Владимир Ерохин - Становление нации. Религиозно-политическая история Англии XVI — первой половины XVII в. в современной британской исторической науке

• Название: Становление нации. Религиозно-политическая история Англии XVI — первой половины XVII в. в современной британской исторической науке
• Автор: Владимир Ерохин
• Издательство: Центр гуманитарных инициатив
• Жанр: История
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-98712-643-1

В монографии представлено современное понимание истории Реформации и религиозно-политической борьбы в Англии XVI — первые десятилетия XVII века. Данный период в британской истории был временем разрыва церковно-административных связей с римско-католической церковью, началом формирования национальной церкви и пуританизма, комплекс этих факторов оказал большое влияние на развитие духовной культуры во всем англоязычном мире. Под непосредственным воздействием Реформации приобрела свою идентичность британская политическая система, государственность во главе с монархом, сосредоточившим светские и церковные властные функции, а также активизировался Парламент как законодательное учреждение. В Англии сохранилось католическое сообщество, ограниченное в правах, но не потерявшее свою вероисповедную идентичность, что стало одной из основ толерантности и культурного разнообразия. Период XVI — первой половины XVII в. во многих отношениях ознаменовал начало становления политической системы и складывания социо-культурной самобытности современной Великобритании.

Книга будет интересна всем тем, кого занимают вопросы религиозно-политической истории Англии XVI — первой половины XVII в., а также становления британской конфессиональной и культурной идентичности в целом.

---

Историки-ревизионисты в 1980–90-е гг. отмечали, что большинство населения в Англии накануне Реформации придерживалось ортодоксальной религиозной практики до тех пор, пока она признавалась легальной. Не только ревизионисты, но также и либеральные историки озадачены тем, с какой готовностью в начале Реформации англичане оставили свои религиозные верования, которые были для них, судя по всему, полны значимости и даже дороги. П. Коллинсон приводит сравнение закрытия монастырей с современностью: «это примерно то же самое, что закрыть и продать хосписы, а выручку пустить на повышение жалованья членам кабинета министров». Коллинсон обращает внимание на то, что сторонники радикальных реформ в церкви Англии появились ещё до начала организованного пуританского движения: когда в начале 1540-х гг. Генрих VIII ужесточил отношение к сторонникам дальнейшей Реформации, в Лондоне было временно арестовано около 500 человек явных протестантов, которые неуважительно относились к Святым Дарам, читали в церкви Библию и отличались иконоборческими наклонностями{1719}.

Р. Мэннинг различает в ходе Реформации в Англии 1) официальную Реформацию при Генрихе VIII, которая разорвала с Римом и создала королевское верховенство из чисто политических соображений; 2) богословскую Реформацию, которая началась при Генрихе VIII, но не получила развития до времени Эдуарда VI; 3) народную Реформацию, которая началась с усвоением протестантских идей народом{1720}. Действия самой королевской власти, считает Р. Мэннинг, спровоцировали формирование мнения, что даже в области религии нет вещей раз и навсегда установленных, так что пуританизм, в известном смысле, был следствием первоначальных религиозных реформ. По словам Р. О'Дей, стала распространяться идея о том, что английская Реформация — не просто единовременный акт, а процесс{1721}.

Как отмечают исследователи, англичане, знакомые с доктриной, системой управления, практикой европейских реформированных церквей, могли испытать лишь чувство, близкое к негодованию, при знакомстве с тем, какие результаты дала религиозная реформа в Англии{1722}. Английский церковный историк середины XVII в. Томас Фуллер сохранил известия о том, что среди духовенства в середине 1530-х гг. образовалась группа радикально настроенных священников, добивавшихся уничтожения остатков католицизма в доктрине и обрядности церкви. Мотивы этих действий были сугубо доктринальными. Эта оппозиция, начав критиковать установления Генриха VIII за половинчатость и незавершённость в проведении реформ, к тому же коренилась в 1530-е гг. только в религиозной среде и была немногочисленной. Так, в «10 статьях» и королевских предписаниях по церковному вопросу, которые были изданы в 1536 г., порицались учение о чистилище, поклонение святым, культ реликвий, образа, паломничества, но ничего не говорилось об их отмене, и осуждались лишь излишества вроде чрезмерного поклонения культу святых. Лишь тех католиков, которые поддерживали верховенство папы в церковных делах, рассматривали как бунтовщиков. Сторонники же радикальных преобразований настаивали, что католики отнюдь не безвредны — в Нидерландах ими был схвачен Уильям Тиндейл и 6 октября 1536 г. сожжен{1723}.

Колебания в церковной политике при Генрихе VIII и ужесточение отношения к сторонникам дальнейших реформ в конце 1530 — начале 1540-х гг., поскольку монарх не хотел усиления протестантской группировки, ориентировавшейся на континентальные реформированные церкви, привело к новой волне эмиграции по религиозным причинам на континент{1724}, что способствовало формированию пуританского движения в Англии, поскольку расширялся круг лиц, знакомых со строем управления и доктриной европейских реформированных церквей. Позиция монарха в религиозных вопросах рассматривается историками как один из важнейших факторов в определении того, какой облик приняла Реформация в Англии{1725}.

Вторая за короткий срок волна английской эмиграции на континент в 1540-е гг. непосредственно предшествовала возникновению пуританизма. Британские историки исследуют влияние примера европейской Реформации на формирование взглядов сторонников дальнейших реформ. Особенно ими подчеркивается впечатление, которое получили англичане от знакомства с цвинглианством, наложившим заметный отпечаток на пуританизм. Многие элементы цвинглианства были привлекательными для английских эмигрантов — например, более понятное, рациональное учение о Евхаристии, подчёркивание авторитета церковной власти в отношениях с властью магистрата. Аскетизм цвинглианства был близок с условиями жизни эмигрантов, полной материальных трудностей. Историки отмечают также, что на англичан повлиял и реформатор Страсбурга Мартин Буцер (1491–1551), стремившийся занимать промежуточное положение между цвинглианством и лютеранством{1726}.

Наряду с этими респектабельными течениями Реформации, англичане имели возможность познакомиться на континенте и с другими её продуктами — различными сектами, при своем появлении принесшими немалые потрясения, как анабаптисты, которые доводили тезис о том, что Писание является руководством к действию, до логического конца, буквально истолковывая его требования. Серьёзного влияния в Англии анабаптисты не имели, но пуритан впоследствии их противники безосновательно обвиняли в анабаптизме{1727}. Британские историки высказывали мнение, что «главный вклад анабаптистов в мировую историю — это принципы отделения церкви от государства в форме конгрегационализма, веротерпимость и пацифизм»{1728}, но в то же время А.Дж. Диккенс считал негативной чертой анабаптизма его радикализм и придерживался мнения, что «ранние выступления анабаптистов затормозили процесс развития религиозной свободы»{1729}. В отечественной историографии историей анабаптизма в Англии специально занимался только В.Н. Ильин{1730}.

Характерной чертой второй английской эмиграции на континент в 1540-е гг. были усилившиеся нападки на обряды и церемонии англиканской церкви и остатки католических обрядов. По мнению исследователей, определились также симпатии сторонников продолжения реформ среди англичан: новыми авторитетами для англичан-сторонников продолжения реформ к концу 1540-х гг. были богословы Страсбурга, Базеля, Цюриха. Лютеранство же, которое в 1520–30-е гг. оказывало наибольшее влияние на англичан, более терпимо относилось к развлечениям, шло, по их мнению, на чрезмерные компромиссы с католицизмом, и его позиции среди англичан стали ослабевать{1731}.

Правление Эдуарда VI (1547–1553) характеризовалось новыми значительными шагами в проведении реформы церкви, усилением влияния континентальных реформаторов, появлением радикалов даже среди англиканских епископов, так что некоторые исследователи считают возможным говорить о появлении пуритан уже в начале 1550-х гг.{1732}.

При Эдуарде VI изменились вероучение и обрядность. Вслед за молитвенником были выпущены королевские распоряжения об уничтожении всех образов в церквах: разбивались статуи, забеливались настенные росписи, уничтожались надписи на могильных камнях, содержавшие молитвы за усопших. Был нанесен большой урон искусству средневековой Англии. Д. Мак-Каллок называет даже эти меры «кампанией сознательного вандализма, не имевшей прецедентов в христианской Англии», с чем соглашались и другие историки{1733}.

Англия в эти годы становится приютом для континентальных реформаторов. Из-за неблагоприятных условий на континенте в связи с разгромом в 1547 г. немецких лютеран войсками императора Карла V Габсбурга (1519–1555) наступила очередь англичан поддержать общеевропейское дело Реформации, что, по оценке историков, непосредственно способствовало становлению пуританского движения. Из лиц с общеевропейской известностью в Англию переехали Петр Мартир Вермигли и Мартин Буцер, сразу получившие кафедры в Оксфорде и Кембридже, побывал в Англии и Филипп Меланхтон. Архиепископ Кентерберийский Кранмер мечтал в это время об объединении европейских протестантов в противостоянии католицизму и о создании организации протестантов в европейском масштабе с совещательной формой правления. Но лютеране не проявляли явного энтузиазма в этом деле{1734}.

По оценкам историков, трудно отделаться от впечатления, что власти как бы давали возможность англичанам из первых рук познакомиться с идеями европейской Реформации. Учитывая то, что в Англии вскоре появились также эмигрантские общины реформированных церквей, за их деятельностью стало возможно понаблюдать на практике, сделать свои выводы и поддержать дальнейшие реформы в церкви, замышляемые властями. Исследователи высказывают мнение, что наибольшее влияние на пуритан из прибывших в это время в Англию теологов оказал Мартин Буцер{1735}. Швейцарские реформаторы повлияли на англичан в ключевом пункте доктрины — в понимании Евхаристии. Как отмечает П. Коллинсон, в 1549 г. швейцарские реформированные церкви в лице Мартина Буцера, Жана Кальвина и преемника Цвингли в Цюрихе — Генриха Буллингера подписали документ под названием «Consensus Tigurinus» и договорились следующим образом понимать Евхаристию: материально вкушая освящённый хлеб, причащающийся укрепляется духовно, и причастие происходит на двух уровнях. Христос не присутствует в освящаемых элементах реально и телесно, таинство само по себе не несет благодати. Телесно Христос находится на небесах, согласно Никейскому символу веры, по правую руку от Бога-Отца, но своей духовной силой укрепляет принимающих причастие, и для образной иллюстрации этих тезисов приводилась аналогия с тем, что удаленность Солнца не мешает ему согревать теплом наши тела{1736}. Эти континентальные по происхождению богословские идеи, как отмечалось, и определили взгляды видных деятелей Реформации при Эдуарде VI — епископа Николаса Ридли, самого архиепископа Кентерберийского Кранмера{1737}, а также будущего архиепископа Йоркского и Кентерберийского Эдмунда Гриндела. Такое понимание Евхаристии, считают исследователи, было распространено и среди англикан, и среди пуритан{1738}.