Татьяна Веденская - Апрельский кот

• Название: Апрельский кот
• Автор: Татьяна Веденская
• Жанр: Современная проза
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-93238-2

В жизни Фаи Ромашиной «все очень плохо», если верить ее словам. А постоянные споры с сестрой, конфликт с коллегой, одинокие вечера перед телевизором и бессонница – лишнее тому подтверждение. Фая вынуждена обратиться к психологу. Им оказывается очаровательный Игорь Апрель, который готов не только решить все проблемы девушки, но и подставить мужское плечо в трудный момент. Только вот почему-то Фая не спешит открывать перед ним свою душу… и сердце.

---

– Мне назначили. Фамилия моя Ромашина, – пробормотала я так, скорее, для приличия, прекрасно зная, что никто меня не слышит. Просто стало любопытно, как живут рядовые психотерапевты крупных корпораций. Сколько стресса они, должно быть, поснимали, если получили такие условия. Перед моим пытливым взором открылся вид на просторный кабинет, в котором было, наверное, в раз десять больше света, чем на всем нашем двадцать шестом этаже. Кабинет был угловым, и остекление, обычно занимавшее одну стену, тут покрывало сразу две. Я тут же представила, какой шикарный, должно быть, вид на Москву открывается по вечерам. Мебель тут была не серой, а темно-коричневой, какой-то даже терракотовой. На стеллаже у стены стояли книги с яркими обложками, на диване помимо журналов имелись еще и подушки.

Я подумала, что если мне и вправду дадут возможность полежать тут во время рабочего дня, то не так уж я и против сеансов с «миссис Фрейд». Она мне уже даже нравится. На полу около окна несколько горшков с цветами. С ботанической точки зрения наш офис – пустыня. Только на первом этаже, в главном вестибюле «Биг Бена», имеются большие дорогостоящие фикусы, которыми занимаются клининг-менеджеры. Фикусы жирные, зеленые и настолько блестящие, что порой казажется, что это восковая имитация. У нас на двадцать шестом растительность только в виде многочисленных кактусов, которые, так уж считается без особых к тому доказательств, поглощают радиацию. А тут, в кабинете психологической поддержки, орхидеи, распушилась гардения, выпендривается гордо синеющий гиацинт. И аквариум. Большой, во всю стену, похожий на окно в другой мир. Такой же, только цифровой, у нас на огромном демонстрационном мониторе. Аквариум активируется, когда компьютер переходит в спящий режим, и тогда по комнате начинают плавать разноцветные рыбы. Медитация и здоровье.

Конечно, живые рыбы были бы куда лучше.

Я сама не поняла, как ноги перенесли меня через весь кабинет, но когда очнулась, то уже «залипла» у экрана… то есть у аквариумного стекла, рассматривая рыбин, которые рассматривали меня. Там было несколько рыбок «Немо» и парочка «Дори» – точно таких же, как в любимом мультике моего племянничка Вовки. Больше всего меня поразила любопытная до полнейшего хамства рыбина размером с картошку, вся в ярко-красных бахроминах, которыми она размахивала как опахалом. Рыбина смотрела на меня, проплывая то вправо, то влево, ибо строение ее анатомии не позволяло ей посмотреть на меня обоими глазами сразу, чего ей, видимо, очень хотелось.

– Добрый день! – услышала я, когда уже окончательно погрузилась в аквариум – не руками, конечно, а мысленно. Я показывала «картошке» язык и чуть не прикусила его, когда поняла, что меня поймали на месте преступления. Вторглась в чужой кабинет. И как мне теперь себя оправдать?

– Добрый. Мне тут сказали ждать, – брякнула я, и только потом посмотрела, кого это занесло в комнату поддержки.

В дверях стоял мужчина, которому, наверное, ни разу в жизни не приходилось иметь дело со стрессом. Только, разве что, отбиваться от влюбленных баб. Такого ни в коем случае нельзя показывать Маше Горобец, а то она спать перестанет и будет гоняться за новой мечтой. В сравнении с этим мужчиной-«Феррари» наш Крендель был не больше чем «Ладой Калиной».

– Ага, – кивнул он, озадаченно рассматривая меня. Он был высокий, но не как каланча, а в самый раз, в меру, если в сантиметрах, то, наверное, сто восемьдесят пять или чуть больше. Широк в плечах, но не амбал. Редкий тип мужской фигуры, на которой костюмы сидят просто идеально. Такие рождаются, чтобы потом пить коктейли на приемах и попадать в светскую хронику. Но лицо не слащавое, а напротив, серьезное, приятное: высокий лоб, острый взгляд серо-зеленых глаз. Отдаленно он напомнил мне Малдера из моих любимых «Секретных материалов». Такая же голубая рубашка, непринужденная походка.

– А вам Апрель нужна? – спросила я, продолжая стоять около аквариума с самым невозмутимым видом. Наглость – второе счастье. Малдер откашлялся и растерянно посмотрел по сторонам. – Ее нет.

– А когда будет?

– Ну… скоро, – ответила я. – Я тоже ее жду.

– Ага, – снова пробормотал Малдер, засовывая руки в карманы брюк. Я-то больше надеялась, что он отвалит восвояси и я смогу потом последовать за ним к себе в отдел. Но Малдер стоял и смотрел на меня так, словно я сама была паранормальным явлением. – А очки? Что-то с глазами?

– Да, – кивнула я. – Светобоязнь. Прописал врач.

– А не темно? Наверное, в них неудобно? И вопросы задают, да?

– Странно смотрятся, да? – тихонько рассмеялась я. – Из-за них мне сегодня сказали, что я пьяна.

– Люди достраивают образ. Они видят человека, погруженного в себя, в солнцезащитных очках, усталого, явно избегающего социальных контактов, и тут же навешивают ярлык. Так уж люди устроены. – И Малдер развел руками, добродушно улыбаясь. Подозрение тут же меня пронзило, как удар электрошока, и я замерла, потеряв на какое-то время дар речи. Идиотизм. Конечно, если уж можно вляпаться еще глубже, это непременно должно было произойти. Особенно когда речь идет обо мне.

– Вы – Апрель, – пробормотала я, отворачиваясь и пытаясь раствориться в воздухе. К сожалению, я не волшебник, только учусь, и все, чего добилась, – это пересекла комнату и достигла области дивана. Малдер улыбался и стоял в дверях.

– Забавная история с моей фамилией. В моей семье существует легенда, что когда-то, в одна тысяча восемьсот двадцатом году, нашему предку явился святой целитель Пантелеймон и пообещал, что даст целительские способности. Случилось это в апреле, и после этого предок мой и все его потомки становились или целителями, или священниками, или врачами.

– Интересно, – пробормотала я, пытаясь понять, разозлен на меня этот возмутительно красивый пижон или нет. Ведь я не только вломилась к нему в офис, но и врать начала. Вот ведь идиотка несчастная. – Интересно, а вы, будучи психиатром, к какой себя категории относите? Конечно, врачей.

– Ну, во-первых, я не психиатр, а психотерапевт, – поправил меня он. – А во-вторых, ну не священник же я.

– Не священник, да, – ухмыльнулась я против воли. – Но в целители вас записать можно.

– Это еще почему, интересно? – И мой новоявленный Малдер аккуратно прикрыл за собой дверь в кабинет.

– Знаете, есть научное исследование, в котором изучали воздействие на уровень стресса при работе пациентов с профессиональными психологами и с непрофессиональными целителями, которые занимались своим делом много лет. Статистика показала, что эффект от сеанса заключался не только и не столько в методах, которыми пользовались и специалисты, и шарлатаны. Эффект зависел от других вещей.

– От каких же? – заинтересовался Малдер, не проявляя при этом ни малейших признаков обиды. Только интерес. – Впрочем, позвольте предположить. Личность терапевта оказывалась доминирующей, не так ли? Если удавалось установить контакт с пациентом, добиться его доверия, то прогресс шел.

– Не прогресс, а нечто, что сам пациент считал прогрессом, – возразила я, присаживаясь на диван. – Ведь психология как наука крайне субъективна, и если только нет возможности каждый раз проверять каждого пациента с помощью МРТ, то ориентироваться приходится на то, как пациент себя чувствует.

– Ну а если пациент начал хорошо спать, это можно считать позитивной динамикой? – поинтересовался Апрель.

– А если он начал хорошо спать после того, как колдун провел над ним серию манипуляций, можно считать, что этот колдун действительно вызывал духа сна? – ответила вопросом на вопрос я, и Малдер рассмеялся.

– Значит, вы считаете психологию лженаукой.

– Вовсе нет, – покачала головой я. – Согласно традиционным представлениям о научном прогрессе, психология в настоящий момент находится в стадии сбора, анализа и классификации эмпирических данных. Важный этап.

– Эмпирических данных… Как интересно, как интересно! Откуда, позвольте спросить, такое глубокое познание темы? Учились?

– Да никаких глубоких познаний, – покачала головой я. – Так, нахваталась по верхам, как обычно.

– Такое для вас обычно? – ухмыльнулся Малдер. – Кто же вы, Алиса Селезнева? Гостья из будущего, где психологи знают о работе мозга все и вся?

– Я робот Вертер, – ответила я, пытаясь справиться с бурчащим желудком. Хочу есть. Вот беда!

– И я так полагаю, помощь моя вам на самом деле не нужна.

– В целом, доктор, нет. Я в полном порядке, – кивнула я.

– И глаза у вас болят от лечения и вам доктор прописал очки, да?

– Ну… да.

– А от меня вы хотите, чтобы я написал вашему начальству, что с вами все хорошо и нет никаких причин ожидать проблем? – Малдер неожиданно перестал улыбаться и посмотрел на меня строго, пронизывающим взглядом, я бы даже сказала, с обвинительным уклоном.

– Доктор… – промямлила я.