Гарри Кемельман - В воскресенье рабби остался дома

• Название: В воскресенье рабби остался дома
• Автор: Гарри Кемельман
• Издательство: Оптима
• Жанр: Детектив
• Год: 2004
• ISBN: 966-7869-13-Х, 966-7869-16-4

В девятнадцатом столетии рабби Исраэль Салантер из Вильно сказал: «Раввин, которого не хотят прогнать из города, — это не раввин; а раввин, который позволяет себя прогнать, — не мужчина». В общине Барнардс-Кроссинга очередной конфликт; рабби Смолл, как всегда, стоящий над схваткой, под угрозой увольнения… А тут еще убийство, марихуана, негритянский вопрос и права человека… Рабби Смолл блестяще доказывает, что он настоящий раввин и настоящий мужчина.

---

Горфинкль покачал головой.

— Ничего хорошего это не даст. Стулья станут выше, а они и так слишком высокие. Дело не столько в сиденьях, сколько в спинках. Слишком уж они прямые. Единственный, кому они нравятся, — доктор Клейн, остеопат. После Йом-Кипура у него больше пациентов с болями в крестце и судорогами в ногах, чем за весь год.

Бреннерман рассмеялся.

— А кто их вообще выбрал, именно эти стулья?

— Никто их не выбирал. Всех — в основном тех самых, с табличками на стульях, — так потрясла репутация этого архитектора, что они позволили ему делать все, что он хотел. Я думаю, эти стулья скопированы в какой-нибудь старой английской церкви. А ему-то что? Его интересовало только, как это выглядит; он не собирался на них сидеть. Забавная штука — этот вопрос о местах. В том шуле[23], куда обычно ходил мой отец, было очень важно, где ты сидишь. По традиции важные шишки, парни с ихэс[24], с положением, всегда сидели впереди. Чем ближе ты был к Ковчегу, тем ты важнее. В этом шуле у них был даже ряд стульев у той стены, где стоял Ковчег, лицом к остальной конгрегации. Я помню тех, которые там сидели, в основном старики с длинными бородами, в длинных шерстяных талесах[25]. Отец называл их п'ней. Черт возьми, я много лет не вспоминал это слово. Это на иврите, означает «лица». Отец всегда говорил, что они представляют лицо конгрегации, самые набожные и самые образованные.

— У нас таких, пожалуй, и нет, разве что старый Горальский и Вассерман.

— Может, Мейер Пафф считает себя таким.

Оба усмехнулись.

— И все же что-то тут не так, — продолжал Горфинкль. — Я думаю, что презентовать новую программу социальной активности нужно на общем собрании конгрегации. Если разобраться, мы даже официально не представили ее правлению.

— Черт, на этом мы строили свою кампанию, Бен. Так что это вовсе не тайна. А раз мы в большинстве, то имеем право делать так, как считаем нужным.

— И все-таки…

— Неужели ты не видишь, — нетерпеливо прервал Бреннерман, — что вся прелесть в том, чтобы представить ее именно на службе «Братства». Уже потому, хотя бы, что там будет больше людей, чем когда-либо приходит на общее собрание. На последнем собрании было чуть больше ста человек. На службу, которую проводит «Братство», приходит почти в три раза больше. И в отсутствие рабби нам не надо волноваться о том, что он может сказать после этого.

Горфинкль усмехнулся.

— Он еще этого не знает, но на воскресном заседании его тоже не будет.

— Да? Откуда ты знаешь?

— Понимаешь, он рассчитывал поехать домой сразу после вечерней службы в субботу, но Стью говорит, что вечером в субботу в колледже проводят что-то вроде вечеринки в его честь. Он не сможет уехать до утра воскресенья. Они с ребенком.

— Мыслишь правильно.

— Но меня волнует не рабби; меня волнует Пафф.

Бреннерман усмехнулся.

— Можешь не волноваться насчет Паффа. У меня есть идея, как с ним справиться.

Глава VI

Покупателей не было, и Мейер Пафф, неуверенно оглядевшись, прошел в заднюю часть магазина, где, сердито глядя на него, сидел мистер Бегг.

— Я Мейер Пафф. Мистер Морхед сказал, что у вас есть ключ от Хиллсон-плейс, вы там вроде сторожа…

— Я живу в вагончике. И присматриваю за домом, — бесстрастно произнес Бегг.

Мейер Пафф был крупный, медлительный человек. Все в нем было крупным: круглая голова, увенчанная хохолком седеющих светлых волос, мясистый нос, квадратные, белые, как мел зубы, красные руки с похожими на сосиски пальцами, ноги, обутые в ужасно бесформенные ботинки, словно кожа была недостаточно прочной, чтобы вместить их. Когда он говорил, раздавалось глубокое низкое бормотание, причем большие красные губы еле двигались, и звук, казалось, исходил не столько изо рта, сколько из живота. Однако под пристальным взглядом Бегга он чувствовал себя неловко.

— Морхед сказал, что звонил вам…

— Я говорил с ним по телефону сегодня утром.

— Да, так если бы я мог взять ключ…

Не ответив, Бегг наклонился вперед и откуда-то из проема между тумбами стола извлек картонку, на которой карандашом было написано: «Вернусь через час».

— О, вам вовсе незачем оставлять магазин. Если вы просто дадите мне…

— Дом обставлен, и я не даю ключи незнакомцам, — категорически заявил Бегг. Но, увидев, что Пафф покраснел, добавил: — В это время дня все равно никакой торговли. Вы на машине? Тогда езжайте за мной.

Хиллсон-плейс и стоявший неподалеку вагончик находились на мысу, известном как Тарлоу-Пойнт. Это были единственные два здания в этой части улицы, отстоявшие от дороги примерно на сорок футов. Высокая, густая изгородь почти скрывала лужайку перед домом и тянулась вдоль края участка, сливаясь с полоской всклокоченных сосен, ведущей к пляжу и воде.

Пафф указал на узкую тропу за изгородью, ведущую к воде. — Это часть имения? — спросил он.

— И да, и нет. Это часть участка, но есть право прохода для публики. Хиллсоны в течение многих лет время от времени сражались за это с городом.

— Так это не частный пляж?

— Хиллсоны заявляют, что да. Город говорит, что тот вон свободный участок через дорогу — он повел подбородком — имеет право доступа к пляжу. Тогда несколько лет назад Хиллсоны и купили этот участок, чтобы выглядело, словно весь Тарлоу-Пойнт принадлежит им. Но муниципалитет говорит «нет», потому что они могут продать тот участок отдельно, а новый владелец должен иметь право доступа к океану.

— Понимаю.

Бегг направился к парадной двери.

— Они продают все хозяйство? — спросил он.

— Я так понял.

Дверь вела в вестибюль, за которым находилась большая гостиная. Из трех окон два выходили на лужайку перед домом, а третье на ту сторону, где стоял вагончик. Все они были завешены кружевными занавесками и тяжелыми, старомодными красными бархатными портьерами с оборками наверху, подхваченными посередине петлями из того же материала. Мебель была закрыта большими кусками полиэтилена, но то, что было видно сквозь него, соответствовало бархатным портьерам — огромные мягкие диваны, обитые парчой стулья и тяжелые, неуклюжие столы красного дерева.

— Это был летний дом? Мебель, вроде, неподходящая…

— Думаю, это из их старого дома в Кембридже. В те дни люди не выбрасывали хорошие вещи.

Бегг провел Паффа через холл, ведущий вглубь дома, открывая по пути двери с обеих сторон. За первой дверью открылся маленький кабинет с кушеткой, книжными полками, парой стульев и П-образным столом. Как и мебель в гостиной, кушетка и стол были закрыты полиэтиленом. Остальные комнаты были спальнями, и в каждой из них по крайней мере кровать была закрыта полиэтиленом. Пафф постучал по стене.

— Это капитальная?

— Не думаю.

На одной из стен дальней спальни было большое чернильное пятно. Пафф показал на него.

— У кого-то из Хиллсонов плохой характер?

— Вандалы, — коротко ответил Бегг. — Пару лет назад старшеклассники стали забираться в некоторые летние дома, портить вещи, устраивать беспорядок. Поэтому я и получил эту работу. Хотите подняться наверх?

— Думаю, не стоит.

Они зашли в кухню, откуда сквозь ряд сосен был виден океан.

— Сейчас отлив, — сказал Бегг, — но во время прилива вода поднимается до самого волнолома и отрезает Пойнт от остальной части пляжа.

— Ого, прилив такой высокий?

— Не меньше двух-трех футов.

От фасада дома участок отлого спускался к пляжу, поэтому вниз от черного хода вела лестница в дюжину или больше ступеней.

— Мы можем посмотреть на все это сзади?

— Послушайте, мистер, у меня дела в городе.

— О, конечно, — сказал Пафф. — Вы можете ехать. Я сам осмотрю.

— Как угодно. — Он открыл дверь, и Пафф стал спускаться по лестнице. Бегг запер за ним дверь и через парадную вышел к своей машине.

Пафф дошел до деревьев и обернулся посмотреть на дом. «Надо будет вернуться с рулеткой и кое-что измерить», подумал он. «И взять с собой архитектора… Можно поставить балки и убрать все перегородки. Кухню можно пристроить в стороне или наверху и использовать буфет-автомат, а остальную площадь — под столы и кабины. А для дорожек пристроить сзади сборный барак. Тогда в кегельбан придется спускаться по лестнице, но зато в обеденном зале будет тише. Везде окна, виден океан, все лето здесь будет приятно и прохладно. Тот участок через дорогу можно заасфальтировать…»

Он вернулся к машине, раздумывая, куда ехать — в Линн или Глостер. Линн ближе, но долгая поездка вдоль берега по красивой дороге поможет хоть немного расслабиться.

Управляющий кегельбаном в Глостере не сообщил ничего необычного; все шло благополучно.

— Ты уверен, что все в порядке?

— В чем дело, мистер Пафф? Вам кажется, что я не справляюсь? Тогда…

— Да нет, все в порядке, Джим. Просто сегодня день такой, куда ни придешь — все кувырком…