормотал: «Будем знакомы». Он расписался в книге за себя и за Джо, после чего властно потребовал номер из двух спален с двумя ваннами и гостиной. Он слышал, как мистер Вири распинался, заверяя, что позвонит хозяину и узнает, удобно ли ему будет привести своих на редкость интересных знакомых мистера Прескотта и мистера Истера, и немедленно даст знать мистеру Прескотту.

Они долго, холодно, но вежливо жали друг другу руки, а потом Ральф и Джо отправились в свой номер.

В маленькой, светлой, уютной гостиной были обитые ситцем кресла, лампа под розовым абажуром на столе, буфет с бокалами венецианского стекла, изготовленного в Монреале, обои под гобелен и гравюры на стенах. Кровати в спальнях были застелены премиленькими стегаными одеялами синего шелка. Ванные сверкали мрамором, никелем и кафелем.

Джо обошел номер. Он разглядывал гравюры. Шершавым красным пальцем робко коснулся светло-зеленой, расшитой серебром скатерти. Похлопал ладонью по пружинистым кроватям, как хорошая хозяйка, снимающая квартиру. Но когда он увидел ванную с душем — сплошь стекло и никель, — то застыл на месте.

Он стоял на пороге, как фермер в парижской парикмахерской.

— Вот так штука, Ральф! Да я с моей дубленой шкурой ни в жизнь не посмею раздеться тут и искупаться в этой стеклянной коробке. Вдруг кто-нибудь войдет и подымет меня на смех. Да еще это длиннющее зеркало на двери… Видно, я становлюсь скромником. А уж эта гостиная со всякими лампочками и шелковыми абажурами на манер нижних юбок… Ральф, да здесь и плюнуть боязно! Нет, я уж лучше подамся в «Нипигон-хауз».

— Да ты через два дня ко всему этому привыкнешь. А через неделю станешь фыркать, что полотенца малы.

Ральф развернул шестифутовое мохнатое диво.

Джо смотрел на него, разинув рот.

— И это… полотенце? А я-то думал, это ковер! — Он потрогал мягкую ткань. — Да ведь им можно хоть два года кряду вытираться! Нет, брат, я просто не могу… не могу его пачкать. Слишком много приходилось мне стирать своими руками. Ни-ни. Это для меня слишком шикарно. И вот еще что, Ральф: не пойду я с тобой в гости. Сраму не оберешься. Ступай один и позабудь про меня. А я в кино потопаю.

— Чепуха! Расскажешь им что-нибудь про Север. Все придут в восторг. Это будет гвоздь программы.

И тут явился мистер Джеймс Уортингтон Вири. Ну да, конечно же, что за вопрос! Хозяин дома, некто полковник Экере, настоятельно просит мистера Прескотта и мистера Истера пожаловать к нему. Это просто маленькая вечеринка, можно будет слегка промочить горло. Полковник Экере жаждет услышать об их путешествии по Северу, о лесных пожарах, о торговле в кредит с индейцами.

— Но у нас нет с собой вечерних костюмов, — дипломатично заметил Ральф.

— Это неважно… Так вы придете, Истер? Полковник Экере будет просто в отчаянии, если вы откажетесь.

Такого приглашения Джо не мог не принять. Но когда Вири ушел, он мрачно осмотрел свой коричневый костюм в большом зеркале; попытался уложить свои густые рыжие с проседью волосы гладко, как у киноактера, смочив их водой и разглаживая щеткой, пока не замычал от боли; и долго подрезал и скоблил ногти огромным складным ножом, забыв уроки, преподанные маникюршей Элверной.

С опаской вступил он вслед за Ральфом в большой ресторан гостиницы.

Ральф после надоевшей грудинки, которую он ел с жестяной тарелки, сидя на корточках, теперь откровенно наслаждался ресторанным великолепием: арочным потолком из желтого камня, гобеленами в простенках между стрельчатых окон, алыми с золотом стульями, которыми не погнушались бы даже испанские архиепископы. Но, шагая следом за метрдотелем и упиваясь дешевой радостью, что в нем сразу почуяли выгодного гостя, он оглянулся на Джо и увидел, что тот совершает опасный и бесконечно длинный путь к столику, охваченный мучительным благоговением, не решаясь даже взглянуть на хорошеньких женщин.

Джо позволил метрдотелю усадить себя. Ральф видел, что на лбу у него блестит испарина. Меню он держал на отлете, вытянув руку и недоверчиво всматриваясь в сомкнутый строй наименований. За соседним столиком кто-то хихикнул. Джо поспешно положил меню, засунул обе руки в карманы, снова вынул их, уронил на стол и наконец спрятал широкие красные кисти на коленях.

— Нашел что-нибудь себе по вкусу, Джо? Или мне заказать?

— Мне бы… мне бы свинины, — сказал Джо с тоской.

— Разве она не надоела тебе на Севере?

— Д-да…

Метрдотель на минуту отвернулся, и Джо, воспользовавшись этим, шепнул:

— Это единственная людская еда, которую я вижу в карточке. Ради всего святого, Ральф, закажи мне что — нибудь. Я не могу! Слишком уж это для меня роскошно!

— Постой. Да ведь здесь самое что ни на есть подходящее место, именно для тебя, — и именно ты должен поехать в Нью-Йорк. Там ты увидишь много нового, стоит только робость преодолеть…

— Ага, нового хоть отбавляй, но тем временем я помру с голоду! Неужто ты думаешь, я посмею когда — нибудь сунуться сюда один? Я только раз и был в ресторане большой гостиницы и то с Элверной, я ж тебе рассказывал.

— Это уж моя забота, старина, чтобы ты получил удовольствие от большого города. Я все обдумал. Через десять лет ты будешь компаньоном Фултона и Хатчинсона. А пока что я закажу обед. Посмотрим, справлюсь ли я не хуже Элверны.

Ральфа соблазнял черепаховый суп, запеченный голубь и шампиньоны, но, горячо надеясь убедить Джо, что жизнь богатых людей не лишена своих прелестей, он заказал добрый гороховый суп, бифштекс с целым гаремом овощей и мороженое.

Он и замолчали. Стоило Джо упомянуть об Элверне, и мысли о ней снова овладели Ральфом. (Наверно, она сейчас обедает одна в поезде. Одна ли?) Здесь, в этих дебрях бархата и хрусталя, он снова переживал светлые, тихие дни на озере и пустынной отмели; он с болью вспомнил измазанные сажей щеки Элверны, ее веселые, озорные глаза, ее громкий, радостный смех.

Он посмотрел на Джо и вдруг вздохнул:

— Будь я проклят! Мы оба тоскуем по ней.

— Да. Я тоскую. И всегда буду тосковать. Но ради нее самой, Ральф, мы оба, я — потому что так беден, а ты — потому что так богат, должны держаться от нее подальше.

— Да. Пожалуй, ты прав. И вот что, Джо… Давай постараемся, чтобы наша дружба была настоящей и прочной. Знаешь, мне так нужно, чтобы ты ворчал на меня, не то я опять стану мелким сутягой и погрязну в делах.

— Никто тебе не нужен.

— Все равно, ты поедешь со мной в Нью-Йорк.

— Что ж… Но предупреждаю тебя, я намерен отыскать себе там дешевую харчевню, где пол посыпан опилками, а официант ходит без воротничка, с резинками на рукавах, и буду являться туда каждый день, плевать на пол и орать: «Эй, тащи-ка сюда свинины с бобами, да пошевеливайся, не то голову оторву!» Тогда, может, я и выдержу… Мать честная! Вот это бифштекс!