Борис Стругацкий - OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким

• Название: OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким
• Автор: Борис Стругацкий
• Издательство: Сайт "Русская фантастика"
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2016

Оффлайн-интервью на сайте "Русская фантастика" 1998-2002.

Общее количество ответов: 8620

Для облегчения навигации ответы сгруппированы по годам.

В приложении приведены любимые книги Бориса Стругацкого, а также чат с ним на сайте "Компьютерры" в ночь с 30 ноября на 1 декабря 2000 года.

---

60-е годы я знаю только по фильмам и книгам. Но все чаще мне кажется, что они ближе к миру Полудня, чем нынешнее время, или 70-90 годы. По ценностям, настроению, отношениям людей к себе, работе, миру. Такое ощущение, что тогда человечество выбрало неправильную альтернативу и стало развиваться как-то не так, в то время как была иная возможность. Возможно, что это мои ощущения, потому что я в это время не жила? Как Вы думаете, какие годы ближе к описанному Вами миру Полудня? И почему с каждым годом человечество все дальше от него? Почему мы свернули не на ту дорогу и возможно ли еще возвращение? Спасибо.

Юлия <papushka@mail,ru> Москва, Россия - 10/26/09 15:56:13 MSK

Увы, человечество (и мы, россияне) никогда не были «ближе» к Миру Полудня, как невозможно стать ближе к линии горизонта, даже мчась на ракете. Мир Полудня отличается от всех миров, существовавших на Земле когда-либо, ПРИНЦИПИАЛЬНО. Так даже самая мощная Сверхцивилизация никогда не сможет сравниться с Богом. Даже приблизиться не сможет, – в точности, как слово «МНОГО» никогда не сможет сравниться со словом «ВСЁ». Мир Полудня ПРИДУМАН. В этом секрет его привлекательности, в этом же секрет его недостижимости. Так что не ищите по временам и странам, – нет там ни Золотого века, ни Рая на Земле. А что касается конкретно шестидесятых (особенно первой их половины), это было и в самом деле неплохое время: ледяной ад сталинизма остался позади (и казалось, навсегда), болото застоя было где-то за горизонтом и предвидели его разве что единицы, а вокруг стояла Оттепель, завеса лжи хоть и не исчезла совсем, но стала попрозрачнее, любители «простирать совиные крыла» попримолкли, стало заметно свободнее со словом... И возникли перспективы, – казалось, приближался к нам «социализм с человеческим лицом» (хотя термина этого пока еще и не было в обиходе). Коме того, все мы были молоды, абсолютно здоровы, энергичны и полны намерений положить эту энергию на алтарь отечества. Это было время, когда Мир Полудня возник в нашем воображении и показался вдруг реализуемым. Но, конечно, и тогда даже, в своей эйфории первооткрывателей, мы понимали, что мир этот – за горизонтом, или, в лучшем случае, на горизонте событий. Нас необычайно вдохновляло собственное наше открытие: что среди наших друзей и даже просто знакомых полно людей, которые вполне могли бы населить наш МП и, попавши туда, оказались бы на месте и среди своих. Но в остальном действительность вдохновляла нас чем дальше, тем меньше, а там и чешские события грянули, и МП окончательно превратился в мираж. Могло ли все быть по-другому? Существовал ли альтернативный путь? Не знаю. Думаю, нет. Правящая элита хотела возвращения Сталина без сталинизма, и настал Его Величество Застой...

Доброго времени суток, уважаемый Борис Натанович! Вы всегда требовали от авторов достоверности в создании мира. Я попыталась представить мир, в котором действует Высокая теория воспитания. Это чудовищный мир, мне бы не хотелось там жить. Общество, в котором все дети поголовно воспитываются в интернатах. В каком возрасте они туда попадают? Как только мать перестает кормить ребенка грудью? Или сразу после рождения? Матери отдают маленьких детей с удовольствием? Дети растут без материнской любви? Что за семьи, где дом пуст? Да и есть ли в этом мире семьи вообще? Людям уже не нужно видеть, как растет их ребенок? Они не получают удовольствия от общения с малышом? Отдавать в интернат в пять лет уже не имеет смысла – ребенок сформировался. И почему родители должны кому-то отдавать самое дорогое существо? Зачем вообще тогда рожать (процесс не самый приятный, смею Вас заверить). Что делают с теми, кто отказывается расставаться с ребенком? Это мир без любви, полный одиночества (самое страшное чувство на свете), где одиноки все – дети, не знающие своих родителей, взрослые и старики. Вы говорите о врачах и о том, что никто не лечится сам. Но мы же не кладем больного ОРЗ ребенка в больницу (если, конечно, нет каких-то жутких осложнений)! Врач говорит, какие лекарства принимать, назначает лечение. Больница – это экстренный случай. Никто бы из нас не хотел провести жизнь в больнице, пусть и самой хорошей. Так можно ведь договориться, что и секс нужен только профессиональный (если исключим чувства, так и будет). Другое дело, что нужно обучать родителей, нужны постоянные консультации психологов (как сейчас – педиаторов), но родного дома и любовь родителей ни один учитель, даже самый распрекрасный, ребенку не заменит. (Намеренно не говорю о качестве современных учителей и воспитателей.)

Марианна Алферова <[e-mail]> Санкт-Петербург, Россия - 10/26/09 15:56:23 MSK

Дорогая Марианна! Я уже неоднократно, как мог и умел, отбивал аналогичные атаки на свои позиции, никого, кажется, не сумел убедить, но и сам не отступил ни на шаг. Если интересно, полистайте страничку. – там я ответил, кажется, на все Ваши вопросы и замечания. Здесь же и сейчас я попробую (еще раз) обсудить только один вопрос (хотя, может быть, – из самый спорных и важных) – вопрос об интернатах. Воспользуюсь Вашей же аналогией: больной ребенок – необходимость лечения – мама или врач? – дом или больница? Давайте предположим, что у ребенка не грипп, и даже не пневмония, а серьезная (генетическая!) болезнь, разновидность аутизма, которая хоть со временем ребенка и не убьет, но сделает его слабоумным на всю жизнь. Предположим, далее (и это уже фантастика), что медицина умеет справляться с этой болезнью, – но только в условиях стационара и при необходимой (пусть умеренной, но неизбежной) изоляции от родителей на протяжении ЛЕТ. Вопрос: решение родителей? Не знаю. Но мне кажется, что большинство, все-таки, наступит на горло собственным чувствам и отдаст в чужие руки свое ненаглядное чадо, – даже с риском потери важнейшего и нужнейшего с ним контакта, но с уверенностью, что таким образом чадо получает решающие шансы вырасти здоровым и полноценным человеком. (Или я не прав?) Аналогия почти полная. С точки зрения Высокой теории и практики воспитания каждый ребенок есть вместилище генетической болезни – он несет в себе эмбрион пресловутой «голой волосатой обезьяны», и эмбрион этот развивается в нем и крепнет ежечасно и ежедневно, пока не достигнет запрограммированной мощи и не начнет оказывать на носителя то самое влияние, которое временами прекращает в человеке нравственность и заменяет ее разными удобными качествами – ловкостью, жестокостью, беспощадностью, равнодушием (вместо доброты), хитростью (вместо ума), силой вместо честности. И если вы откажетесь от помощи профессионалов, ребенок, конечно, не умрет, но – с высокой вероятностью – обречен будет оказаться со временем среди маргиналов, носителей неустойчивой нравственности, граждан как бы второго сорта, которым трудно рассчитывать на «престижную» работу, на достойный (обычный!) уровень общения, и может быть, даже обреченных на некое социальное гетто – на специфический круг друзей и знакомых, таких же маргиналов, как и он сам (не по закону какому-нибудь, упаси бог, не по «секретному распоряжению», а потому просто, что среди «нормальных», «воспитанных» ему будет неудобно, тягостно, «тесно» – как Гекльберри Финну в чистой одежде). Хуже того, он остался лишен процедуры «оптимизации таланта», главный талант его не определен, он не знает, на каком (профессиональном) пути ждал бы его труд, субъективно наиболее увлекательный, а объективно – наиболее полезный, а значит, уважаемый. Он – «без царя в голове», он мечется в поисках оптимальной точки приложения сил, не может, как правило, найти ее и все чаще его «волосатая обезьяна» (уже вполне взрослая и в полном расцвете сил) советует ему «плюнуть и растереть», «какие там еще друзья, если есть дружки», «чего зря надрываться на скучной работе, когда так клево сидеть перед новейшим стереотактором, положив ноги на табуреточку и имея под рукой ласковый сосуд с холодненьким...» Для родителя определенного типа такое положение дел представляется отнюдь «не самым плохим». Дитятко ненаглядное здорОво, к какому ни на есть делу – пристроено, дружки – симпатичные, с девочками, кажется, все более-менее ОК, какого рожна еще надо? Да, кое-что в процессе воспитания мы упустили, теперь это понятно, но зато – всегда были рядом и отдавали ему все, что имели... (и т.д., и т.д. – психологию такого родителя я представляю плохо, вынужден быть очень приблизительным и впадать в некий сарказм без всякой на то необходимости). Подозреваю, что этот экскурс в педагогическую фантастику (опять же) мало кого убедит. Но задуматься же, черт побери, побудить может?! Ведь о простейших же вещах идет речь: как препоручать тончайшее, ювелирное дело «первичной шлифовки» личности людям, пусть даже исполненным наилучших намерений, пусть вполне славным, даже безукоризенно славным, людям (между прочим), которые и сами в свое время были «огранены и отшлифованы» профессионалами, но которые сами по себе «гранильщики-шлифовальщики» никакие и опаснейше рискуют алмаз в бриллиант отнюдь не превратить и даже вообще «запороть камень»? Да, больница не способна скомпенсировать (по крайней мере, – полностью) отсутствие материнской нежности, ласки и целебной любви, но ведь и никакая мать не способна всей своей любовью и нежностью скомпенсировать отсутствие профессионального медицинского вмешательства, и более того, способна («не по доброте, а по глупости») это вмешательство опасно нейтрализовать. Dixi. Извините за повторы.