Владимир Юрков - Командировки в Минск 1983-1985 гг.

• Название: Командировки в Минск 1983-1985 гг.
• Автор: Владимир Юрков
• Жанр: Биографии и Мемуары

В эту книгу, я включил воспоминания о моих командировках в Минск 1983-1985 годов. Забавные и грустные истории, реальная жизнь, реальных людей в, канувшем в Лету, СССР. Большинство тех, о ком я написал, уже, к сожалению, нет в живых, в том числе и одного из главных персонажей рассказов - моего друга и наставника Павлова Сергея Ивановича.

---

- Что-что?

- Портвейн?

- За 7 (!) рублей!

- Обалдели, да!

Я терялся в догадках, хотя и понимал, что раз вино импортное, следовательно дорогое, но все же это портвейн, а значит – перебор! (Хочу напомнить, что в те времена бутылка водки стоила 4=12, вино 1=90, венгерские вермуты (литр) 4=00, пиво 0=32 руб.)

Мы с Сергей Ивановичем, оба, вышли из народа, причем, хоть и вышли, но далеко от него и не ушли. Поэтому мы никоим образом не знали и не понимали, что такое «портвейн», название которого идет от страны происхождения, а не от того, что его пьют портовые забулдыги-рабочие. Мы же видели только СССРовскую подделку по кличке «портвейн», а скорее даже не подделку, а попросту говоря – обманку. Нам не приходилось пить даже массандровский портвейн, пусть и очень далекий от настоящего, но одновременно и далеко стоящий от мерзкой жижи под названием «Три семерки» или «Алушта». Мы и слыхом не слыхивали о том, что портвейн вкусный, оригинальный и дорогой напиток. Мы не знали, ни как пить портвейн, ни когда его пить, не понимая даже его отличия от вина.

Вообще, после Октябрьского переворота, эта страна8полностью уничтожила всевозможную культуру, видимо, как проявление буржуазного образа жизни, поскольку у простонародья никогда никакой культуры и в помине не было. Коммунисты не ладили с культурой, поскольку культура неразрывна с предметами роскоши9, а это не вяжется с постулатами их учения. Ну какую-то кость надо было бросить собакам? Вот и бросили – насаждали книжную культуру. С одной стороны, книги, все-таки, можно было уровнять по цене, чтобы не было слишком дорогих и слишком дешевых, а, с другой стороны, книги, уводя человека от суровых реалий жизни в призрачный мир читаемого, отвлекали от насущных проблем, не давая задуматься над сиюминутным, заставляли жить придуманной, жизнью, чужими чувствами, по законам условной логики и, самое главное, навязывали чужое мнение.

В частности, коммунисты полностью уничтожили культуру винопития. Их можно понять – дворяне пили, плебеи – упивались. Чтобы создать культуру пития надо было перевоспитать и выучить целую страну. Тяжелая задача! Проще было назвать винопитие алкоголизмом и, если не запретить, то приравнять к общественному бедствию. Сталин, как мне кажется, пытался перед войной возродить ее, судя по фильмам того времени, где вино уже пили не по-рабочему из стаканов, а из бокалов, где оно не осуждалось, а преподносилось как необходимый элемент Праздника.

Но Сталина не стало, а на СССРовский трон залезли бескультурные неучи (у Сталина было, и происхождение, и воспитание, и семинарское образование), которые губили любое проявление культуры (вспомним «плесень» и «бульдозерные» выставки), а культуру винопития поставили практически вне закона, испортив не только саму идею, но и опоганив продукты пития.

Будучи советскими людьми, мы и не догадывались, что это советская страна, превратила благородный по вкусу напиток в дешевую бурду, вырабатываемую, в основном, из плодовых отходов, для низов общества, которая по «убойной» силе превышала водку. Выпив стакан такого пойла любой нормальный человек терял ориентацию в пространстве, начинал лопотать что-то невнятное и, в общем-то, быстро валился с ног.

Поэтому в те годы слово «портвейн» было уничижительным термином. Портвеш, портик, ассоциировался с пропитым, трясущимся с похмелья рабочим, а не с благородным столом. Квадратными глазами смотрели мы на это «чудо», не зная что и делать.

- Смотри-ка» – сказал мне Сергей Иванович – неужели португальцы пьют портвейн?

- А может он и не плох? – бросил я фразу как бы в пространство, а сам подумал – Купить? Сука! Дорого!

С другой стороны, очень интересно узнать – какой же портвейн пьют иностранцы? Не собачью же мочу, как советские! Вот, если бы купить бутылку на двоих, то вроде бы каждый бутылку водки выпил! Но уговаривать Сергея Ивановича я постеснялся. Не вытягивать же с него трех рубля с лишним за невесть что.

Сергей Иванович тоже находился в смятении. Его удивляла и форма бутыли, и благородство черной классической этикетки, и корковая винная пробка (ведь наш портвейн часто закрывался пивной пробкой). По всему было видно, что ему, как и мне, хочется попробовать, но он, также как и я, жадничает.

Он еще раз взял бутылку в руки, повертел и… поставил на место. Но от прилавка не ушел. Я тоже стоял рядом не подавая никаких признаков нетерпения. Стоял и все.

В общем, мы как-то мялись-мялись возле лоточка, думали-думали, решали-решали… и решили – все-таки купить… Здесь определяющую роль сыграла бутылка – она выглядела как произведение искусства, тем самым, разительно отличаясь от наших. На что Сергей Иванович мудро заметил: «Гавно в такую бутыль не нальют!» И с этими словами достал кошелек и вынул из него трешку и рубль, добавив при этом: «С тебя трояк, но пустую бутыль мне»10.

Вернувшись в гостиницу, мы, поставив бутылку на стол, стали внимательно разглядывать ее со всех сторон. Интересно, однако!

Хотя понять ничего толком не могли – наши знания иностранных языков были очень скудными, если можно сказать, что они вообще были.

Приготовили закусь, тем более, что мы еще не ужинали и зверски хотели есть. Затем, со словами «авось не отравимся», открыли бутыль и понюхали из горла… Запах был… на удивление приятный…, что в какой-то мере даже напугало – ощущался какой-то подвох – ведь пьем-то портвеш! Разлили по стаканам, так как было принято у нас в СССР – до самого верха. Затем подняли стаканы на фоне окна, и на просвет убедились, что цвет «ихнего» портвейна не слишком отличается от нашего, только «ихний» прозрачный, а наш более мутный. Сказали: «ну, с Богом» и сделали первый глоток…

Хорошо, что не залпом! Я не знаю, какой портвейн мы пили, понимаю только, что не самый дешевый, поскольку в те годы 7 рублей приравнивалось по госкурсу к 9 долларам и за 30000 долларов можно было купить автодачу со всей обстановкой, а легковушка среднего класса стоила 10000. Это дало нам возможность ощутить вкус вина.

Нет, нет – конечно, с первого глотка мы совершенно не поняли вкуса портвейна. Единственное, что ощущалось – это совсем не то, что ожидалось. Мы пребывали в крайнем удивлении. Ведь для нас это был первый случай, когда выпитое давало какое-то наслаждение, но не опьянением, а именно вкусом.

Мы были воспитаны советской страною в духе того, что вино, пиво и водка – алкогольные напитки, необходимые только для того, чтобы задурманить себе голову. Вкуса у них, и нет, и не должно быть, поскольку главное градусы. Чем больше градус – тем лучше –крепче бьет по башке. Нам, рожденным в СССР, никогда даже не приходило в голову, искать вкус, что в пиве, что в вине, что в водке. Главным тогда было – не отравиться некачественным пойлом и захмелеть. О вкусе мы и не думали. А здесь… сказка…

Сразу смекнув, что блаженство не глушится стаканами, мы, за неимением мелкой тары, стали по глоточку цедить портвейн, негромко приговаривая – «ну, буржуины хуевы, из любого говна конфетку сделают», «во что портвейн превратили», «да… лепота…» Я покурил, заметив как изменился вкус моих сигарет, после выпитого портвейна. Потом мы выпили еще, находясь в благодушном настроении, поболтали на отвлеченные темы и как-то, незаметно, потихоньку, заснули.

Спали мы неестественно долго и проснулись на редкость отдохнувшие и полные сил, с твердым решением – пойти и купить сегодня еще одну бутылку этого «пролетарского» пойла. Пусть дорого – но живем же только раз11.

А, дальше все пошло, как в дурной сказке. Выйдя из гостиницы, мы, плюнув на завод, пошли по памяти на заветную улицу. Но никакой продавщицы, никакого лоточка нам не попалось. Испугавшись, что я перепутал улицы, мы, побегав по окрестностям, стали опрашивать местных, выходящих из соседних домов и просто проходящих мимо. Из чего выяснили, что этот лоточек здесь был! Но он появился вчера в первый раз. Ну, видимо, и – в последний.

Делать было нечего – на нет и суда нет. Мы отправились на завод, но, после работы, снова возвратились на «заколдованное» место в надежде увидеть там лоток с портвейном. Бесполезно… Лоток вместе с продавщицей, изчез так, будто бы его и не было вовсе.

В какой-то момент мы даже подумали – а не почудилось ли нам все это. Может и впрямь – черт или леший (скорей «городской») нас морочит. Водит-водит кругами вокруг да около. Может на самом деле, ни лоточка, ни продавщицы, ни вина, попросту не было.