Уэнди Уокер - Я все помню

• Название: Я все помню
• Автор: Уэнди Уокер
• Жанр: Триллер
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-093337-2

После жестокого изнасилования пятнадцатилетняя Дженни Крамер подвергается экспериментальному лечению, которое должно стереть из ее памяти болезненные воспоминания о произошедшем. Но избавит ли это девочку от страданий? Станет ли когда-нибудь жизнь Дженни и ее родителей такой, как прежде, или же боль, даже спрятанная глубоко в душе, навсегда отравит их существование? И как найти виновного, если ничего о нем не помнишь?..

---

Том это заведение недолюбливал и посещал его только для того, чтобы в воскресенье сыграть традиционную партию в гольф со старым приятелем по колледжу и отцами двух участников школьной команды по легкой атлетике, в которую входила и Дженни. Шарлотта, в отличие от него, была очень компанейской и прилагала массу усилий для того, чтобы в следующем сезоне войти в комитет распорядителей фондов клуба. Поэтому каждую субботу, проведенную вне его стен, воспринимала как утраченную возможность. Это был один из многих поводов для разногласий в их семье, поэтому после традиционного обмена комментариями и замечаниями непродолжительная поездка на автомобиле закончилась гробовым молчанием и взаимным раздражением.

Они вспомнили об этом позже. Какими же мелкими показались им те проблемы после бесчеловечного изнасилования дочери!

Одна из прелестей маленького городка заключается в том, что люди на ходу меняют правила, если считают это уместным. Призрак страха перед необоснованным порицанием и даже осуждением здесь не нависает такой мрачной тучей, как в городах покрупнее. Поэтому детектив Парсонс, позвонив Крамерам, не сообщил им, что случилось, а сказал лишь, что Дженни, напившуюся на вечеринке, отвезли в больницу. И тут же успокоил их, сказав, что жизни девушки ничто не угрожает. Том потом был благодарен за то, что их избавили от мучительной агонии в течение тех нескольких минут, когда они ехали после ужина в больницу. После того, как они узнали о несчастье, каждая минута для отца Дженни превратилась в невыносимую муку.

Шарлотта, в отличие от него, не испытывала в душе такой благодарности и после всех недомолвок разозлилась на нерадение дочери. О случившемся тут же узнает весь город! Что подумают об их семье?! По дороге в больницу они обсуждали, как наказать Дженни – посадить ее под домашний арест или же отнять телефон. Когда они узнали правду, в душе Шарлотты, как водится, пробудилось чувство вины, в результате тот факт, что им с самого начала не сказали всего, вызвал в ее душе бурю негодования. Но это вполне объяснимо, особенно когда человеку сначала дают повод злиться на ребенка, а потом вдруг сообщают, что он стал жертвой столь чудовищной агрессии. Но в этом деле я, скорее, отождествлял себя с Томом. Может, потому что и сам являюсь отцом, а не матерью.

Когда они приехали, в холле никого не было. В последние несколько лет в больнице на собранные средства велся ремонт, и его результаты, в глазах многих не столько основательные, сколько косметические, были налицо. Деревянные панели на стенах, новый ковер, мягкий свет и классическая музыка, лившаяся из скромно висевших по углам беспроводных динамиков. Шарлотта тут же «гневно ринулась» (по выражению Тома) к дежурной медсестре. Том тоже подошел и встал рядом. Затем закрыл глаза и подождал, пока музыка не утихомирила бушующую кровь. Он боялся, что Шарлотта поведет себя слишком грубо, и поэтому хотел немного ее урезонить. Дженни нуждалась в сне и отдыхе, ей обязательно нужно было знать, что папа с мамой ее по-прежнему любят и что с ней все будет в порядке. Последствия подождут до тех пор, пока они оба не протрезвеют и в головах у них не прояснится.

Крамеры прекрасно знали свои роли в семье. Приучать дочь к дисциплине было делом Шарлотты. Что же касается их сына, то здесь амплуа менялись местами в силу как возраста, так и пола. Том описывал подобную схему как нечто совершенно обычное – так должно быть, на сходных принципах строится каждая семья. И теоретически был прав. Человеку всегда приходится играть ту или иную роль, рушить одни союзы и создавать другие, прикидываться то хорошим полицейским, то плохим. Однако в случае с Крамерами все естественные приливы и отливы отступали перед требованиями Шарлотты, в то время как остальным доставалось лишь то, что она не объявляла сферой своих исключительных интересов. Иными словами, «нормальность», которую Том так старательно приписывал их семье, на самом деле была абсолютно ненормальной и напрочь лишенной состоятельности.

Открывая дверь, ведущую в палаты, медсестра сочувственно им улыбнулась. Крамеры ее не знали, но то же самое относилось почти ко всему младшему персоналу больницы. Низкооплачиваемые медицинские работники редко жили в Фейрвью и по большей части приезжали на работу из соседнего Крэнстона. Ее улыбка Тому запомнилась. Она стала первым намеком на то, что с дочерью произошло несчастье пострашнее, чем их до этого уверяли. Люди склонны недооценивать скрытые посылы в мимолетных выражениях лица. Ну подумайте о том, как бы вы улыбались другу, чей несовершеннолетний ребенок напился в стельку. Сочувствие, которое сквозило бы в вашей мимике, имело бы скорее комичный характер. «С подростками так тяжело, порой они бывают просто невыносимы. Достаточно вспомнить, какие мы сами были в этом возрасте!» – говорила бы она. А теперь поразмыслите о том, как бы вы улыбались, если бы подросток подвергся жестокой агрессии. Все ваше естество наверняка говорило бы: «Боже праведный! Я так вам сочувствую! Бедная девочка!» Это присутствовало бы в глазах, в пожимании плечами, в изгибе губ. Увидев улыбку медсестры, Том тут же забыл о жене, которую до этого все пытался утихомирить, и захотел немедленно увидеть дочь.

Миновав череду бронированных дверей, они оказались в приемном покое и подошли к другой круглой стойке с компьютерами, где медсестры вели документацию. Там их встретила другая женщина и другая встревоженная улыбка. Она сняла телефонную трубку и позвонила доктору.

Вполне могу себе представить их в тот момент. Шарлотта в бежевом платье для коктейлей с волосами, аккуратно заколотыми шпильками в пучок, и сложенными на груди руками, рисуется и злится. Как на Дженни, так и на персонал, который, по ее мнению, осуждает дочь и перемывает ей кости. И Том, на полфута выше жены, переминается с ноги на ногу, засунув руки в карманы брюк цвета хаки, все больше и больше нервничает по мере того, как его инстинкты льют воду на мельницу проносящихся в голове мимолетных мыслей. Потом они оба сойдутся во мнении, что те несколько минут, когда они ждали врача, показались им долгими часами.

Будучи женщиной восприимчивой и ранимой, Шарлотта сразу засекла трех полицейских, потягивавших в углу кофе из бумажных стаканчиков. Они говорили с медсестрой, повернувшись к Крамерам спиной. Потом сестра увидела Шарлотту, послышался шепот, они повернулись и взглянули на нее. Том смотрел в другую сторону, но и от него не ускользнуло повышенное внимание, которое они к себе привлекали.

Ни один из них впоследствии не помнил, какие конкретно слова произнес врач. Шарлотта наверняка быстро констатировала, что они знакомы – дочь доктора училась в той же начальной школе, что и Лукас, только на класс младше, поэтому теперь ее все больше и больше волновала запятнанная репутация Дженни и то, как случившееся отразится на их сыне. Доктор Роберт Бейрд. Под сорок. Тучный, с жидкими светло-каштановыми волосами и добрыми голубыми глазами, сужавшимися в щелочки когда он произносил определенные слова, от которых щеки его поднимались вверх. И Шарлотте, и Тому запомнились какие-то обрывки фраз, когда он стал говорить о травмах.

Внешние повреждения промежности и ануса… разрывы тканей в области влагалища и прямой кишки… кровоподтеки на шее и спине… хирургическое вмешательство… швы… улучшение состояния.

Слова вылетали из его рта и парили где-то рядом, будто произнесенные на иностранном языке. Шарлотта качала головой и с безразличным видом твердила «нет». Она решила, что их спутали с родителями какой-то другой пациентки, и пыталась остановить доктора, стараясь уберечь его от последующего смущения и замешательства. Женщина еще раз себя назвала и сказала, что ее дочь привезли в больницу только потому, что она «перебрала» на вечеринке. Том потом вспоминал, что в тот момент хранил молчание, будто полное отсутствие звуков с его стороны позволяло остановить время перед тем, как оно двинется дальше по пути, который он уже разглядел.

Доктор Бейрд умолк и бросил взгляд в сторону полицейских. Один из них, детектив Парсонс, направился к ним – медленно и с явной неохотой. Том с Шарлоттой отошли в сторонку. Парсонс заговорил с Бейрдом. Доктор покачал головой и посмотрел на свои черные туфли. Затем вздохнул. Парсонс пожал плечами с таким видом, будто за что-то извинялся.

Потом Бейрд повернулся, подошел к Крамерам и, сложив на груди руки, будто в молитве, сказал всю правду – сжато и без обиняков.

Вашу дочь нашли в лесу за домом на Джанипер Роуд. Ее изнасиловали.

Доктор Бейрд запомнил звук, который в тот момент издал Том Крамер. Не слово, не стон, не сдавленный крик – что-то такое, чего он раньше никогда не слышал. Он звучал отголоском могилы, будто какая-то частичка естества Тома умерла насильственной смертью. Колени у него подогнулись, он стал заваливаться на Бейрда, но тот подхватил его под руки и не дал упасть. На помощь тут же бросилась медсестра, предложила Тому сесть в кресло, но он отказался.