Норман Олер - Третий рейх на наркотиках

• Название: Третий рейх на наркотиках
• Автор: Норман Олер
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-91719-8

Сенсационная книга-разоблачение Нормана Олера посвящена теме, которую до сих пор стыдливо обходили стороной историки, – тотальной наркотизации Третьего рейха. Между тем германский вермахт стал первой армией в мире, которая в массовом порядке подсела на синтетический наркотик – первитин* (торговая марка метамфетамина). Детище военного физиолога Отто Ф. Ранке, который сам был первитиновым наркоманом, употребляли почти поголовно во всех родах войск – от кригсмарине до люфтваффе, от рядового до генерала.

При этом наркотики вовсе не были привилегией военных – с началом Второй мировой, когда кофе стал большим дефицитом, за завтраком почти каждого немца его, в качестве взбадривающего средства, заменял амфетамин. Страна фактически погрузилась в наркотический дурман.

На вершине «наркотической пирамиды» находились заправилы Третьего рейха: Гитлер, Гиммлер, Геринг и другие были законченными наркоманами. В «меню» «Пациента А», например, входило свыше восьмидесяти самых разных гормонных препаратов, стероидов и лекарств.

* Первитин (метамфетамин), героин, кокаин включены в списки наркотических средств, оборот которых в Российской Федерации запрещен или ограничен.

---

Со временем ситуация все более ухудшалась. В первые годы войны, когда была развернута программа эвтаназии «преступных душевнобольных», к последним были причислены также и наркоманы, подлежали, соответственно, уничтожению. Установить точное число умерщвленных не представляется возможным[38]. Решающим фактором при определении судьбы людей являлась карта учета: плюс означал смертельную инъекцию или газовую камеру, минус давал отсрочку. Иногда из Имперского центра по борьбе с оборотом наркотиков, который в 1936 году распространил свою компетенцию на всю территорию рейха, выделившись из берлинского отделения по борьбе с наркотиками, поступало распоряжение об умерщвлении путем передозировки морфия. Среди врачей царило «приподнятое настроение»[39]. Таким образом, политика, направленная против потребления наркотиков, служила средством обособления и даже уничтожения маргинальных групп и меньшинств.

Борьба с наркотиками как политика антисемитизма

С помощью изощренных средств евреи пытаются отравить душу и дух немца, а также направить сознание по негерманскому пути, ведущему к гибели. […]. Удалить без остатка с тела нации эту еврейскую заразу, которая может привести к его болезни и смерти, – долг поддержания здоровья.

«Медицинский вестник Нижней Саксонии», 1939 год[40]

В расистской терминологии национал-социализма с самого начала использовались образы инфекции, яда и токсинов. Евреи отождествлялись с бациллами или микробами – то есть представлялись инородными телами, которые отравляют рейх, ослабляют здоровый социальный организм, поэтому их следует отделять и искоренять. Гитлер заявил: «Больше не может быть никаких компромиссов, поскольку для нас это яд!»[41]

В действительности же яд содержался в речах фюрера, где евреям отказывалось в праве быть людьми. Это был первый шаг на пути к их физическому уничтожению. Нюрнбергские расовые законы 1935 года, как и введение Анненпасса – документа, подтверждающего арийское происхождение, – требовали сохранения чистоты крови, объявленной главным достоянием нации, нуждающимся в защите. Таким образом, возникла связь между травлей евреев и антинаркотической политикой. Отныне вред определялся не дозой, а категорией чужеродности, и это положение было столь же ненаучным, как и центральный тезис книги «Магические яды», который в те времена нередко использовался в качестве аргумента: «Самое сильное воздействие оказывают иностранные, расово чуждые наркотические средства»[42]. Евреи и наркотики слились в единую токсичную или инфекционную опасность, угрожавшую Германии: «Уже несколько десятилетий евреи и марксисты убеждают наш народ: „Твое тело принадлежит тебе“. Это следовало понимать так, что при общении между мужчинами или между мужчинами и женщинами можно употреблять алкоголь в любых количествах, пусть даже и за счет собственного здоровья. Этой марксистско-еврейской точке зрения противостоит германская, согласно которой мы являемся носителями вечного наследия предков и наши тела принадлежат роду и нации»[43].

Гауптштурмфюрер СС и комиссар криминальной полиции Эрвин Космель, возглавлявший с 1941 года Имперский центр по борьбе с оборотом наркотических средств, в полном соответствии с этой линией утверждал, что в международной торговле наркотиками «евреи занимают выдающееся место». Поэтому он видел свою задачу в том, чтобы «обезвредить международных преступников, которые зачастую имеют еврейские корни»[44]. В Управлении расовой политики НСДАП заявляли, что еврейский характер по своей сути наркозависим: евреи-интеллектуалы из крупных городов употребляют кокаин или морфин, чтобы успокаивать свои «постоянно возбужденные нервы» и обретать внутреннюю уверенность. О евреях-врачах говорилось, что среди них «морфинисты… встречаются особенно часто»[45].

Образ еврея-врага и наркотики соединились в антисемитской детской книге «Ядовитый гриб»[46], являвшей собой образец пропаганды расовой чистоты, насаждавшейся национал-социалистами в школах и детских садах рейха. Смысл изложенной в книге истории предельно ясен и вполне однозначен: опасные для здоровья ядовитые грибы следует отбраковывать.

Использовавшаяся в борьбе с наркотиками стратегия отбора, которая была направлена против считавшихся опасными чужеродных элементов и имела целью обособить все, что не соответствовало пропагандируемому идеалу, автоматически ассоциировалась с политикой антисемитизма. Тот, кто употреблял наркотики, страдал «заграничной заразной болезнью»[47]. Торговец наркотиками изображался бессовестным, алчным, чуждым обществу человеком. Употребление наркотиков рассматривалось как «расово неполноценное занятие» и самая большая угроза обществу.

Ужасно, что некоторые из этих хорошо знакомых нам понятий не вышли из обихода до сих пор. Если другие чудовищные выражения национал-социалистов были изгнаны из нашего лексикона, то терминология борьбы с наркотиками проникла к нам в плоть и кровь и укоренилась у нас в сознании. Во избежание противопоставления еврейского и немецкого, сегодня происхождение наркодилеров приписывается иным социокультурным группам. И в высшей степени политический вопрос о том, кому принадлежит наше тело – нам или всему обществу, – так и несет в себе злокачественное начало.

Известный врач с Курфюрстендамм

В одну из ночей 1933 года на табличке с именем врача на двери дома на Байройтштрассе в берлинском районе Шарлоттенбург кто-то намалевал краской слово «еврей». На следующее утро имя врача, специалиста по кожным и венерологическим заболеваниям, было невозможно разобрать – читалось лишь время приема: «Будни 11–13 и 17–19 часов, кроме второй половины дня субботы». Тучный, плешивый доктор Теодор Морелль отреагировал на это самым неподобающим образом, что было весьма типично для того времени[48]. Он поспешил в ближайшее отделение НСДАП, дабы предотвратить дальнейшие враждебные по отношению к нему действия подобного рода. Ибо Морелль не был евреем: штурмовики ошибочно заподозрили его в принадлежности к этой нации из-за смуглого цвета кожи.

Вскоре после того, как доктор Теодор Морелль вступил в НСДАП, его практика пошла в гору. Он переехал в солидное здание эпохи грюндерства на углу Курфюрстендамм и Фазаненштрассе. Кто содействует власти, тот получает прибыль – Морелль хорошо усвоил эту истину. Между тем к политике этот тучный гессенец не имел никакого отношения. Самое большое удовлетворение он находил в том, чтобы его пациент почувствовал себя лучше, выплачивал ему солидный гонорар и в скором времени обращался к нему вновь. Дабы гарантировать такое развитие событий, Морелль разработал стратегию, которая давала ему преимущество в конкурентной борьбе за состоятельных клиентов перед другими врачами с Курфюрстендамм. Очень скоро его частная практика стала одной из самых прибыльных в западной части германской столицы. Имея в своем распоряжении самое современное медицинское оборудование – аппараты для диатермии и лучевой терапии, четырехкамерную ванну, высокочастотный рентгеновский аппарат, все почти полностью приобретенное на деньги своей супруги, – Морелль, бывший корабельный врач, работавший в тропиках, со временем стал преуспевающим столичным доктором. Макс Шмелинг, актриса Марианна Хоппе – спутница жизни Ганса Альберса, всевозможные графы и дипломаты, успешные спортсмены, воротилы экономики, корифеи науки, политики, половина деятелей киноиндустрии – все они валом валили к Мореллю, который использовал прогрессивные методы лечения, как утверждали злые языки, в борьбе с несуществующими болезнями.

Отличавшийся эгоцентризмом и хитростью модный доктор был первопроходцем в такой сфере, как использование витаминов. В те времена было еще мало что известно об этих невидимых помощниках, которые организм не может производить сам, но в которых он остро нуждается при определенных процессах обмена веществ. Будучи непосредственно введенными в кровь в условиях дефицита питательных веществ витаминные добавки творят чудеса. Именно на этом основывалась стратегия Морелля, с помощью которой он вынуждал пациентов хранить ему верность, и, если действие витаминов оказывалось недостаточно эффективным, он подмешивал стимуляторы кровообращения: мужчинам – вероятно, немного тестостерона, обладающего анаболическим действием, для роста мышечной массы и повышения потенции; женщинам – экстракт красавки в качестве энергетической добавки и для того, чтобы их взгляд приобретал гипнотическую красоту. Если к нему приходила меланхоличная театральная актриса, чтобы унять волнение перед премьерой в Адмиралспаласте, Морелль без колебаний брался своей волосатой рукой за шприц, а ему якобы не было равных в искусстве инъекций. Ходили даже слухи, будто его укол невозможно почувствовать – и это при немалых размерах медицинских инструментов того времени.