Филипп Буэн - Сожги в мою честь

• Название: Сожги в мою честь
• Автор: Филипп Буэн
• Жанр: Детектив
• Год: 2016

Криминальная полиция Лиона взбудоражена грязным преступлением, оставившим следы. На самом высоком уровне – от судьи Романеф до комиссара Арсан – у каждого свой интерес и выгода в расследовании. Молодой полицейский хорватского происхождения Милош Машек, начинающий, но добросовестный, быстро понимает, что и он должен вести свою игру, помогая комиссару вести следствие. Вдова зрелого возраста, шеф отряда розыска и быстрого реагирования Антония Арсан – сильная личность. Она не очень скрывает свои жесткие убеждения, поддерживает смертную казнь, безжалостна к преступникам и бандитам. Большая поклонница трудов энтомолога Фабра, комиссар сравнивает всех людей с насекомыми.

---

В двенадцать лет Сент-Экзюпери впервые поднялся в воздух на самолёте. Машиной управлял знаменитый лётчик Габриэль Вроблевски. И заболел небом. В 1921 году он призван в армию, записался во 2-й полк истребительной авиации в Страсбурге. Вскоре ему удается сдать экзамен на гражданского лётчика. Его переводят в Марокко, где он получает права уже военного лётчика.

В 1926 году Экзюпери нашёл свое призвание – стал пилотом компании «Аэропосталь», доставлявшей почту на северное побережье Африки. Весной он начинает работать по перевозке почты на линии Тулуза – Касабланка, затем Касабланка – Дакар. Здесь он пишет свое первое произведение – «Южный почтовый». В 1930 году Сент-Экзюпери производят в кавалеры ордена Почётного Легиона за вклад в развитие гражданской авиации, в этом же году Сент-Экзюпери пишет «Ночной полёт» и знакомится со своей будущей женой Консуэло из Сальвадора.

На следующий же день после объявления Францией войны Германии Сент-Экзюпери является по месту мобилизации и переводится в авиачасть дальней разведки. Это было его ответом на уговоры друзей отказаться от рискованной карьеры военного лётчика. Многие пытались убедить Сент-Экзюпери в том, что он принесёт гораздо больше пользы стране, будучи писателем и журналистом, что пилотов можно готовить тысячами и ему не стоит рисковать своей жизнью. Но Сент-Экзюпери добился назначения в боевую часть. В одном своём письме в ноябре 1939 года он пишет: «Я обязан участвовать в этой войне. Всё, что я люблю, – под угрозой. В Провансе, когда горит лес, все, кому не всё равно, хватают вёдра и лопаты. Я хочу драться, меня вынуждают к этому любовь и моя внутренняя религия. Я не могу оставаться в стороне и спокойно смотреть на это».

31 июля 1944 года Сент-Экзюпери отправился с аэродрома Борго на острове Корсика в разведывательный полёт и не вернулся.

Глава 13

Клоп-хищнец

В Броне, пригороде Лиона, Антония остановила машину в деловом квартале и задумалась.

Почему Романеф хотел встретиться с ней вне стен своего кабинета? Чтобы поговорить без недомолвок? Такие приглашения случались редко и никогда – без особой причины.

Перебирая возможные предположения, Антония дошла до ужасного: а что, если Милош все рассказал? Если под давлением Каршоза выложил, что они с начальницей делали накануне? Нет, не может быть, иначе Романеф приглашал бы ее гораздо менее любезно. Он был другом вне работы, но на службе умел напомнить, что занимал пост судьи и не шутил с обязанностями. Вычеркиваем Милоша. Наводим курсор на «Посмотрим вечером, что к чему».

Тревога отлегла. Антония закурила трубку и уставилась на погрузочную площадку.

В глубине двора, обнесенного решеткой, вдоль выкрашенного в зеленый цвет ангара суетились люди. Одни подвозили коробки на ручных тележках, другие загружали их в рефрижераторы. Рабочие двигались, казалось, из последних сил: начальство обращалось с ними, как с рабами, отдавая приказы лаем. В Антонии их вид вызвал жалость. И она снова завела разговор с самой собой…

«Если Еврей – король сутенеров, то Турок – ас в своей категории. Да-да, Жак, у его лавочки солидное положение в торговле продуктами халяль. Обширный рынок, значительные прибыли и обеспечение золотом! Знаешь, с кем я сравниваю красавца? С клопом-хищнецом, его еще называют клоп-убийца. Объясняю: это насекомое живет в грязи, убивает все, что шевелится, и прячется под своими жертвами. Турок похож на него: орудует в мутной воде, предательски убивает, а потом выступает в одежке уважаемого большого босса. Ни одна контрабанда не проходит мимо него: наркотрафик, незаконная поставка оружия и самое ужасное – торговля людьми. Понимаешь, дорогой мой, вот последнего вида коммерции я не могу ему простить. Невозможно забыть грузовик, обнаруженный в Савойе. Произошло это четыре года тому назад. Полиция не задержала его перевозчиков только чудом: те спрятали грузовик в лесу высоко в горах. Бедняги заперлись изнутри. Они не должны были издавать ни звука. Стояла зима, голод и холод позаботились о том, чтобы заставить их молчать: из кузова извлекли тринадцать трупов. Турка подозревали в том, что он приказал оставить людей на произвол судьбы. Он выпутался шутя. Возможно, он и ждал прибытия товара, но грузовик ему не принадлежал. Турок был всего лишь клиентом, его самого подставили. По мнению турецкой полиции, поставщик-исполнитель доверил доставку дутой фирме. Фирме-невидимке! Учредительные документы – фальшивка, барахловый товарец – украден. Короче, от Турка отвязались. Больше всего меня выводит из себя, дорогой мой Жак, что он еще и разыграл карту страдальцев за дело исламской веры. Послушать его, так он стал целью полицейского заговора, к которому примкнули и ультраправые. Продажное обвинение! Сам понимаешь, газеты вовсю кинулись наживаться на этом дельце, Гутван во главе стаи: полицейские – садисты, полицейские – расисты, полицейские – фашисты! И мы вкалывали, как проклятые, чтобы замять скандал».

Табак прогорел. Антония, прервав разговор с воображаемым собеседником, выбила трубку и вышла из машины.

Еще не появившись на площадке, она знала, что ее приход поразит как громом.

И ее «обласкали» вниманием! Как только работяги заметили новое лицо, на площадке воцарилась убийственная тишина. Всего за тысячную долю секунды втолковали, что присутствие ее нежелательно – мягко говоря. Антония не оскорбилась таким отношением – да она просто была наверху блаженства. Она угадывала гнев этих мужиков, выглядящих потешно в своих белых тюбетейках, ее вытолкали бы взашей, не будь она полицейским. Но все знали, кто она, и побаивались полиции… особенно комиссара Арсан.

Тот или другой – без разницы. Антония окликнула первого, кто проходил мимо, усатого изможденного заморыша.

– Здравствуйте, любезный! Не могли бы вы подсказать, где найти господина Рефика Сака?

Любезный не был камикадзе. Пусть вопрос и был пустяковым – отвечать полицейскому означало навлечь на себя неприятности. К тому же дружки следили за реакцией бедняги, готовые отрезать ему язык, если тот откроет рот.

Рот открыть все же пришлось – изображая вежливость, подключая акцент:

– Я турецкий, разрешение пребывание Франция.

– Мне до лампочки! Я спрашиваю, где ваш хозяин.

– Лампочки? Не понимать, я турецкий, разрешение пребывание Франция.

Настаивать дальше – пропащий труд, Антония обратилась ко всей галерке:

– Хорошо! Итак, вы слышали, что я спросила, кто может ответить?

Из-за спины громко окликнули:

– Я здесь, комиссар! Что вам от меня надо?

Антония обернулась. Рефик насмешливо смотрел на нее сверху вниз с высоты своих метра девяноста двух. Тридцать лет, лысый, никакой растительности на лице, мускулистый – больше похож на атлета, чем на мафиозо-беспредельщика. К тому же и одет в костюм спортивного покроя, чуть небрежный и дорогой.

– Перекинуться словечком с глазу на глаз, мсье Сака, это не займет много времени.

– Что случилось, комиссар, нашли какие-нибудь мои пожитки на Монблане?

– Только поезд, а внутри два трупа. Вы к ним не имеете отношения, а вот их смерть может вас вскоре затронуть.

Клоп недоверчиво скривился.

– Пройдемте в офис, там будет удобнее поговорить.

– Лучше прогуляемся немного, я же сказала, что это займет три минуты, не больше.

Все более заинтригованный, клоп проревел своим людям на непонятном жаргоне: «Kicini sollamak, ya da ben tuktal bir olacak!», что Антония перевела как «Пошевеливайте задницами, иначе отоварю по полной!».

Перевод, похоже, оказался верным, потому что все поднажали.

Удостоверившись, что работники приведены в чувство, Рефик догнал Антонию. Перед ними возле аэроклуба высились сооружения выставочного парка. Вдалеке взлетали самолеты из аэропорта имени Сент-Экзюпери. Повсюду деловые кварталы боролись с промышленными зонами за каждый клочок земли. За тридцать лет городской пейзаж изменился до неузнаваемости. Некогда деревенская, восточная окраина Лиона превратилась в индустриальную.

– Итак, комиссар, что это за покойники?

Антония спрашивала себя, разговаривал ли уже прусак с Турком. Если да, то нынешняя беседа будет короткой. В противном случае придется лавировать.

– Читали статью Гутвана в утреннем выпуске?

Гутван! Целовать ему руки – вот что должен был делать клоп! В деле с грузовиком журналист защищал его как самый преданный сторонник.

– Зачем мне лгать? Конечно, читал.

– Вот о чем в статье ни слова: трупы, о которых я говорила, извлечены из того поезда. Это Матье Бонелли и Ромен Гарсия.

– О! Это просто ужасно.

Не очень убедительный тон: судя по всему, клоп был в курсе.

– Бонелли сожгли живьем. Гарсию застрелили.

– Печальный финал… Делаю вывод, что вы расследуете их убийство.