Наталья Никитина - Полтора килограмма

• Название: Полтора килограмма
• Автор: Наталья Никитина
• Издательство: ЛитагентSelfpub.ru (искл)b0d2ae6e-b0bc-11e6-9c73-0cc47a1952f2
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016

Старый смертельно больной миллиардер Дэн Харт инвестирует свое состояние в исследования в области трансплантации человеческого мозга в тело донора. Он решает стать первым на ком будет проведена эта операция. Донором становится молодой русский байкер. Понимая, что данное открытие бесценно и старик может стать самым богатым человеком в мире. К Харту в компаньоны напрашивается криминально известный богач Ричард Броуди, чьи деловые партнеры не раз погибали при загадочных обстоятельствах. Харт отказывается от сотрудничества с Броуди. В ответ тот угрожает похитить внучку старика… На какую же авантюру решится главный герой ради спасения близких ему людей?

---

полости. Тыльная сторона кисти – спине. Определенные способы воздействия на перечисленные зоны

активируют деятельность соответствующего органа или части тела.

Одним из видов тренировки стали водные процедуры. В джакузи я получал двойную пользу —

массаж струями воды, а также тело становилось легким и более подвижным. Майкл стоял рядом и

показывал упражнения, которые я повторял за ним. От воды кожа на пальцах сморщивалась и напоминала

скорлупу грецкого ореха, а затем, высыхая, разглаживалась вновь. Это способствовало улучшению

чувствительности и ускоряло процесс восстановления сенсорных способностей кончиков пальцев.

Майкл появился на свет в семье пожарного и драматурга. От отца он унаследовал кипение

разрушительных страстей, а от матери – благоразумие, творческую фантазию и силу воли, чтобы все эти

чувства в себе время от времени гасить. Ему было сорок шесть. Среднего роста, плотного телосложения,

смуглый, голубоглазый, в очках, с неизменной небритостью на щеках и коротко остриженной головой. Он

согласился обучать меня русскому языку, который был необходим для поддержания легенды и общения с

новыми родственниками. Вот тут я и обнаружил, что моя феноменальная память бесследно исчезла.

«Вероятно, мозг не совсем аккуратно уложили в новый череп», – грустно шутил я.

Первое, что поразило, – это множество синонимов почти к каждому слову этого сложного для меня

языка. Отдельное занятие Майкл посвятил русскому мату, объяснив, что в нем главное – это интонация!

Мат в России используется в трех случаях: для связки слов в предложении, в минуты гнева и в моменты

восторга, когда остальные слова русского языка не в состоянии передать всю палитру чувств оратора.

Я был хорошо знаком с русской литературой и сейчас не без удовольствия вбирал в себя часть этой

великой культуры. Я неплохо владел испанским и французским языками и совершенно не был готов к тому,

что именно русский должен будет стать для меня вторым родным.

Тренируя мое тело, Майкл использовал идеомоторику, что означало мысленное представление о

выполняющемся движении, которое ведет к реальному воспроизведению этого действия. В результате

такой своеобразной медитации возникали не только зрительные образы, но и слабые мышечные движения.

Такие упражнения восстанавливали нервно-мышечные рефлексы и связи.

Майкл многое рассказывал о своей жизни в России. Он оказался своим парнем и раз в неделю в

тайне от персонала клиники приносил бутылку пива «Гиннесс», которую я с жадностью поглощал, смакуя

77

каждый глоток. В один из таких вечеров он поведал мне о причинах своей эмиграции из России:

– Мой дед был репрессирован и сослан в Читу. Там же родилась мама, а затем и я. С малых лет я

слышал имена знакомых и родственников, умерших в сталинских лагерях. Однажды в седьмом классе

учитель истории дал домашнее задание: написать доклад о годах правления Сталина. И я написал всё то, что

слышал от родных. Поднялся шум! Как я посмел Великого Вождя обвинить в геноциде собственного

народа?! Класс объявил мне бойкот на два года. Меня исключили из пионеров. Не приняли в комсомол.

Среди одноклассников я стал белой вороной.

Повзрослев, я увидел, что меня окружают люди, не желавшие замечать преступлений советской

власти. От бессилия я загнал поглубже свой протест и, стиснув зубы, жил. Мне постоянно казалось, что я

чужой в этой стране. Уже после института я увлекся исторической литературой на тему Второй мировой

войны, узнал много некрасивых фактов, которые нам преподносили в искаженном виде или о которых

попросту умалчивали на уроках истории. Возникшее состояние когнитивного диссонанса выбило меня из

колеи. Великая Держава на деле оказалась не такой уж и великой. Это как в один прекрасный день узнать,

что твоя любимая девушка на протяжении многих лет имитировала оргазм!

Майкл замолчал, делая глоток пива.

– Времена изменились, Майкл. Не жалеешь, что уехал? – осторожно спросил я.

– Расскажу один случай. Возможно, тебе он покажется пустяковым, но для меня это стало последней

каплей в переполненной чаше терпения. Был конец сентября. Я вел свою дочку из детского сада. Ей только

исполнилось четыре года. В руках она несла поделку. Это была сухая ветка дерева, украшенная пластилином

в виде желтых и оранжевых листиков, аккуратно прикрепленных детскими пальчиками. Ветка крепилась к

кусочку картона, обклеенного сухими листьями клена. Композиция очень красивая, и я ее похвалил.

Малышка торжественно несла свое творение, ее глаза сияли от гордости. Дочь пыталась поймать взгляды

многочисленных прохожих, идущих по тротуару нам навстречу. Она улыбалась им и ждала уже если не

похвалы, то хотя бы ответной улыбки или одобрительного взгляда на ее веточку. Но люди, все как один, шли

с плотно сжатыми губами, устремленным вглубь взглядом и чуть сдвинутыми бровями. Ни один, ни один из

них даже не посмотрел на ребенка! Ее взгляд стал заискивающе умоляющим, улыбка потеряла

первоначальную гордость, и детские глазки жалобно смотрели на этих людей. Она безмолвно выпрашивала

хоть капельку одобрения от них!

К моему горлу подкатил ком горечи, сожаления и даже злости на всех этих бесчувственных,

зашоренных людей, не способных никого замечать, кроме себя! Мне было стыдно за всех нас, взрослых!

Она спросила меня: «Папа, им не нравится моя поделка?» Присев перед ней, я взял ее за плечи и,

заглядывая в глаза, полные разочарования, сказал: «Это самая лучшая поделка из всех, что мне приходилось

видеть! А эти люди… понимаешь, у них наверное много проблем, у кого-то болеет мама, у другого нет денег

на еду. Они просто ничего не замечают и торопятся куда-то».

Не знаю, утешили ли мою дочь эти слова. Однако она больше не улыбалась, и взгляд ее потух.

Девочка шла рядом, крепко держа мою руку маленькими пальчиками. И тут одна старушка улыбнулась ей,

промолвив: «Ах, какое красивое дерево!» И прошла мимо. Я готов был догнать ее и расцеловать руки,

потому что моя девочка встрепенулась, гордо заглянула мне в глаза и вновь поверила в этот Мир. Весь вечер

у меня не выходила из головы произошедшая ситуация. Я понял, что если не увезу дочку из этой страны, то

она, постоянно натыкаясь на людское безразличие, сама зачерствеет душой и станет такой же, как они.

Утром я подал объявление о продаже дачи, гаража, автомобиля и квартиры. Так наша семья эмигрировала в

Америку. Прошел ровно год. Я шел по Орландо за руку со своей пятилетней дочкой. Прохожие улыбались

ей, кто-то сделал комплимент ее длинной косе, красивому платью, один даже угостил конфетой. Мы словно

оказались на другой планете.

Теперь всё свободное от процедур время я проводил в прилегающем к клинике парке, наслаждаясь

пением птиц и лучами солнца, пробивающегося сквозь листву лип. У меня появилось любимое место, где

особенно легко дышалось. Это был крепкий, могучий дуб. Я сидел в тени его ветвей, и он делился со мной

своей мощью и спокойствием.

Каждое утро после завтрака я кормил свежим хлебом диких уток, которые жили на островке посреди

местного пруда. При моем появлении они выказывали радостное волнение, вытягивали головы и молотили

крыльями по поверхности воды.

Первые дни мая были наполнены ароматом клейкой листвы, который я вдыхал всей грудью.

Укутанный до самой шеи в шерстяной плед, я казался себе всё тем же восьмидесятилетним стариком. На

прогулках меня обычно сопровождал Майкл. Днем мы практиковались в русском языке, а по вечерам он с

грустью в глазах вспоминал истории из прошлой жизни, позволяющие познать русскую душу. Не обходилось

и без дивертисментов. Пару раз Майкл возил меня в местный бар, где мы от души принимали на грудь,

курили сигары и угощали красивых девушек. Я чувствовал глубокую симпатию к этому парню: он был

настоящий, лишенный пустой суеты, не стремящийся, как все мы, произвести впечатление на окружающих.

78

Он просто жил по своим этическим нормам и не мог поступать иначе. Я бы сравнил его с конем.

Породистым сильным иноходцем.

С другими обитателями санатория мы чаще всего пересекались в узких коридорах с протертыми

дорожками на ковролине, оставляемыми инвалидными колясками. Проезжая мимо друг друга, мы

обменивались приветствиями, но не разговаривали. Каждый из них, как правило, замыкался в своем горе в

одиночестве. Лишь некоторые особенно коммуникабельные личности объединялись в небольшие

компании. Я же всегда верил в то, что, подобно дереву с могучими корнями, устою в любую непогоду и

обязательно встану на ноги.

Пролетело лето, и наступила осень. В сентябре я уже мог стоять с помощью четырехопорного