Борис Стругацкий - OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким

• Название: OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким
• Автор: Борис Стругацкий
• Издательство: Сайт "Русская фантастика"
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2016

Оффлайн-интервью на сайте "Русская фантастика" 1998-2002.

Общее количество ответов: 8620

Для облегчения навигации ответы сгруппированы по годам.

В приложении приведены любимые книги Бориса Стругацкого, а также чат с ним на сайте "Компьютерры" в ночь с 30 ноября на 1 декабря 2000 года.

---

Кирилл Р. <[email protected]> Москва, Россия - 06/19/00 17:47:10 MSD

Я согласен практически со всем, что Вы здесь сказали. Я только обязательно добавил бы, что все это – лишь одна из многих точек зрения на человека и человечество. Возможны и другие, отнюдь не противоречащие наблюдениям и нисколько не более (но и не менее) «доказуемые». Человек слишком большая тема, чтобы вместить ее даже в десять абзацев.

Вопрос: В фильме «Звездные войны: Призрачная угроза» действуют персонажи произведения С.Ярославцева «Экспедиция в преисподнюю» Мээс (Watto ) и Двуглавый Юл (эпизодическая роль комментатора гонок ). Это их Аркадий Натанович туда определил, или они сами? Все-таки не часто теперь встретишь летающего слонопингвина...

Сергей <[email protected]> Луцк, Украина - 06/19/00 17:49:15 MSD

«Экспедиция в преисподнюю» написана на материале мультипликационного сценария, который мы писали в начале 70-х. По-моему, «Звездных войн» тогда еще не было. Во всяком случае, фильма мы тогда не видели точно. С другой стороны, трудно предполагать, что Лукас использовал наши образы, – хотя бы просто потому, что опубликована эта сказка была один-единственный раз в альманахе «Мир приключений» и осталась совершенно незамеченной – ни читателем, ни критикой. Так что приходится признать, что мы имеем дело с естественным дублированием идей. Ничего такого уж «невообразимого» в летающем слонопингвине на самом деле нет. Достаточно «естественный» ход воображения.

Вопрос: Уважаемый Борис Натанович! Второй раз смотрю телевизионный фильм про американских граждан, создателей первого советского компьютера – Берга и Староса – с ясным ощущением, что откуда-то эта, сенсационная, в общем, информация мне давно и хорошо известна. Не могли бы Вы ответить, в какой степени являются вымыслом персонажи «Понедельника» – загадочные руководители НИИЧаВо (с идеологически чуждыми чучелами в своих кабинетах).

Тимофеева Татьяна <[email protected]> Петербург, Россия - 06/19/00 17:51:09 MSD

Ну, практически, все эти персонажи являются, естественно, авторским вымыслом. Но каждый (или почти каждый) имеет своего прототипа. Например, Федор Симеонович списан с Ивана Антоновича Ефремова, а Янус Полуэктович сильно смахивает на тогдашнего директора Пулковской обсерватории Александра Александровича Михайлова. Кристобаль Хозевич – почти чистая выдумка, а вот профессор Выбегалло есть некая смесь академика Лысенко и одного известного писателя, имени которого я не хотел бы здесь упоминать.

Вопрос: Глубокоуважаемый Борис Натанович, Меня неожиданно задели Ваши слова из недавнего ответа в off-line интервью: «Что же касается мира Лукьяненко, то это, по-моему, Мир Полудня, в котором все Учителя – Семены Макаренко». Мир там очень неприятный (да и роман мне показался неприятным и неумным). Мне действительно интересно, почему Макаренко для Вас такой тоталитарный символ? Читал я его только в детстве, но впечатление он произвел человека безусловно честного и глубоко преданного детям. По-видимому, был он и воспитателем от бога (Вигдорова – человек безукоризненной чести – огромную книгу написала о работе Макаренковского воспитанника, тоже ставшего директором детдома). Другими словами, мне он представляется как раз близким воспитателям Вашего Полудня (пусть с поправками на момент, но куда меньшими, чем Гепард из «Парня из преисподней»). Так за что Вы его так?

Александр Гимельбрант <[email protected]> Лексингтон, США - 06/19/00 17:53:39 MSD

Макаренко воспитывал солдат – людей, которым предстоит воевать за революцию или (и) трудиться на заводах во имя ее. В этом смысле он гораздо ближе к Гепарду, чем к Учителям Полудня. При этом я чрезвычайно далек от мысли как-то принижать его талант и вообще преуменьшать его педагогические и чисто человеческие достоинства. Просто время было другое. Задачи общества были другие. Цели воспитания. Само представление о Человеке Воспитанном было другое: это был Павка Корчагин, шолоховский Давыдов, пресловутый Павлик Морозов, в конце концов.

Вопрос: Уважаемый Борис Натанович! Благодарю Вас за ответ на мой вопрос по поводу «резинщика». Конечно, выражение «тянуть резину» продолжает бытовать, и его значение мне хорошо известно (именно в этом значении я и понял «резинщика»). Да и шоферы мало изменились. Видимо, для Вас тождество «тянущий резину = резинщик» – жесткое. А вот мне слово «резинщик» встретилось единственный раз – лет десять назад, в «Улитке на склоне». Поэтому и возник вопрос, и именно в такой формулировке, ведь «нынешний читатель» может придать слову столько смыслов... Отсюда, если позволите, еще один вопрос: каковы значимые для Вас отличия «нынешнего» читателя от читателя 60-х?

Владимир Курьята <[email protected]> Москва, Россия - 06/19/00 17:57:17 MSD

Нынешний читатель гораздо более привередлив и избалован. И он – свободен. Для него не существует понятия «запретная тема». Кроме того, мне кажется, заметно снизилась доля «запойных» читателей. Гораздо больше развлечений стало: богатое телевидение, видики, компьютерные игры, дискотеки, просто кино, наконец. Ничего этого у нас не было. Мы – читали. Впрочем, все эти различия не кажутся мне существенными. Не различия поражают воображение, а скорее, сходство: книги по-прежнему раскупают и читают – почти так же энергично, как и в наше «скучное» время.

Вопрос: Уважаемый Борис Натанович! Я преклоняюсь перед Вашим творчеством, но мне крайне неприятны политики, которые симпатичны Вам (чубайсы-гайдары-собчаки). Среди Ваших почитателей это мучает не одного меня. Может быть, Вы подскажете, как разрешить такое противоречие?

Сергей <[email protected]> СПб, Россия - 06/19/00 18:01:56 MSD

Не знаю, право, что Вам посоветовать. Надо, наверное, понять две вещи (мне они изначально были просто очевидны, но для большинства они, к сожалению, недоступны и по сей день). Первое: тот хаос и беспорядок, который мы вот уже добрый десяток лет вокруг себя наблюдаем, не есть результат злокозненной деятельности «подлых дерьмократов», а совершенно естественное следствие того сокрушительного поражения, которое потерпели мы (а точнее сказать – наше начальство) в семидесятилетней войне со всем миром – поражения политического (мы остались совершенно без союзников), поражения экономического (социалистическая экономика оказалась абсолютно неконкурентоспособной), поражения идеологического (коммунистическая идеология – в том виде, в котором нам ее проповедовали, – рухнула, схоронив под обломками и фанатиков своих, и простых «правоверных»). Отсюда второе: оказавшись на руинах империи, столь ненавидимые Вами гайдары, собчаки и чубайсы предприняли отчаянную попытку спасти хотя бы то, что можно было спасти: не допустить голода, не допустить распада России, не допустить кровавого хаоса, бунта, гражданской войны. Что-то им удалось, что-то нет. В чем-то они ошиблись, а где-то – сумели вырулить «в спокойные воды». Я внимательно читал и читаю все, что пишется по поводу возможных «других» путей, которые были у нас для выхода из послевоенной разрухи. Никто ничего действительно разумного и существенно более эффективного не предложил. В лучшем случае предлагали (и до сих пор предлагают) так называемый «китайский» путь. Но если бы мы пошли по этой дорожке, то сидели бы и сейчас в положении Белоруссии: с полупустыми магазинами, пятизначными ценниками и с каким-нибудь «батькой» на шее. Кругом в долгах и – без малейшей перспективы впереди. Поэтому я никак не могу ругать Гайдара: он сделал все, что мог, точнее – все, что успел, прежде чем его сняли его политические противники. И Чубайса я ругать не могу: он лажанулся, конечно, когда пообещал две «волги» за ваучер «в следующем году», но приватизацию он все-таки провести сумел – пусть «самодельную», пусть чудовищно изуродованную тогдашним Верховным Советом, но – провел. И заложил таким образом основы будущей эффективной экономики. Я не могу здесь углубляться в проблему. Да я и не специалист. Скажу только, что положение страны в конце 80-х было ужасно. Экономика чудовищно, неестественно милитаризована, сельское хозяйство абсолютно неэффективно, ментальность народа, сами знаете, какая: «вы делаете вид, что нам платите, а мы делаем вид, что на вас работаем»... Изменить все это в одночасье было невозможно. Умные люди уже тогда говорили, что потребуется поколение, чтобы привести страну в порядок – академик Абалкин, например (совсем не сторонник Гайдара, хотя и учитель его). Поколение, считается, 30 лет. Десять прошло, осталась чепуха – всего-то 20. Я не дождусь, а вы – наверняка.

Вопрос: Здравствуйте, уважаемый Борис Натанович, у меня, наверное, тоже вопрос. Хотя, как я уже видел, почти все вопросы уже заданы. Я просто не хочу переписывать содержание всего, уже когда-то в этом интервью Вам сказанного (да и правилами запрещено, как оказалось), но я это все чувствую: и огромную благодарность Вам за Ваши книги, и восхищение Вашим талантом, и пожелания всевозможных благ и множества идей новому творчеству и просто заслуженного Щастия (:). «Град Обреченный», «Хромая Судьба», «Улитка на склоне», «За миллион до конца света», « Второе нашествие марсиан»... можно даже, немного перефразировав Брэдбери, сказать, что если бы вскрыли мою черепную коробку, то наверняка на моем сером мягком веществе нашли бы свинцовые следы типографской краски, которой эти вещи были отпечаны (если бы сначала нашли то серое мягкое, конечно:). Миры этих вещей были настолько огромны, что я, не сумев их охватить своим сознательным существом, просто поселился в них на какое-то время. И это время не прошло для меня даром, как и любое другое время, проживаемое человеками. Даже, наверное, и не спросить мне Вас о чем-то хочется, а единственно что – коснуться хоть как-то Вас, уважаемый БН, не рукой, как Вы понимаете, а так лишь – робким словом (кстати, это было бы довольно странно видеть, как некто, приехав издалека, звонит Вам в дверь или догоняет в толпе, потом касается Вас рукой и едет обратно в свои за-тридевять-земель). Да и что за вопрос можно задать человеку, который в тебе самом, во множестве других человеков принял участие, тем самым принимая в более-менее ярких сознаниях (по)читателей монументально-веское обличие? Да. Вы ведь прекрасно знаете, хоть и не принимаете этого (предположительно) и отмахиваетесь, но по крайней мере подозреваете, что большинство этих нескончаемых вопросов (не спорю, среди них есть просто замечательные) – это лишь то робкое движение, к которому нас толкает наше бессознательное. Надеюсь, не будет выглядеть хамством или бестактностью с моей стороны сравнение сего с порывом стать в очередь в Мавзолей. Здесь имеется в виду порыв приобщиться к культу, бросить неловкий, но счастливый %) взгляд к подножию... Ах, все это не так. Все это звучит либо слишком грубо, либо слишком напыщенно, но это по большому счету и не важно, т.к. эта запись с большой вероятностью не увидит света (прям Синяя Тетрадь какая-то :), но это было мне важно – это написать. Так как это все лежало где-то в потемках моего «невыраженного» и приятно волновало своей загадочной сутью. Но теперь, когда загадочность растворилась, можно всем этим в полной мере пользоваться. Как пользоваться? Осознанно ощущать все то же самое, а главное, освободившуюся часть бессознательного использовать для решения вопросов вселенской важности. Выходит, что написание сего имело суть практическую (я даже разочарован немного, поскольку в начале письма испытывал несколько иные чувства), а потому «животноводство». Да, и все же вопрос, я теперь знаю, о чем. Любите ли Вы, уважаемый БН, путешествия на относительно далекие расстояния? Если да, то не сочтите за дерзость приглашение в гости. Приезжайте, у нас хорошо, воздух чистый, Альпы недалеко, почти отовсюду видно прекрасное озеро, имя которому – Bodensee (иногда оно сливается с небом, когда немножко туман, да и вечером, когда зажигаются огни, очень красиво). Я не приглашаю Вас лично, поскольку не имею на то каких-либо моральных прав, я просто расказываю Вам, насколько у нас красиво, может, вы когда-нибудь мимоходом полюбуетесь, но если Вы приглашение примете, то почту за великую честь.