Роберт Бартлетт - Становление Европы: Экспансия, колонизация, изменения в сфере культуры. 950 — 1350 гг.

• Название: Становление Европы: Экспансия, колонизация, изменения в сфере культуры. 950 — 1350 гг.
• Автор: Роберт Бартлетт
• Издательство: РОССПЭН
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8243-0852-5

Роберт Бартлетт — профессор-медиевист в Университете Сент-Эндрю. До 1992 года был профессором истории средних веков Чикагского университета, а ранее преподавал в Эдинбургском университете. Он получал образование в университетах Кембриджа, Оксфорда и Принстона, занимался исследовательской работой в Мичиганском университете, научных центрах Принстонского университета — Институте углубленных исследований и Центре Шелби Каллом Дэвис, а также в Геттингенском университете. Среди более ранних публикаций — труды Gerald of Wales, 1146-1223: Trial by Fire and Water: The Medieval Judicial Ordeal; Medieval Frontier Societies (в качестве соредактора).

Профессор Бартлетт женат, имеет двух детей.

Книга «Становление Европы» в 1993 году удостоена Вульфсоновской премии по истории.

---

Как мы видим, двуязычные священники были наилучшим решением вопроса, но имелись и случаи деления паствы по национальному принципу. Чаще же встречались более конфликтные ситуации. В этнически пестрых приграничных областях католической Европы именно соперничество между разными этническими группами играло решающую роль в формировании церковного аппарата. Завоеватели могли навязывать своих представителей, влиятельные группы иммигрантов — продвигать собственных пасторов. Типичным примером первого случая служит частичная англиканизация епископата Уэльса и Ирландии; второго — право немецких поселенцев в Трасильвании избирать пасторов из своей среды. Местные жители могли сопротивляться навязыванию им чужих прелатов, равно как и постепенному выдвижению иноязычного духовенства из среды эмигрантов. Таким образом, в приграничных районах сама Церковь становилась ареной этнического конфликта.

Польская церковь появилась в конце X века и черпала примеры для подражания, культурные модели и кадры у своих западных соседей, в первую очередь Германии. Сам по себе этот факт еще не являлся основанием для беспокойства или противоречий. Однако в XIII веке достигшая Польшу новая волна сельской и городской немецкой колонизации изменила ситуацию с пополнением церковных кадров. Теперь население внутри исторических границ Польши четко делилось на две языковые и культурные группы, следствием чего стало соперничество из-за влияния на кадровую политику церкви. Особенно яркой и показательной фигурой в этой борьбе был архиепископ Гнезно Якуб I Шинка, занимавший это кресло в 1283–1314 годах. Его правление пришлось на то время, когда одни районы подведомственной ему территории, в частности Силезия, переживали стремительную германизацию, другие, например, Данциг, оказались захвачены немцами, а весь регион в целом претерпевал массированную немецкую колонизацию и усиление немецкого влияния в сфере культуры. В этих условиях Швинка занял позицию активного национализма. «Он был таким ярым врагом немцев, — отмечает хронист того времени Петр Циттауский,

«что называл их не иначе как “собачьими головами”. Однажды, когда Иоганн, епископ Бриксенский, в присутствии короля произнес в храме красноречивую молитву по-латыни, архиепископ обратился к королю со словами: “Прекрасный был бы проповедник, если б не был собачьей головой и немцем”»{779}.

Такая же позиция, но выраженная в более корректной форме, прослеживается в местных статутах, изданных Швинкой в 1285 году. Отчасти они были вызваны к жизни неприкрытым желанием «защитить и укрепить позиции польского языка» (ad conservacionem et promocionem lingwe Polonice). Священникам надлежало в воскресной службе на польском языке читать Символ веры, «Отче наш» и «Аве Мария». Исповедь также должна была проходить на родном языке. Учителей можно было принять на работу только при условии, «что они владеют польским языком и могут читать с детьми авторов на польском языке». Заключительное положение более общего плана предусматривало, что «никто не может быть допущен к сану и исцелять души, если не является уроженцем этой земли и не владеет ее языком»{780}. Эта бескомпромиссная позиция, которую в 1326 году подтвердил на провинциальном синоде и преемник Швинки, давала польскому языку статус единственного языка церкви и школы. Кандидаты в священники или учителя были обязаны сдать языковой экзамен.

Межнациональные трения отчетливо проявились и в разногласиях между архиепископом Швинкой и епископом Иоанном Краковским, приведших в 1308 году к смещению последнего. Среди выдвинутых против него обвинений (в частности, и от имени его собственных прихожан), значились «попытки выслать за пределы Кракова господина Владислава, герцога Краковского и полноправного наследника, стремление изгнать польский народ и отдать их ремесленные мастерские и имущество чужеземцам». Ему даже предписывалась такая клятва: «Если мне не удастся завершить начатое дело и изгнать с этой земли польский народ, то я скорее умру, чем останусь жить!» Во время дознания показаниями по меньшей мере десяти свидетелей было подтверждено обвинение его в отказе назначать поляков на какие бы то ни было церковные должности в Кракове: «он не выдвигает поляков, а все больше иностранцев и немцев»; «он не выдвигает достойных поляков, утверждая, что они не годятся для сана»; «он не выдвигает поляков, уроженцев этой земли, а только иностранцев — немцев». Пожалуй, самым важным из всех было обвинение в «клятвопреступлении.., поскольку при посвящении в сан он поклялся прелатам, что никогда не допустит и не облечет ни одного немца саном в церкви Кракова, но, поступая вразрез с собственной клятвой, он набрал в церковь Кракова фактически одних только немцев»{781}. Если при посвящении Иоанна в епископский сан такая договоренность действительно существовала, то она свидетельствует о реальных попытках претворения в жизнь решений синода 1285 года, касавшихся исключительного права на духовную карьеру представителей одной национальной группы. Однако вероятнее всего, что этнический состав духовенства в целом соответствовал составу населения, и немецкая иммиграция во владения польской короны неизбежно вела к возрастанию числа церковных должностных лиц из числа немцев. Это, впрочем, не означает, что процесс протекал гладко, направляемый лишь невидимым демографическим перстом. В решениях синода 1285 года, как и в тексте клятвы посвящения епископа Краковского и в последующем его отстранении, усматриваются черты политической кампании с целью остановить германизацию польской церкви.

В Польше и Богемии иммигранты из Германии селились в тех областях, где у власти, по крайней мере вплоть до XIV века, стояли представители местных западнославянских династий. В кельтских же областях ситуация была обратной. Там появление английских и других иноземных поселенцев происходило одновременно или следом за свержением местных правителей и их заменой иностранными. Однако эта замена была лишь частичной, и политическая ситуация в Уэльсе вплоть до его окончательного завоевания в 1282 году характеризовалась борьбой «своих» и «чужих» правителей за влияние в церковной иерархии. В Ирландии такая борьба проходила непрерывно.

Ключевым моментом этого противостояния было назначение епископов. Судя по всему, с начала XIII века английская корона и ее должностные лица в Ирландии всеми силами проводили политику отстранения коренных национальностей от церковных должностей. В 1217 году в послании правительства английского короля к юстициарию Ирландии было сказано:

«Поскольку избрание ирландцев в нашей земле Ирландия в прошлом часто становилось причиной беспокойства и нарушения мира в этой земле, то мы повелеваем, дабы вы, повинуясь нам по закону вассальной преданности, отныне не допускали избрания ни одного ирландца на церковную должность в наших владениях, равно как и ни в один собор. По велению нашего преподобного отца, лорда Генриха, архиепископа Дублинского, и по вашему собственному разумению вам надлежит всеми силами обеспечивать избрание и продвижение на вакантные должности в епархиях и других церковных инстанциях наших должностных лиц и иных добропорядочных англичан, столь незаменимых для нас и нашего королевства»{782}.

Архиепископ Дублинский Генрих оказался самой подходящей фигурой для осуществления этой политики. Он был сыном лондонского олдермена, по меньшей мере трое его братьев занимали в Лондоне пост шерифа. Генрих готовился к духовной карьере, к 1192 году имел сан архидьякона Стаффорда и при короле Иоанне служил королевским судьей, администратором и дипломатом. После назначения архиепископом Дублина он провел в епархии преобразования англо-французского толка, видоизменил ее архитектурный облик, реформировал структуру управления, создал капитул по образу и подобию Солсбери, а первым деканом в нем сделал одного из своих лондонских племянников. Архиепископ исполнял и некоторые светские обязанности в масштабах Ирландии, в частности, королевского юстициария и руководителя работ по реконструкции Дублинского замка. Генрих был истинный колониалист, и неудивительно, что грамота, сопровождавшая выделение ему земли в Стаффордшире, называла адресатом пожалования «архиепископа и его преемников, которые также не являются ирландцами»{783}.

Политика отстранения коренных ирландцев от церковных постов в епархии навлекла критику со стороны папы{784}. Впрочем, претворить ее со всей строгостью едва ли было возможно. Однако отголоски этой политики можно найти в действиях английских властей и в последующие столетия. В 20-х годах XIII века собраниям каноников давалось право выбора новых членов с тем условием, что «они будут избирать из англичан»{785}, а назначенная Эдуардом I комиссия сформулировала такую рекомендацию: «В интересах короля, чтобы ни один ирландец никогда не становился архиепископом… поскольку их проповеди всегда направлены против короля, и в своих ирландских церквях они всегда призывают к тому, чтобы ирландцы могли избираться епископами для сохранения их нации»{786}.