Генри Джеймс - Бостонцы

• Название: Бостонцы
• Автор: Генри Джеймс
• Жанр: Литература 19 века

---

Глава 6

– Ох, спасибо! – сказала мисс Бёрдси. – Я бы не хотела потерять эту брошь. Мне её подарил Мирандола.

Он был одним из её беженцев в прошлом, и присутствующие, знавшие о его стеснённых обстоятельствах, не могли не задаться вопросом, откуда он мог взять средства на украшение. Поприветствовав супругов Таррант, мисс Бёрдси снова остановилась, глядя на высокого темноволосого спутника мисс Ченселлор. Она заметила его несколько мрачную фигуру, прислонившуюся к стене возле двери; он стоял там в одиночестве, далекий от ценностей и идеалов, царивших в этом доме и во всём Бостоне. Ей не приходило в голову спросить себя, почему мисс Ченселлор так и не заговорила с ним с тех пор, как привела – мисс Бёрдси не утруждала себя подобными размышлениями. На самом деле, Олив откровенно игнорировала своего родственника даже тогда, когда миссис Фарриндер настроила её на возвышенный лад своими речами. Она наблюдала за ним через всю комнату и видела, что ему, скорее всего, скучно, но не придавала этому особого значения. Разве она не отговаривала его от поездки? Он всего лишь ждал, как и все остальные, и был ничем не хуже их. Она пообещала себе, что представит его миссис Фарриндер до того, как они уедут. Сперва ей следовало подготовить почву, ведь он принадлежал к лагерю южан, противников их идеалов. И теперь эта задача для молодой леди казалась куда сложней, чем она предполагала. Внезапное беспокойство, которое охватило её ещё в экипаже, когда он отказался уйти, не оставляло её и теперь, хотя она и чувствовала, что находится среди друзей и особенно рядом с миссис Фарриндер, которая излучала силу. В любом случае, если ему было скучно, он мог бы заговорить с кем-нибудь, ведь его окружали прекрасные люди, пусть и ярые реформаторы. Если бы он хотел, то мог бы заговорить хотя бы вон с той красивой рыжеволосой девушкой, которая только что пришла. Южане ведь славятся своими рыцарскими манерами!

Мисс Бёрдси не испытывала интереса к подобным вещам, и потому не догадалась представить его Верене Таррант, родители которой уже увели девушку на другой конец комнаты для знакомства с их друзьями. Мисс Бёрдси знала, что Верена долгое время, почти год, провела у своих друзей на Западе, и что поэтому была чужой для большей части бостонского общества.

Доктор Пренс следила за мисс Бёрдси своими маленькими неподвижными зрачками, и добрая леди переживала, что та злится из-за того что её попросили подняться. Мисс Бёрдси знала, что чем талантливей человек, тем он своенравнее, и в случае с доктором Пренс это было именно так. Она уже собиралась предложить доктору спуститься вниз, если она того хочет, но даже светское невежество мисс Бёрдси не могло позволить ей избавиться от гостя подобным образом. Она попыталась отвлечь молодого южанина, сказав, что скоро им предстоит развлечение: миссис Фарриндер могла быть очень интересна, когда этого хотела. Затем она догадалась представить Бэзила доктору Пренс, поскольку это могло бы объяснить её пребывание наверху и ненадолго отвлечь от работы. Доктор Пренс обычно занималась своими исследованиями до самого утра, и мисс Бёрдси, страдавшая бессонницей, в тишине утренних часов часто слышала через открытые окна скрежет её инструментов, доносящийся из маленькой комнаты, которую доктор оборудовала под лабораторию, и которая больше всего напоминала одиночную камеру. Мисс Бёрдси представила молодых людей друг другу, возможно, несколько неуклюже, и поспешила к миссис Фарриндер.

Бэзил Рэнсом уже успел заметить доктора Пренс. Ему было вовсе не так скучно, и он внимательно разглядывал присутствующих, строя различные догадки на их счёт. Маленькая леди-доктор показалась ему прекрасным экземпляром женщины-янки, которая в консервативном представлении детей хлопковых штатов являлась продуктом образовательной системы Новой Англии, с её нездоровым климатом, пуританским воспитанием и отсутствием галантности. Сухая и строгая, без единого женственного изгиба и лишенная изящества, она, казалось, не просила милостей у судьбы и сама не была склонна их раздавать. Но Рэнсом заметил, что она не была энтузиастом, что после маленькой стычки с пышущей энтузиазмом кузиной не могло его не обрадовать. Она была больше похожа на мальчишку, и надо отметить, не на пай-мальчика. Было очевидно, что, если бы она была мальчиком, то прогуливала бы школу ради своих экспериментов в механике или естествознании. Она бы даже была больше похожа на девочку, чем сейчас. За исключением интеллигентного взгляда она была лишена внешних достоинств. Рэнсом спросил её, знакома ли она со львицей, и на её вопросительный взгляд пояснил, что он имел в виду миссис Фарриндер.

– Не знаю, могу ли я сказать, что мы знакомы. Но я слышала её выступление, и заплатила за него свои полдоллара, – ответила она с долей мрачности в голосе.

– Так она убедила вас? – спросил Рэнсом.

– Убедила в чём, сэр?

– Что женщины превосходят мужчин.

– Ох, прошу вас! – сказала она, нетерпеливо вздыхая. – Думаю, я знаю о женщинах побольше миссис Фарриндер.

– И, надеюсь, вы не разделяете её мнения, – сказал Рэнсом, посмеиваясь.

– Мужчины и женщины для меня одинаковы. Я не вижу большой разницы. Обоим полам есть, к чему стремиться, они всё ещё далеки от идеала.

И на вопрос Рэнсома о характере этого идеала она добавила: «Они должны жить лучше, вот что они должны делать». И сказала, что, на её взгляд, они все слишком много говорят. Эта мысль так долго преследовала самого Рэнсома, что сердце его окончательно потеплело к доктору, и он воздал должное её мудрости цветастым комплиментом в южном стиле, чем вызвал подозрительный взгляд её проницательных глаз. Он догадался, что и сам кажется ей одним из тех, кто много говорит, а она не расположена к общим разговорам. В любом случае, ему следовало заметить, что они собрались здесь ради лекции миссис Фарриндер, которая по какой-то причине медлит с началом.

– Да, – сказала доктор Пренс довольно сухо. – Именно за этим мисс Бёрдси позвала меня. Её казалось, я ни за что не захочу это пропустить.

– Принимая во внимание вышесказанное, рискну предположить, вы не сильно расстроитесь, если не услышите речь, – сказал Рэнсом.

– Всё же, у меня есть работа, и я не хочу, чтобы кто-то учил меня, что именно может делать женщина, – объявила доктор Пренс. – Однако миссис Фарриндер может пролить свет на некоторые вещи, если попытается. В остальном же я знакома с её системой, и знаю всё, что она может сказать.

– И что именно она хочет сказать, продолжая хранить молчание?

– Ну, это значит, что женщины дожидаются подходящего момента. В конце концов, вся речь пойдёт об этом. И мне это известно без её пояснений.

– И вы не сочувствуете подобному стремлению?

– Не думаю, что я способна на сантименты, – сказала доктор Пренс. – Здесь хватает сочувствия и без меня. Если женщины выжидают, я нахожу это естественным. Впрочем, мужчины ведут себя так же. Единственное, что мне не ясно, это, касается ли меня лично этот призыв, и должна ли я чем-то пожертвовать ради этого? Я ведь не считаю наше время подходящим для переворота.

Эта маленькая леди, жёсткая и формальная, очевидно не забивающая себе голову великими свершениями, всё больше и больше интересовала Бэзила Рэнсома, который, как и следовало опасаться, был большим циником. Он спросил её, знакома ли она с его кузиной, мисс Ченселлор, указав на Олив, сидящую рядом с миссис Фарриндер; она наоборот верит в лучшие времена, питает симпатию к движению и, как ему кажется, готова пойти ради него на любые жертвы.

Доктор Пренс бросила через всю комнату взгляд на Олив и сказала, что не знает её, но знает многих девушек, подобных ей, которых навещает во время болезни.

– Кажется, миссис Фарриндер устроила ей частную лекцию, – заметил Рэнсом.

– Тогда ей придётся заплатить за это!

Доктор уже успела пожалеть о своих пятидесяти центах и испытывала смутное раздражение по отношению к поведению представительниц своего пола. Рэнсом находил это раздражение вполне справедливым, но решил сменить тему с женского вопроса на присутствующих мужчин. Он безуспешно пытался позволить ей завести новый разговор, но увидел, что у доктора нет других интересов кроме исследований, от которых её оторвали, и что она сама не в состоянии задавать ему личные вопросы. Она знала двух или трёх джентльменов, которых раньше встречала у мисс Бёрдси. Разумеется, главным образом, ей были знакомы именно дамы – ещё не пришло время, когда мужчины посылали бы за доктором-женщиной, и она надеялась, что это время никогда не наступит; хотя многим казалось, что именно за это борются женщины-медики. Она знала мистера Пардона, молодого человека лет тридцати, с бакенбардами и рано поседевшими волосами. Он был редактором и часто писал под своим именем. Возможно, Бэзил читал некоторые его работы. Он был известен в журналистских кругах, и, хотя она сама его не читала, но считала довольно способным. Она вообще читает не много и не для развлечения. Ей казалось, впрочем, она могла и ошибаться, что иногда Пардон писал в «Транскрипт», а она читала только этот журнал.