Евгения Романчук - Без права голоса

• Название: Без права голоса
• Автор: Евгения Романчук
• Жанр: Крутой детектив
• Год: 2016

Круизный лайнер у одних ассоциируется с роскошью и чувством безмятежности, в то время как для кого-то это всего-навсего спасательная шлюпка, несущая вдаль от земных проблем. Зарываясь с головой в работу, ты погружаешься в мир нового опыта, знакомств и собственного познания, где существует тонкая грань между фразами «так надо!» и «а стоит ли?». Главный герой, оказавшись в эпицентре желаний и людской слабости, борется за справедливость на фоне преступного деяния, впоследствии предполагая, что личностное вмешательство могло сыграть злую шутку над ним. Единственное что следует усвоить это то, что убежать от самого себя невозможно, как бы при этом старательно не помогало вам время…

---

Оказалось, что в тот день Рустама оповестили, что его то ли невеста, то ли просто возлюбленная успела выйти замуж за другого, пока он плавал. Уточнить информацию мне так и не удалось, поскольку тем же днем парень сошел с корабля. Будучи весьма спокойным и уверенным в положительном исходе любой затруднительной ситуации, Рустам неожиданно для меня оказался в одном шаге от совершения непоправимого. Вот уж, правда говорят «В тихом омуте черти водятся», и наш грузинский ассистент повара стал живым тому доказательством.

Вообще, попав на судно, каждый в какой-то мере немного сходил с ума. Быть может, атмосфера перманентного праздника подталкивала людей совершать глупые, опрометчивые, а порой даже абсолютно бессмысленные поступки. К сожалению, я тоже не оказался исключением. Пройдя адаптацию и исследовав, так сказать, местный рынок, у меня завязался роман с одной из официанток. Веселая, добрая, общительная, а главное простая Крати была на девять лет меня моложе. Мне нравилось убивать с ней время, нам никогда не было скучно вместе, и не смотря на это, я понимал, что все несерьезно, по крайней мере таковым было мое отношение к ней. Через некоторое время, окончательно устав от пустоты и бесперспективности данной связи, у меня состоялся напряженный разговор с Крати о нашем разрыве и «возможностью остаться друзьями», как это обычно предлагается, но никогда не реализовывается. Крати раздосадовано плакала и проклинала меня, я же в свою очередь, как более опытный в любовных делах, понимал, что ей просто нужно время. Однако несколько дней спустя, прибирая одну из многих выделенных мне в смену кают, мое мнение кардинально поменялось. Как я понял по многочисленным исписанным черновикам, разбросанным по столу, кровати и полу, в той каюте проживал начинающий, а, быть может, уже известный в определенных кругах, писатель. Блестящие туфли на высоких каблуках, стоящие у входной двери, позволили мне судить, что это была женщина. Окончательно заскучав от монотонности своей грязной работы, я не удержался и заглянул в ее рукописи. У автора был мелкий почерк, и мне то и дело приходилось щуриться. Будучи абсолютно безразличным к чтению и редко видящий какой-либо текст, по какой-то непонятной мне причине я умудрился запомнить кое-что из прочитанного. При чем некоторые отрывки так сильно впились мне в память, что я смог пронести их через годы и не растерять. Из самого яркого было следующее:

«Депрессия — это когда ты начинаешь горько плакать над фильмом с Луи де Фюнесом в главной роли.

Депрессия — это когда даже эксгибиционист от твоего унылого взгляда не получает желаемого результата.

Депрессия — это когда ты боишься убить мошку, задумываясь над тем, есть ли у нее родственники, которые будут по ней скучать.

Депрессия — это когда с каждой последующей рюмкой ты понимаешь, что до нее было как-то лучше.

Депрессия — это когда заняться вроде нечем, а на фильмы и книги времени нет.

Депрессия — это когда в зеркало смотреть противно, а спорт тебя утомляет.

Депрессия — это когда ты уже еле влезаешь в свое любимое платье, а все равно то и дело хлопаешь дверцей холодильника.

Депрессия — это когда новости о чьих-то помолвках и беременностях воспринимаются как очередной проигрыш в номинации Оскар за лучшую женскую роль.

Депрессия — это когда ты не отвечаешь на телефонные звонки, а сама думаешь, что все как назло бросают тебя в такой неподходящий момент.

Депрессия — это когда тебе хочется пообщаться по душам с последним вонючим бродягой, валяющимся пьяным под прогнившим забором.

Депрессия — это когда даже сосед с параллельной улицы сочувствующе одаряет тебя взглядом, а ты твердишь направо и налево, что у тебя все лучше и быть не может…»

Все остальное было написано в таком же пессимистическом духе. Однако я почему-то не мог оторваться от чтения тех заметок. По мере того как я прочитывал один лист за другим, настроение мое кардинально менялось в сторону задумчивости, грусти, одиночества.

«Подступившись к моей пешке, скалится твоя ладья.
Проигравши оппоненту, вдруг спрошу: «А как же я?»
Ты там где-то в своем мире улыбаешься морозам,
Я в сомненьях ужасаюсь не свершившимся прогнозам.
Мы могли бы познать счастье, жить совместно душа в душу,
И малейшие ненастья повыплёскивать наружу.
Я сумела б стать навеки для тебя отличным другом,
Той поддержкой, что отныне не сломить пустым испугом.
Вдруг почудилось, как мило празднуем мы годовщины.
Безразличны мне вовеки посторонние мужчины.
Я б ждала тебя с работы, подогрев в кастрюле суп.
Понимающе кивнула б фразе: «Как же мой начальник скуп!»
Я увидела, как вместе провожали б мы закат
И, обнявшись, фильм смотрели, взявший вечером в прокат.
Я представила, как летом мы бы ездили на юг,
Как бы я тебя просила мне купить новый утюг.
И дарил ты б мне букеты после ссор, на день рождение.
Я б завязывала галстук, заработав уважение.
И стирала б я рубашки, мирно штопала б носки,
И холодную повязку наложила б на виски.
А за дверью вдруг раздался б шорох дикой темноты,
Не открыв ее, я знала б — на пороге будешь ты.
Чьи-то ножки по паркету пробежали босиком.
Детский голос звонким смехом все резвился б кувырком.
Могло быть у нас все это. Прошлого мерцает свет,
Там смеялись мы, не зная то, что будущего нет.
Есть лишь день, где у вокзала тебя ждет твоя семья.
Прячась в тень, вдруг прорыдала горькое: «А как же я?…»

Данный стих стал единственным выученным мною наизусть за всю свою жизнь. Знакомство с ним значительно растормошило меня морально, а мой, еле дышащий позитивный настрой, окончательно сломился одной отдельно написанной и обведенной в рамочку фразой:

«С каждым воспоминанием, с каждой надеждой, с каждым вздохом о тебе я подыхаю в мире, сжавшимся в одну жалкую ничтожную точку — я перестала дышать, когда ты отвернулся…»

И как только я это прочитал, я тут же вспомнил о бывшей жене, а стало быть, мигом побежал к Крати мириться. Поспешный, эгоистичный, необдуманный и совершенно бесполезный поступок. Таким и был я на том лайнере.

Это еще что? Вот если бы вы знали, что конкретно заставило меня обратить внимание на Крати, вы бы даже не стали меня слушать. Эта юная кокетка досталась мне в качестве выигрыша в покер. Сидя напротив нашего аниматора, который кроме меня был единственным оставшимся за столом, кто не спасовал, я улыбался, наблюдая за тем, как мой отчаявшийся соперник удрученно бегал глазами по картам, понимая, что у него не осталось больше средств, чтобы ответить на мою поднятую ставку. Немного поразмыслив, он вдруг сделал нечто такое, чего я никак не мог ожидать от человека, который двенадцать часов в сутки проводит на общение с детьми. Он поставил Крати, сказав, что давно уже ухаживает за ней, но если вдруг он проиграет, он готов будет отступить, и девушка, по его словам, «будет принадлежать мне, т. е. я смогу попытать с ней счастье». Я ответил, что данное право у меня и так уже было, но все же, к моему великому стыду, я принял ставку, с любопытством желая знать, чем дело закончится. Я не тянул никого за язык, а просто как обычно наблюдал, играя все ту же роль молчаливого свидетеля. Те разочарованные полные ужаса глаза мужчины, хватающегося за голову, я надолго запомнил. Мне казалось, он практически готов был рвать на себе волосы. А я все задавался вопросом, что же конкретно ему так больно было терять: деньги или все же девушку?

В тот же вечер я пригласил Крати пройтись со мной по палубе и посмотреть на звездное небо с каждым новым днем теплеющего апреля. Я уверен, что если бы не эта покерная партия, я не обратил бы на Крати никакого внимания, хотя, в принципе, она была в моем вкусе. Скорее жажда самого по себе выигрыша заставила меня, не раздумывая, принять его. Подло? Мерзко? Низко? Согласен со всем.

Я же говорю, на том корабле каждый по-своему трогался умом. И, зачастую, такое сумасшествие оказывало влияние на других. Признаюсь, мне доставалось больше обычного в виду специфичного состояния моих клиентов. Большая часть посетителей нашего бара совершенно не умело пить. Кто-то, пьянея, начинал сильно ругаться, кто-то приставал к окружающим, кто-то затевал драку, кто-то мирно засыпал за барной стойкой, а кто-то танцевал как недоразвитый и бил посуду. Но дальше всех пошел Чарльз Кимани, который после до дна выпитой бутылки текилы приревновал ко мне… Внимание! Свою несуществующую жену, которая, якобы, в тот вечер сидела рядом с ним, в то время как я как раз отчетливо видел, как этот лунатик все время был один. Более того, Чарльз никогда не был женат, и вообще ему по жизни крайне не везло с женщинами, они шарахались от него, как от холеры. Думаю, это из-за его неуклюжего умения делать комплименты дамам. В общем, в один из довольно напряженных для меня вечеров этот ревнивый Дон Жуан, по мере того как опустошалась бутылка, постоянно что-то бубнил себе под нос, а когда я подошел к нему, чтобы очистить стол от пустой посуды, он принялся истерически махать руками перед моим лицом, пока, в конце концов, не достал из внутреннего кармана пиджака пистолет и не нацелил его на меня. Неожиданно послышался громкий женский визг. Я даже не успел ничего сказать, не говоря уже о том, чтобы что-то сделать, как вдруг раздался сокрушительный звук спускающего курка. Осечка… Я словно остолбенелый не мог пошевелиться, лишь наблюдая за тем, как трое парней с соседнего столика подбежали к озлобленному Чарли, лихо выбили у него оружие и, заломив руки, положили кенийца на пол. Сказать, что я испугался — это ничего не сказать! Меня всего просто парализовало от страха. Когда Чарльза увели приводить в чувства, я зашел за барную стойку и налил себе рюмку водки, наполненную до краев. Это был первый и последний раз, когда я употребил спиртное на рабочем месте.